Заказ - Кульчицкий Константин - Страница 60

• Предыдущая
• 60/117
• Следующая

Паффи вскинул голову, повернул её к двери и заржал. Призывно и как только мог громко – во всю силу лёгких, на пределе дыхания. Его тело трепетало в отчаянном возбуждении, тонкая кожа сейчас же покрылась рельефными жилками, которые так любят изображать на скульптурах. Паффи был чистокровным, а чистокровные лошади если уж на что-нибудь реагируют, то до последней клеточки тела!

Он сразу понял, что его крик услышали. Голос за дверью прозвучал громче, приблизился… Новая волна возбуждения прокатилось по телу. Конь заплясал, вскинул шею… набрал полные лёгкие воздуха, резко фыркнул и снова заржал. Он звал ЕЁ, и ОНА шла к нему, ОНА должна была вот-вот войти!..

И вот дверь распахнулась… На пороге стояла взрослая молодая женщина в светлом платье с короткими рукавами, и солнце, совсем как когда-то, играло у неё в волосах. Она пристально, чуть исподлобья глянула в горящие огнём глаза старого коня… и неожиданно тихо спросила:

– Паффи, малыш, ты меня узнаёшь?

Что конь мог ответить?

О-о, он ответил. Ещё как ответил!.. Он фыркал а перебирал тонкими ногами, силясь развернуться в узеньком стойле. Как бы он бросился к ней, если бы не держал недоуздок…

Она подошла вплотную и робко, словно извиняясь за что-то, стала гладить его ладонью по храпу, между ноздрей, по лбу между глаз… за ушами, под чёлкой…

А потом обхватила его морду руками, прижалась лицом и стала целовать.

– Паффи…

Конь боялся пошевелиться, хотя всё его тело мелко подрагивало. Наконец дрожь прекратилась, и он медленно опустил голову ей на руки…

Это было счастье, равного которому он никогда раньше не знал…

Счастье продолжалось месяц. Целый месяц все было как прежде. Но однажды девушка пришла к нему не в бриджах и сапогах, как обычно, а опять в платье. Конь встретил её коротким, радостным ржанием… И сразу что-то почувствовал – погрустнел, потускнел и притих. Этот месяц, что они провели вместе, он был молодым. А сейчас опять стало видно, сколько ему на самом деле лет.

Паффи понял – ОНА пришла попрощаться перед новой разлукой. Что ж… Годы научили коня смирению. Он подождёт… Только вот раньше она с ним никогда не прощалась так, как теперь. Девушка гладила его по морде, по шее… Угощала какими-то лакомствами… Но старый Паффи не чувствовал их вкуса, а ласки казались лишними и пустыми… Девушка обняла коня за шею и вдруг заплакала…

Паффи окончательно понял –больше он её никогда не увидит.

Он на неё не сердился… Он всё понимал… Но вместо прежней тоски, ожидания и надежды внутри разверзалась сосущая пустота. Что-то умерло. Девушка вышла, тихонько прикрыв за собой дверь… Паффи даже не обернулся ей вслед. Зачем?

Через два дня пришёл коневоз. Старый немногословный финн молча оглядел коня, кивнул головой – и так же молча завёл его в кузов машины. Дверь захлопнулась, коневоз тронулся… Поплыл назад двор знакомого дома, скрылись за поворотом озеро и холмы…

Приют для старых лошадей не очень-то процветал. Господин Сиптусталми работал не покладая рук, чтобы его подопечные не голодали. Если не хватало денег, сам косил и возил на конюшню траву, сам заготавливал на зиму сено. И никогда не отказывал посетителям, которые приезжали на чистеньких красивых машинах и привозили детей. Потому что родители маленьких Райво, Олави, Матти жертвовали для детских любимцев кто сколько мог. С того и кормились…

Кроме Паффи, в конюшне обитало ещё семь ветеранов. Вместе им было не скучно. Они гуляли в загоне, катали детей, в положенные часы шли к кормушке, изредка неторопливо играли… В общем, тихо-мирно доживали свой век.

Прошёл год. И однажды всё опять изменилось. У ворот хутора остановился большой чёрный джип. Паффи, гулявший в леваде, с любопытством посмотрел на приехавшего: новый человек! Не иначе, покататься решил ?

Из машины вышел плотный мужчина в очках и заговорил о чём-то с хозяином. Тот лишь молча кивал. А затем повернулся… и указал на Паффи рукой. Мужчина тоже кивнул и быстрым шагом направился к ограде левады. Подошёл – и украдкой, таясь от неторопливого хозяина, вытащил из бумажника какую-то фотографию. Бегло сравнил…

«Я понравился ему! Я ему нужен!..» – приосанился Паффи и на радостях даже стал рыть землю копытом, чего, правду молвить, не делал уже давным-давно.

Старый финн и мужчина в очках пожали друг другу руки, о чём-то договорившись… И через неделю на хутор вновь прикатил тот самый джип, но уже с двухместным прицепом. Паффи вывели… трап уже был откинут, и он увидел внутри крупную рыжую кобылу, укрытую лёгкой попоной. В самом коневозе пахло дорогим снаряжением.

«Соревнования… неужели снова на ипподром?» – размечтался бывший скакун. Что-что, а запах хорошего снаряжения он помнил прекрасно…

Действительно, его завели вовнутрь, привязали – и прицеп тронулся… Кобыла косилась на незнакомого коня. Паффи с доброжелательным любопытством поглядывал на могучую соседку…

Путешествие было долгим. Очень долгим. А потом коневоз свернул с асфальта на тряскую просёлочную дорогу…

Первый день соревнований благополучно подошёл к финишу. В боксах и проходах временной конюшни шла обычная вечерняя суета. Кормили лошадей. Кто-то возился с четвероногими героями сегодняшних состязаний. Одним массировали мышцы и сухожилия, растирали согревающей жидкостью. Другим, наоборот, из шлангов лили на ноги воду…

К деннику Сирокко направлялась целая делегация. Впереди поблёскивал очками херр Нильхеден, спортивный агент Бенгта Йоханссона и его официальный представитель на «Серебряной подкове». За ним со стерилизатором в руках – толстая Марина в крахмальном белом халате. Рядом с нею – мужчина в официальном костюме, при карточке, гласившей:

«Главный ветеринарный врач соревнований». Завершал процессию Панама с неизменным своим портфелем в руках.

Полчаса назад все они собрались в кабинете директора-распорядителя. Не мудрствуя лукаво, Александр Владимирович представил их друг другу, причём Панаму, находившегося, понятное дело, на этом импровизированном совещании не из праздного любопытства, назвал представителем ветеринарного комитета мэрии, отвечающим за эпидемиологическую безопасность города. Далее директор участливо посетовал на плохое самочувствие шведской лошади после длительной транспортировки – и убедительно попросил шведа разрешить ветврачам выполнить свои непосредственные обязанности в вопросах контроля. То бишь как можно скорее взять у Сирокко кровь для исследования.

Херру Нильхедену следовало понять справедливость требований ветврачей и оказать им содействие. А то не дай Бог произойдут осложнения с администрацией города. Или с представителями других команд. Здесь у всех ценные, очень ценные лошади.

Кто же допустит, чтобы рядом с его спортивной надеждой стоял больной жеребец?.. Херр Нильхеден и сам наверняка понимает, что необходимо срочно устранить возможный источник конфликтов. То есть, конечно, никто и не сомневается в отсутствии у Сирокко каких-либо инфекционных заболеваний, но лучше, если это будет официально подтверждено. Квалифицированные доктора готовы произвести забор крови хоть прямо сейчас. А представитель ветеринарного комитета (тут директор указал на Панаму) обеспечит наискорейшую постановку необходимых реакций в центральной лаборатории…

Швед согласился. Весьма неохотно. Сквозь зубы… Но всё-таки согласился:

– Что ж, господа… если это так нужно… И вот делегация двигалась к боксам. Гуннар Нильхеден сам распахнул перед докторами дверь денника:

– Please do whatever you think is necessary[34]. Хотя, смею заверить, животное абсолютно здорово. Просто небольшие колики по дороге. Потеря, увы, спортивной формы… вот мы и решили не выставлять его сегодня на старты. Если он завтра будет чувствовать себя лучше, возможно, в последний день вы, господа, всё-таки увидите его на манеже.

Директорская красавица секретарша синхронно переводила. Панаму насторожило обещание шведа, и он переспросил:

• Предыдущая
• 60/117
• Следующая