Выбери любимый жанр

Нукер Тамерлана - Кулаков Олег - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20

Девчонка замерла ни жива ни мертва, только губу нижнюю прикусила и глядела с опаской. Дмитрий вдруг почувствовал, что щеки его мокры. Он задрал подол разорванного платья и с яростью утер лицо. Девчонка дернулась, стараясь хоть как-то прикрыться.

– Боишься, что я тебя сначала оттрахаю, а после убью? – спросил он снова по-русски. – Дура ты, дура…

Вспышка неожиданно успокоила его. Что-то перевернулось внутри – неощутимое, но очень важное. Он собрал и навесил на себя вооружение десятника, затем закутал, как мог, девчонку в обрывки платья и поднял ее на руки, будто ребенка. И зашагал в сторону лагеря.

Она больше не пыталась вырваться, притихла и замерла, как испуганная пичуга. А он шел и разговаривал с ней, и плевать ему было, что она ни слова не понимает.

– Ладно, я тебя вытащил. Вот только зачем – может, ты мне объяснишь? Не можешь? Конечно, не можешь. А я объясню… Вляпался в обезьянник ваш, как муха на липучку, – вот и барахтаюсь. Я человек двадцать первого века, и моральные ценности, мать их, у нас другие. Это у вас, мать вашу, все просто: не по нраву тебе кто-то – ткнул железом в брюхо, кишки выпустил, и порядочек. Ни тебе переживаний, ни раскаяний… И все вы тут такие – от мала до велика. А мне как быть? У нас, правда, тоже ублюдков хватает, которым чужая жизнь, что чох собачий, но я-то не из них. Будь я из отмороженных – тут бы, может, мне самое место было: оттягивайся, как хочешь – режь, трахай баб, тащи, что под руку попадется. Никто гоняться не будет – все законно. Да нет, конечно, перегибаю я: урки всякие больше всего на свете за собственную жопу боятся. Они в солдаты не пойдут – там убить могут запросто. А я нормальный человек. Был. Теперь уже нет. Теперь я не простой и не нормальный. И, знаешь, я, кажется, все-таки ошибаюсь: ваше время со всей его резней получше нашего – тут еще не додумались делать абажуры из человечьей кожи и варить из людей мыло. Ничего, все впереди… Это я так себя успокаиваю, слышишь, пигалица? И раз я тебя все-таки вытащил, то заднего хода давать не буду. У нас шуточка была там, в моем настоящем времени: “Назвался шлангом – пропускай воду”. Подходит к ситуации, не находишь? Вот и пропускаю. Не водицу, правда, а кровищу да говнище. И пытаюсь остаться самим собой со всякими ценностями, которые здесь никому и на хрен не нужны. А я вот не могу без них – в том между нами и разница. Но я выживу. И Тамерлан от меня никуда не уйдет. Мы еще встретимся. И не раз. Я это знаю. Чувствую. Видишь ли, я после всей этой передряги чем-то вроде экстрасенса стал. Такое бывает: когда у человека жуткий стресс, у него шестое чувство прорезается. И седьмое тоже. А у меня стресс такой, мать его… Мы еще с Тамерланом встретимся, вот увидишь. И я этого рыжего переиграю. Каким бы он гением-полководцем ни был, все равно такая же средневековая дремучесть, как и ты, пигалица. А у меня несколько веков форы. Жаль только, историю хреново знаю – не то пророком бы заделался, как пить дать. Ладно, мое дело учить язык, а твое – не рыпаться. В общем, не делать глупостей… Ты же, дуреха, не соображаешь, какой счастливый билет вытащила. Договорились?

Он взглянул на девочку. Та не сводила с него остановившихся глаз, в которых по-прежнему плавал страх. Но появилось еще кое-что: недоумение. Словно старалась понять, кто он, почему такой странный и почему несет на руках, вместо того чтобы волочь за волосы.

Встретившись с ним взглядом, девочка отвела глаза в сторону, отвернулась. Он увидел, как часто бьется жилка у нее на шее. Убрала глаза, как животное, которое не может выдержать человеческого взгляда, неожиданно пришло ему в голову.

Он усмехнулся:

– Ничего. Я тебя еще приручу, покупка.

Две палатки десятка расположились в левом крыле лагеря – здесь каждый точно знал свое место, определенное занимаемым рангом. Одна раньше принадлежала Мансуру. Здесь десятник жил и держал небольшой арсенал. Запас оружия и палатки везли пять лошадей, которые сейчас, стреноженные, паслись в общем табуне в стороне от лагеря, охраняемые специальным конным отрядом.

Не раздумывая, Дмитрий откинул полог Мансуровой палатки и внес свою “покупку”. Посадил девчонку на волчью шкуру, заменявшую бывшему ун-баши постель. Та сжалась в комок и лишь поглядывала исподлобья, словно ждала, когда же он набросится.

– Посиди-ка пока тут, – сказал он скорее для себя, чем для нее. – А я пойду раздобуду тебе какую-нибудь тряпку – не будешь же ходить так…

На центральном шесте, который поддерживал остроконечную крышу, висел полупустой бурдючок. Дмитрий снял его, откупорил и принюхался. Кислое молоко.

– Хочешь пить? – спросил он девчонку. Она резко отвернулась и закрылась плечом.

– Как хочешь. А я попью.

Между глотками Дмитрий покосился на пленницу и перехватил ее взгляд.

– Все-таки хочешь, – сказал он, опуская бурдюк.

Он присел перед ней, повесив бурдюк за петлю на палец, и быстро размотал веревку на связанных руках. Девчонка не поднимала глаз. Он осторожно помял тонкие запястья, разгоняя кровь, а затем сунул бурдюк в руки.

– Пей. Я даже смотреть на тебя не буду. А то опять засмущаешься.

Дмитрий внимательно оглядел палатку. Оружие его не интересовало, а вот объемистый мешочек из потертой ковровой ткани, где Мансур хранил свою добычу, – да. После смерти десятника его наследство должно быть поделено между товарищами. Рекомендуется еще сотника не забыть…

Дмитрий взял мешок, вынес на середину палатки и принялся развязывать мудреные узлы. Девчонка уже попила и занималась тем же самым – старалась освободить ноги.

– Эй, – окликнул Дмитрий.

Она встрепенулась, бросила теребить веревку и упала на волчью шкуру лицом вниз, закрывая голову руками. Дмитрий усмехнулся.

Он развязал мешок и заглянул. Сверху лежал изрядный сверток красной ткани.

– Так-так… – пробормотал Дмитрий, вытаскивая и разворачивая материю. Сверток оказался платьем из плотной, тяжелой красной ткани с обильной вышивкой серебром по вороту, подолу и рукавам. – Неплохо.

Он был доволен: отпадала нужда идти к маркитанту за новым платьем для девчонки. При дальнейшем осмотре “наследства” он обнаружил еще три платья. Видно, они представляли какую-то ценность либо Мансур взял их, чтобы подарить по возвращении подружке. Только была ли у десятника подружка? Семьи вот точно не имелось… Впрочем, Дмитрий не был уверен ни в чем – слишком мал пока словарный запас, не разговоришься. Под платьями в мешке обнаружились кольца, ожерелья, браслеты, какая-то посуда – и все это пересыпано кучей монет. Золота почти нет, в основном серебро. Не очень много, в общем-то, – по большей части мешок был забит разным шмотьем.

Дмитрий почесал в затылке и взглянул на девчонку, прикидывая, какое платье той подойдет лучше. Увы, все были больше, чем требовалось.

– Ну и шут с ним, – буркнул он. – Подвернет рукава… А какое? Пусть сама выберет. Да уж, выберет такая – того и гляди снова в обморок хлопнется.”. Что ж, “покупка”, ты у меня брюнетка, а значит, красное тебе к лицу…

Разговаривая сам с собой, Дмитрий подхватил найденное первым платье.

Девчонка вжималась в шкуру, не подавая признаков жизни. Только дыхание было еле заметно. Дмитрий похлопал ее по обнажившемуся плечу, с которого сползла рванина. В ответ она еще сильнее врылась в волчий мех.

– Так не пойдет, – произнес он, взял ее за плечи и поставил на ноги.

Взявшись за ворот, он одним рывком разорвал сверху донизу остатки былого платья и швырнул за спину. Она глухо вскрикнула и сделала попытку прикрыться, но потом руки безвольно опустились. Голая, она стояла с закрытыми глазами и тряслась, как в лихорадке, только слезы одна за другой бежали крупными каплями по смуглому лицу.

Он хмыкнул, собрал в руках найденное в мешке Мансура платье, продел ее голову в отверстие ворота и разжал пальцы. Тяжелая материя упала вниз. Пустые рукава обвисли.

Дмитрий вернулся к мешку. Он вспомнил о суме, что висела у него на поясе, высыпал ее содержимое в мешок и только потом засунул туда остальную найденную одежду. И усмехнулся: получалось, что за девчонку он отдал самое ценное из добытого десятником. Он завязал мешок и вернул его в прежний угол.

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело