Т. 1. Стихотворения и поэмы Эдгара По в переводе Валерия Брюсова - По Эдгар Аллан - Страница 19
- Предыдущая
- 19/25
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
19
Часть II
Была гора с вершиной из эмали
(Пастух такие в лиловатой дали,
Проснувшись ночью на ковре из трав,
Туманно видит, веки чуть разжав,
Когда он шепчет: «будь мне легок жребий!»
А белая луна — квадрантом в небе).
Была гора, чью розовую высь, —
Как стрелы башен, что в эфир взнеслись, —
Зашедших солнц еще слепили очи,
Тогда как в странном блеске, в полдень ночи,
Луна плясала; — а на выси там
Многоколонный возвышался храм,
Сверкая мрамором, чье повторенье
На зыби водной, в прихоти движенья,
Вторично жило жизнью отраженья.
Из звезд падучих [16] сделан был помост, —
Тех сквозь ночной эбен летящих звезд,
Чья серебром рассыпанная стая
Жильям небес поет хвалу, блистая.
На световых цепях был утвержден
Храм: диадема над кольцом колонн.
Окно, — алмаз огромный, — было вскрыто
На куполе, пред пурпуром зенита.
Лет метеоров, режа высоту,
Благословлял всю эту красоту,
Когда не застил блесков Эмпирея
Тревожный дух, на скорбных крыльях рея.
Взор серафический в алмаз окна
Мог различать, как сны морского дна,
Наш мир, одетый в плащ серо-зеленый;
Над гробом мертвой красоты — колонны; —
И ангелов изваянных, что взгляд
Из мраморных гробов в эфир стремят; —
И в темных нишах строй ахейских статуй,
Детей мечты, когда-то столь богатой; —
Тадмора фриз; — в Персеполе [17] ряды
Дворцов и башен; — Бальбека сады; —
Гоморры [18] пышный блеск (о! волны грозно
Идут на вас, но вам спасаться поздно!).
Звук веселиться любит ночью летней:
Так в Эйрако, [19] — в час сумерек приметней, —
Священный ропот волнами входил
В слух мудрецов, следивших бег светил,
И так же входит в слух того, кто ныне,
Задумчив, смотрит в дальний мрак пустыни,
И звуки тьмы, сходящей с вышины,
Так осязательны и так плотны! [20]
Но что это? — вот близится, — и это —
Мелодия, — вот крыльев трепет где-то, —
Вот пауза, — звук вновь, — аккорд в конце.
И Несэси опять в своем дворце.
От быстрого полета, нежно-алой
Покрылись краской щеки, грудь вздыхала
Прерывисто, и лента, что вилась
Вкруг стана нежного, — оборвалась.
Она ждала, переводя дыханье,
Окликнув: Занте! — Дивное мерцанье,
Ей золото волос поцеловав,
Уснуть не в силах, искрилось, как сплав.
Шептались гармонически растенья,
Цветок с цветком и с веткой ветка, пенье
Ручьев пленяло музыкой ночной,
При звездах — в рощах, в долах — под луной.
Все ж от вещей молчанье шло незримо, —
От волн, и трав, и крыльев серафима;
Лишь музыка, что мыслью создана,
В лад нежных слов звучала, как струна.
ПЕСНЯ НЕСЭСИ
Под жасмином, под маком,
Под ветвями, что сны
Охраняющим мраком
Берегут от луны, —
Лучезарные сестры!
Вы, кто взоры смежив,
Чарой пламенно-острой,
Звездам шлете призыв, —
Чтобы им опуститься
К вашим ликам на час,
Словно взором Царицы,
Призывающей вас, —
Пробуждайтесь, хранимы
Ароматом цветов:
Некий подвиг должны мы
Совершить в царстве снов!
Отряхните, ликуя,
С черноты ваших кос
Каждый след поцелуя
В каплях утренних рос!
(Ибо ангел не в силах
Без любви жить и час,
И заря усыпила
Поцелуями вас!)
Встаньте! С крыльев стряхните
Рос чуть видимый гнет:
Их прозрачные нити
Ваш замедлят полет.
След любовной истомы
Свейте, свейте в конец!
В косах — блеск невесомый,
Он для сердца — свинец!
* * *
Где Лигейя? — Далеко ль,
Кто прекрасней всех дев,
Чей и помысл жестокий
Переходит в напев?
На полночном молчаньи,
Как на воздухе он,
Внемля в страстном мечтаньи
Мелопее времен?
* * *
Знаю! где бы Лигейю
Ни сковала мечта,
Та же музыка с нею
Неразрывно слита.
Ты, Лигейя, смежаешь
Много взоров мечтой,
Но, уснув, ты внимаешь
Песням, сродным с тобой, —
Что цветам, беспрерывней,
Дождь лепечет в саду,
Чтоб затем, в ритме ливней,
Поплясать их в бреду, —
О, далеко, далеко
Унеси свои сны,
Где источник глубокий
Спит под лаской луны, —
Где над озером сонным
В звездах вся синева,
И посевом зеленым
К ним глядят острова, —
Где, в извилинах лилий,
Дикий берег не смят,
И где в неге бессилий
Девы юные спят, —
Девам спящим — в виденьи
Музыкально шепни!
(Чтоб услышать то пенье,
И уснули они).
Ибо ангелов что же
Пробуждает от сна,
В час, когда так похожа
На виденье луна,
Как не чара, чудесней
Чар, сводящих луну:
Ритм пленительной песни,
Низводящей ко сну!
Взлетели ангелы с цветов полей,
Сонм серафимов взнесся в эмпирей,
И сны, на крыльях тяжких, бились где-то
(Всем — серафимы, кроме Знанья, света
Могучего, взрезающего твердь,
Твоей преломленного гранью, Смерть!)
Всем заблужденье было сладко, слаще —
Смерть. — На земле познаний вихрь свистящий
Мрачит нам зеркала счастливых дум:
Им этот вихрь был смертным, как самум.
Зачем им знать, что свет померк во взоре.
Что Истина есть Ложь, а Счастье — Горе?
Была сладка их смерть, — последний час
Был жизни завершительный экстаз,
За коим нет бессмертия, нет жизни,
Но — сон сознательный, сон в той отчизне
Грез, что — вне рая (— вещая страна! — ),
Но и от ада как удалена! [24]
19
- Предыдущая
- 19/25
- Следующая
