Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - Чекрыгин Егор - Страница 76

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая

Обработав последнего страждущего, я едва нашел в себе силы отмыть руки от крови и мечтал только сожрать кусок мяса и завалиться спать. Но тут подошел Лга’нхи и сурово спросил, почему я не ободрал скальпы с собственноручно убитых… Пришлось вставать, искать среди раскиданных на полстепи трупов того вояку, что чуть не завалил меня. А потом еще и верблюжьего наездника… Всех их благородные улотские рыцари благородно оставили мне, благородно побрезговав чужой добычей. Впрочем, когда зашьешь несколько десятков ран на пока еще живых людях, содрать пару кусков кожи с мертвяков уже не проблема. Но и радости особой тоже не доставляет. Нет, точно, с сегодняшнего дня – и пацифист и вегетарианец… Только, надеюсь, что эти сволочи оставили мне хотя бы несколько необглоданных костей от тех овечек, что они зарезали в ознаменование своей победы… Вот щас набью брюхо мясом последний раз, а потом ни-ни! Однозначно подамся в вегетарианцы и хиппи.

Раньше я на парадах уважал только проход техники. Вот едет танк, и сразу видно, что это грозно и опасно, а когда солдатики вышагивают, старательно выпячивая грудь, вытягивая носочки и дружно бухая каблучками по брусчатке… – что-то в этом есть оперо-балетно-постановочное.

Но вот когда перед тобой вышагивает тройка оикия, демонстрируя всяческие перестроения и манипуляции с оружием, то иной раз появляется ощущение, что смотришь на те самые танки, и морозец бежит по коже, а волосяной покров на затылке поднимается дыбом. Вроде бы «забритые» и служат не так долго, по году-полтора, и учатся из-под палки, но когда они вот так вот вышагивают перед тобой, синхронно гремя металлом доспехов и одновременно втыкая в мягкую землю свои, обутые в портянко-тапки ступни, вдруг начинаешь чувствовать, как под тобой в такт их шагам вибрирует земля.

…Стоящие рядом улотские витязи могут сколько угодно презрительно морщить носики и гордо задирать подбородки, но я-то вижу, что и их вид этих отлаженных механизмов приводит в трепет и смущение. Так им козлам и надо!

…Следующие три дня после битвы наши доблестные вояки только и делали, что отмечали Победу. Таковы тут были принципы войны – подрался, напился и ходи, задрав нос, до следующей драки. Ибо спортсмены… и этим все сказано. Длительные войны тут устраивать было не принято, торопиться воспользоваться плодами победы тоже. Никаких захватов стратегических объектов или массированных атак по направлению главного удара. Тупо договорились подраться, подрались, разошлись. Две трети войн вообще велись не ради захвата каких-то территорий, материальных выгод или установления единственно правильной религии – социального строя. Потому как все уже давно поделено, места для жизни хватало, а захваченными территориями невозможно было воспользоваться, если местное население начнет партизанить… Ну а вера была слишком простой, чтобы не быть одинаковой. Нет, войны тут велись ради демонстрации молодецкой удали и выплеска агрессивно-пассионарной дури за пределы сообщества. Пусть уж лучше буйные идиоты соседей мочат, чем на своих бросаются.

Хорошо хоть запасы пива у верблюжатников были более чем умеренные и закончились в первый же день. Зато жратвы, в виде стад овцебыков и овцекоз, было еще достаточно, и, кажется, наши бравые вояки вознамерились уничтожить ее так же беспощадно, как и уничтожили вражьи полчища. Ведь, что ни говори, а битва была Великой и обязательно войдет в анналы истории в виде былин и легенд. И подвиг каждого дурошлепа, махавшего тут дубиной, будет воспет стократно в назидание потомкам и в посрамление неверующим!

…Ах да, победили в битве, оказывается, исключительно улотцы. Мы с Лга’нхи, конечно, тоже принимали некоторое участие. Но благодаря мужеству, храбрости и искусству доблестных горских «лытцарей», даже мои бессмысленные затеи не смогли испортить битву. А степень заслуг в победе легко оценить по количеству скальпов. – Скока там у этого?.. – Всего два?! – Даже у парочки носильщиков по три есть. А то, что этот здоровый завалил девятерых… так его истинным спортсменом считать нельзя, и вообще, он огр из степей, а не человек. (Кстати, видал я тут полно «профи», «блиставших» всего одним свежим скальпом. Что, впрочем, не мешало им воспевать свои подвиги.)

…Короче, они бухали, а мне вновь пришлось все брать в свои руки. Гонца к Леокаю, Ревмал, ставший после гибели Кстоя главнокомандующим, послать соизволил, дабы известить весь мир о своей грандиозной победе. (Кстой, кстати, схлопотал копьем в брюхо, когда как «истинный вождь» первым полез на оикия и потом почти двое суток помирал у меня на руках.) Но вот послать гонца к Осакат и охранникам товаров, чтобы известить их об исходе битвы и сказать, чтобы не волновались, даже и не подумал. Так же он не подумал о «забритых». Четыре дюжины (не считая вырезанных командиров из коренных) вооруженных солдат стояли у нас под боком, но гордые витязи предпочитали упорно их не замечать. А ведь только вчера всего лишь две таких же оикия уполовинили состав нашего войска. Может, именно поэтому не замечают, гордо поднимая глаза и отводя их в сторону, когда взгляд вдруг натыкается на этих, как будто даже малость пришибленных жизнью мужичков, неторопливо ковыряющихся в обломках лагеря, выискивая что-то, что может пригодиться им для дальнейшего существования?

К счастью для «лыцарей» – Лга’нхи почти все время находился на дальних выпасах, выбирая для нас стадо. А то как же – тут в загонах (какая дикость) паслось аж четыре полноценных стада больших братьев. Без должного ухода и выпаса они, конечно, представляли собой довольно жалкое зрелище, но в представлении моего друга и мудрого руководителя – человек без скотины, это даже не воин без оружия, это бегун без ног. Так, не человек, а жалкая пародия на такового. И что-то мне подсказывало, что уговорить его оставить этих животин в покое будет очень и очень непросто.

Но пусть уж лучше овцебыкам хвосты крутит, чем связывается со «спортсменами», которые после битвы чересчур возгордились и стали жутко заносчивыми. Сейчас они настолько возомнили о себе, что, пожалуй, не побоятся хвост задирать даже на победителя Анаксая. А если Лга’нхи завалит десяток этих уродов на поединках – вряд ли это поспособствует нашим дружеским отношениям с Улотом. А если бы эти сволочи поранили моего приятеля… мне тут Гит’евек – один из командиров «забритых», показал хорошую травку, отвар из корешков которой помогает безболезненно избавить смертельно раненного от мук. Котелок такого варева в котел с кашей для этих уродов… Впрочем, не стоит нагнетать. Просто тупо достали!

Я тоже предпочитал держаться подальше от горских вояк и больше общался с «забритыми». Тут был настоящий первобытный интернационал, который, кажется, даже собственным языком начал обзаводиться, составленным из языков всех собранных тут народов, круто разбавленных языком аиотееки. Тут были и степняки, и прибрежные, и даже парочка каких-то лесных. Один даже вроде был помесью аиотееки и прибрежного, но, как я заметил, все остальные относились к нему вполне по-дружески.

И сейчас вся эта братия решала, как жить дальше. А главной проблемой было (а я заподозрил появление этой проблемы, когда еще только допрашивал Мнау’гхо) то, что возвращаться-то ребятам некуда. Их родных племен, как правило, уже не существовало. Земли были захвачены верблюжатниками и… в общем, все было кисло.

Кое-кто все же решил уйти…Почти сразу ушло четверо прибрежных, узнавших о находящемся рядом море… Впрочем, через два дня двое из них вернулись. Один решил пока остаться, а другой…

В общем, трое степняков, оказавшихся соплеменниками, тоже решили двинуться на вольные хлеба. А к ним (воистину чудо! – сказал бы я месяц назад) присоединилась парочка других степняков из каких-то абсолютно иных племен, и вот этот вот вернувшийся прибрежный! Несмотря на разные узоры на мордах, они решили дальше двигать по жизни вместе, забрав (с моего позволения) одно небольшое стадо (которое скрепя сердце смог выделить им Лга’нхи). Что ни говори, а это была настоящая революция для людей, раньше считавших все остальное человечество за рамками своей маленькой группки смертельными врагами. Впрочем, кажется, наше племя уничтожили похожие «интернационалисты». И хотел бы я знать, были ли они на стороне верблюжатников или тоже удирали от них?

• Предыдущая
• 76/80
• Следующая