Путешествие на тот свет - Кунин Владимир Владимирович - Страница 53
- Предыдущая
- 53/60
- Следующая
— Нет. В рекламной.
Что творилось с пассажирами лайнера, когда «Федор Достоевский» вошел в узкий залив Принцессы Дайяны!
Сказочная красота близких скалистых берегов с одной стороны; буйная, невиданная и неведомая растительность с яркими, совершенно фантастическими цветами с другого борта — с другой стороны залива — поражали воображение самых опытных путешественников!
Они были просто вынуждены то и дело перебегать с левого борта теплохода на правый, меняться местами у фальшбортов, чтобы получше рассмотреть очаровательный заходы в небольшие фиорды, где редкие строения и дома счастливцев, нашедших здесь себе приют, казались декоративными, игрушечными... Эти редкие домики, утопающие в собственном садовом многоцветье, будто спустя много-много лет вдруг сами решили вернуться к приплывшим сюда старым людям — из их забытых и теплых детских снов...
На капитанском мостике «Достоевского» появление вертолетов над заливом всех насторожило.
Капитан переглянулся со старпомом, посмотрел на Анри Лорана, спросил его, показывая на вертолеты:
— Что бы это могло значить, лоцман?
— Не знаю, — пожал плечами Лоран. — Может быть, реклама для телевидения? Или ищут кого то...
И тут старший помощник капитана Петр Васильевич Конюхов, глядя на вертолеты, сказал по русски, ни к кому не обращаясь:
— Ох, блин... Как мне все это не нравится.
— А ты думаешь, я в восторге?! — сквозь зубы сказал капитан, впервые назвав старпома на ты при подчиненных. И вопреки всем международным морским правилам о подаче команд в присутствии иностранного лоцмана на мостике скомандовал не на английском, а на своем — русском языке: — Средний ход!
Лоран чутко уловил моментальную смену ритма работы машин и стал тревожно и испуганно спрашивать:
— Что происходит, капитан?! Что случилось?..
Но капитан ему не ответил. Он смотрел вперед, в сужающийся проход между красным домиком на одном берегу и ретранслятором на другом, где два вертолета неожиданно зависли ровно над тем местом, куда сейчас должен был подойти «Федор Достоевский»...
— Малый ход! — скомандовал капитан. — Старший матрос с биноклем на левое крыло! Вахтенный помощник — на правое!..
На буксире «Торнадо» Стенли и Чарли держали постоянную связь с вертолетами. Для удобства они включили громкую связь в рулевой рубке и теперь обходились без наушников и микрофона.
Стенли первым заподозрил какой-то сбой в тщательно разработанном плане, однако с показным спокойствием запросил один из вертолетов, висящих над заливом:
— Как на курсе?
И в рулевой рубке «Торнадо» раздалось удивленное:
— Они замедляют ход!.. Они замедляют ход!!! Что делать, парни?
— Ч-ч-черт! Черт побери! — закричал Стенли Уоррен. — Как это «замедляют ход»?!
Но ему никто не ответил. Только Чарли внимательно посмотрел на него, будто увидел его впервые в жизни, и произнес тихо и угрожающе:
— А ведь этот Анри Лоран — на вашей совести, Стенли...
Двухсотметровый русский круизный лайнер водоизмещением почти в двадцать тысяч тонн неотвратимо приближался к тому самому месту залива Принцессы Дайяны, где на подводную скалу недавно едва не напоролся буксир «Торнадо». Но тогда в последнюю секунду Анри Лоран уберег от верной гибели и этот небольшой буксир, и всех, кто в эти мгновения был на борту «Торнадо»...
Он оставил жить на белом свете тех четверых, которых презирал и ненавидел, тех, кто убил его единственного друга и теперь хочет лишить жизни его дочь...
И в надежде на то, что они ее пощадят, он, Анри Лоран, бывший капитан дальнего плавания, лучший и опытнейший лоцман этой райской акватории, сейчас трусливо и сознательно ведет на эти беспощадные подводные скалы огромное судно с тысячью ни в чем не повинных людей...
«Боже мой... Где границы отцовской любви?.. Где тот нравственный Рубикон, который ни в коем случае нельзя переходить, даже ценою жизни близкого тебе существа?.. — проносилось в голове у Анри Лорана. — Мы погибаем, Николь...»
Он видел — на этом русском мостике стоят знающие мореходы, опытные судоводители и они уже заподозрили неладное... А пройдет еще пятнадцать — двадцать секунд, и он будет ими позорно расшифрован...
«Господи! Хоть бы они успели принять верное решение!..»
На левом крыле матрос напряженно смотрел в бинокль. И вдруг в перекрестии градуировки бинокля он увидел на середине залива на чем-то СТОЯЩУЮ чайку!!! Не плавающую, а стоящую на воде чайку!..
— Чайка!!! — в панике закричал матрос и заметался по мостику. — Чайка!.. Чайка стоит на воде!!! Прямо по курсу на чем-то СТОИТ чайка!..
Тут же с правого крыла раздался крик вахтенного штурмана:
— Прямо по носу — бурун!!!
Легкий ветерок гнал небольшую волну по заливу. Впереди откуда ни возьмись завивался белый пенный бурун — волна разбивалась о какое-то подводное препятствие.
— Прямо руль!!! Обе машины — полный назад! — заорал во всю глотку Николай Иванович Потапов.
Старший помощник рванул ручки машинного телеграфа, а капитан бешено оглянулся на Анри Лорана, закричал, мешая английские слова с русским матом:
— Ах ты ж сука!.. Мать твою в бога, в душу так!..
Резко затормаживая ход, огромное судно чудом миновало белый бурун над подводной скалой.
Со второй подводной скалы спокойно взлетела чайка...
В реве двух могучих машин отрабатывающих задним ходом, как-то потонул еле слышный скрежет, раздавшийся за бортом судна.
Но тут на мостике неожиданно щелкнул и заговорил динамик служебной громкой связи:
— Докладывает вахтенный механик! Пробоина в машинном отделении, ниже ватерлинии — шесть метров, между шпангоутами — восемьдесят два и восемьдесят четыре! Размеры пробоины...
Несмотря на то что машины с полным напряжением работали «назад», судно весом в двадцать тысяч тонн по инерции продолжало тянуть вперед, прямо на гряду подводных камней и береговых скальных нагромождений...
... Остановился теплоход в десяти метрах от каменной гряды.
Пассажиры были в восторге! Это было принято за специально запланированный трюк, и толпы пассажиров на всех палубах бурно зааплодировали капитанскому мостику...
— Сколько я плавала на русских кораблях, но ничего подобного никогда не видела! — потрясенно кричала фрау Голлербах. — Браво! Браво!..
— Вахтенный помощник! Отключить от связи все пассажирские помещения! — приказал капитан. — Машине — малый назад...
Вахтенный помощник уже щелкал тумблерами, отключал на пульте управления громкоговорящей связью — «Каюты пассажиров», «Спортзал», «Ресторан», «Музсалон», «Бары», «Библиотека», «Кинозал», «Бассейны»...
Щелкнув последним тумблером, вахтенный помощник доложил:
— Есть, Николай Иванович! Пассажирская связь отключена!
Капитан взял в руки микрофон:
— Внимание экипажа! Внимание экипажа! Общесудовая тревога! Поступление забортной воды в щитовую выгородку правого борта машинного отделения!..
И тут же во всех помещениях экипажа «Федора Достоевского» взревели сигналы «громкого боя».
Голос капитана сдернул с коек всех, кто отдыхал по своим каютам после вахты...
...кого-то заставил бросить недоеденный суп в служебной столовой...
...кто-то уже бежал по «своим» коридорам, на ходу натягивая защитную каску...
...боцман Алик Грачевский на кого-то уже тихо орал, заставляя надеть спасательный жилет...
В медицинско-санитарной части корабля, кроме Луизы, Ирины Евгеньевны, Эдуарда Юрьевича и главного доктора Тимура Ивлева, еще шестеро матросов, постоянно закрепленных за медицинским отсеком на случай тревоги, уже готовили носилки, шины, перевязочный материал, специальные сумки, укомплектованные всем необходимым на случай аварии...
— Эдуард Юрьевич! Проследите за полной готовностью! Докладываю!.. — быстро сказал Тимур и поднял телефонную трубку...
...и на капитанском мостике из двух динамиков тут же раздался его голос:
- Предыдущая
- 53/60
- Следующая
