Воровская семейка - Картер Элли - Страница 9

• Предыдущая
• 9/45
• Следующая

В этот момент Кэт почувствовала себя так, словно все окружающие только и ждали ее отъезда в школу, чтобы начать обращаться с ней, как с ребенком.

— Она сидит прямо перед вами! — недолго думая выкрикнула Кэт и посмотрела на своего дядю: у него было выражение лица человека, при котором никто не повышал голос уже много лет.

— Я здесь, — тихо повторила Кэт.

Она не сказала: «Я вас слышу».

Она не сказала: «Я вернулась домой».

Она не пообещала, что никуда больше не уйдет.

Она могла сказать более дюжины разных вещей, чтобы вернуть себе место за этим столом, но сейчас для нее было важно только одно.

— Такконе хочет получить назад свои картины.

Дядя Эдди внимательно посмотрел на девушку.

— Разумеется, хочет.

— Но у папы их нет.

— Твой отец не из тех, кто придет просить о помощи, Катарина, и тем более — у меня.

— Дядя Эдди, это не он, а я прошу тебя о помощи.

Старик достал из ящика длинный нож с зазубренным лезвием и отрезал три куска теплого хлеба.

— Чем я могу тебе помочь? — спросил дядя Эдди таким тоном, будто хотел сказать: «Я всего лишь немощный старик».

— Мне нужно узнать, кто стоит за делом Такконе, — проговорила Кэт.

Подойдя к столу, старик вручил ей кусок хлеба и тарелку с маслом.

— И зачем тебе это знать? — спросил он. Это был не вопрос, это была проверка. Проверка знаний. Верности. И того, как далеко Кэт готова была зайти, чтобы вернуть себе место за этим столом — место, от которого она отказалась летом.

— Потому что кто бы это ни был, у него картины Такконе.

— И?

Кэт и Гейл переглянулись.

— И мы их украдем. — Произнеся это вслух, Кэт почувствовала прилив сил. Это признание облегчило ее душу, словно чистосердечная исповедь.

— Ешь свой хлеб, Катарина, — сказал дядя Эдди, и Кэт послушалась. Она ничего не ела с самого Парижа.

— Ты собираешься пойти на серьезное дело, — сказал старик. — Позволь поинтересоваться, кто же такие «вы», о которых ты говоришь?

Гейл посмотрел на девушку. Он уже открыл рот, чтобы ответить, но Кэт опередила его.

— Мы с Гейлом сделаем это.

— Тогда это очень серьезное дело. Боюсь, что в Колгане могут не понять…

Если верить легендам о дяде Эдди, как-то в Монте-Карло он за одни выходные выиграл миллион долларов в карты. Даже не жульничая. Первый раз в жизни Кэт собственными глазами убедилась в его способности блефовать.

Девушка опустила глаза и покорно сообщила своему дядюшке то, что он и так прекрасно знал:

— Оказалось, что нам с Колганом не по пути.

— Понятно. — Старик кивнул, даже не улыбнувшись. В этом не было необходимости.

— Нам нужно имя, дядя Эдди, — сказал Гейл.

— Людям искренне нравится твой отец, Катарина. — Дядя Эдди потер переносицу и пробормотал: — Хотя я совершенно не понимаю, почему. Но у него много друзей. — Старик накрыл руку Кэт своей шершавой ладонью. — Я сделаю несколько звонков. Понадобится день или…

— У нас нет дня, и тем более двух. — Кэт почувствовала, что начинает сердиться. — Мы знаем, что ты можешь найти того, кто стоит за делом Такконе, дядя Эдди. — Она поднялась на ноги, возвышаясь над своим дядей первый — и наверное, последний раз в жизни. — Если ты не хочешь или не можешь нам помочь, мы найдем того, кто захочет. Но мы должны сделать это. — Кэт глубоко вздохнула. — Я должна.

— Доедай свой суп, Катарина, — сказал дядя Эдди.

Но Кэт не села обратно за стол и не продолжила есть. Она следила глазами за дядей, который поднялся из-за стола и направился к буфету. Но вместо какого-нибудь аппетитного десерта он извлек оттуда толстый и длинный рулон бумаги.

Гейл удивленно посмотрел на девушку, а старик отодвинул тарелки и положил рулон на край стола.

— Человек, который стоит за делом Такконе… — медленно начал дядя Эдди, склоняясь над свитком. Возможно, из-за усталости, а может, в силу привычки, его акцент казался сильнее обычного. — Мы не знаем, кто он такой. Мы не знаем, где он находится.

Сердце Кэт забилось быстрее, а ее храбрость начала постепенно рассеиваться. Вдруг дядя Эдди сделал резкое движение запястьем, и рулон в одно мгновение развернулся на столе: глазам Кэт предстал самый искусно составленный план здания, который она видела в своей жизни.

Ее дядя улыбнулся.

— Но мы знаем, где он побывал.

Когда Кэт и Гейл вышли из дома, на улице было уже темно. Наверное, они слишком долго сидели на жаркой кухне, но теперь, когда солнце зашло, в воздухе отчетливо запахло зимой — словно за эти несколько часов время года успело смениться.

Гейл шагал рядом с Кэт, застегивая на все пуговицы свое теплое шерстяное пальто. Девушка поежилась и, когда Гейл приобнял ее, не стала отстраняться. Они вполне вписывались в пейзаж: двое молодых людей, направляющихся в библиотеку. Или в кино, или за пиццей. Просто парень и девушка. Обычная парочка.

Тяжелые капли холодного дождя упали на темное пальто Гейла, сверкая, как серебристые бусинки.

— Ты когда-нибудь видела столько охраны в одном здании? — спросил он.

Кэт покачала головой.

— Никогда.

— Тот, кто это сделал, должен быть очень ловким, — сказал Гейл.

Кэт вспомнила, как холодно и бесстрастно Артуро Такконе угрожал лишить жизни ее отца, и добавила:

— И очень глупым.

Силуэт Гейла был черен в свете фонаря, но огонек в его глазах нельзя было спутать ни с чем.

— Никого не напоминает?

Люди приезжают в Лас-Вегас по разным причинам. Некоторые хотят разбогатеть, некоторые — пожениться. Одни хотят все потерять, другие — все обрести. Кто-то бежит туда, кто-то — оттуда. Кэт всегда считала Вегас городом, где все хотят получить что-то, не сделав для этого ничего. Целым городом воров.

Но пока они с Гейлом поднимались по эскалатору с первого этажа, где находилось казино, наверх, в залы для собраний, Кэт подумала, что ее теория вряд ли годится для Международной ассоциации по высшим математическим исследованиям.

— Я и не знал, что тут столько парней-математиков, — сказал Гейл, когда они ступили в заполненный людьми вестибюль.

Кэт откашлялась.

— И девушек, — проговорила она. — Девушек-математиков.

Куда бы Кэт ни взглянула, повсюду были мужчины в плохих костюмах с бейджиками на лацканах. Они смеялись и оживленно беседовали, словно и не подозревали о том, что всего этажом ниже зал был полон игровых автоматов и официанток в коктейльных платьях.

Кэт подумала, что главный докладчик наверняка был не менее умен и блестящ, чем уверяли слухи. Если, конечно, что-то смыслить в теоремах, многочленах и производных. Кэт и Гейл последовали за толпой прямо в темный зал, где мужчина читал свой доклад. Они заняли места в последнем ряду.

— Значит, это и есть главные умы мира? — шепнул Гейл.

Кэт принялась изучать толпу.

— По крайней мере, один из них.

Гейл не сводил глаз с программы конференции, которую держал в руках.

— Где он?

— Около проектора. Пятый ряд. Рядом с центральным проходом.

Профессор в дальнем конце зала продолжал свой доклад на языке, понятном лишь немногим людям во всем мире.

— А знаешь, — горячо прошептал Гейл в ухо Кэт, — нам ведь не обязательно сидеть здесь вместе…

Слайд в проекторе поменялся. Сотни математиков затаили дыхание. Гейл продолжил:

— Я мог бы пойти сделать пару звонков… проверить пару вещей…

— Сыграть пару раз в блэкджек?

— Ну, когда мы будем в Риме…

— В Риме мы будем завтра, дружок, — напомнила ему Кэт.

Гейл кивнул.

— Ах, да.

— Тихо! — шикнула девушка.

— Ты понимаешь хоть что-нибудь из всего этого? — спросил Гейл, разглядывая линии и символы, которыми были испещрены гигантские экраны.

— Некоторые люди ценят высшее образование.

Гейл скрестил ноги и потянулся, обнимая девушку за плечи.

• Предыдущая
• 9/45
• Следующая