Такая работа - Демьянов Сергей - Страница 78

• Предыдущая
• 78/108
• Следующая

Ни мертвецов, ни чудовищ, охраняющих сокровища некроманта.

Марька была права. Это чертовски напоминало ловушку.

Я вошел в кухню, оставляя на бежевой плитке грязные следы. А в следующую минуту забыл, как дышать, потому что прямо на полу возле огромного серого холодильника лежал человек, которого я не надеялся кого-нибудь снова увидеть.

Коленями — к подбородку, сложенные ладошки подсунуты под правую щеку. И нос красный, распухший, как будто она недавно плакала. Волосы у Марго до сих пор были такие же рыжие, как я помнил.

Если это действительно была ловушка на меня, то против того, кто ее устроил, у меня никаких шансов не было. Дурацкая идея — играть против того, кто способен все твои ходы просчитать заранее.

Он знал, что я от него не отстану.

И приманку приготовил соответствующую.

— Кир? Что ты здесь делаешь? — спросила Марго.

Тут еще куча народу была, кроме меня, а она это так сказала, как будто я один. Или как будто к ней в квартиру каждый день какие-нибудь незнакомые люди заваливались, только я ни разу не приходил почему-то.

Дурак какой, в самом деле.

— Не поверишь, по делу зашел, — сказал я. — Даже подумать не мог, что ты тут живешь.

Это прозвучало так, как и должно было прозвучать. Жутко глупо. Но я и раньше в ее присутствии глупости говорил. Марго осторожно села, стараясь не беспокоить спину. И что-то странное было в том, как дернулась ткань на ее плечах, когда она поднималась. Я, наверное, не понял бы, в чем дело, если бы не запах.

У нее футболка к спине присохла.

Так бывает, когда надеваешь ее прямо на рассеченную кожу и носишь так долго, что ранки перестают кровоточить.

— Что с тобой? — спросил я, опускаясь рядом с ней на корточки. Ловушка? Почти наверняка. Но я сюда не один пришел. И если я не ожидал, что найдется, кому прикрывать мою спину, мой враг тоже вряд ли мог этого ожидать.

Ее правая ладонь, покрытая белыми ниточками шрамов, метнулась прикрыть ступню с неестественно вывернутым и распухшим большим пальцем. Не дать мне увидеть это. Но я увидел.

Есть вещи, которые нельзя делать ни с какими людьми. Но когда их делают с теми, кого ты знаешь, это в сто раз хуже выглядит.

— Я ужасно рада тебя видеть. — Марго улыбнулась. Так, как будто давно отвыкла это делать. — Ты даже не представляешь, как ужасно.

Я не верю в чудеса.

Иногда с нами происходят вещи, выходящие за пределы привычной логики. Во всяком случае, нам кажется, что они за них выходят. Но это только потому, что мы не знаем причин, по которым они происходят. Я знаю людей, которые считают чудом возможность поговорить с тем, кто уже умер. Но это не большее чудо, чем способность в одиночку сыграть «Полет шмеля» на бас-гитаре.

Я видел чувака, который это делает. Он из Нью-Йорка, его зовут Джоуи Ди Майо, и вы, разумеется, знаете, о ком я говорю. Его все знают, и его существование не зависит от того, верите вы в него или нет.

Если человек умеет делать то, чего не умеют другие, это не чудо. Как правило, это производное таланта и тренинга.

Но то, что я отправился на дракона, а нашел принцессу, было чудом. Или ловушкой.

Не то чтобы мне хотелось так думать, но я как-то уже привык к тому, что, если со мной случается что-то хорошее, потом меня непременно пытаются убить. Наверное, у меня плохая карма.

Я стоял посреди белой кухни некроманта-маньяка, уставившись на девушку, которую тыщу лет назад так и не осмелился пригласить в кино, и улыбался.

Она помнила, кто я такой. Охренеть можно.

— Чисто. — Макс вошел в кухню боком, привычно придерживая карабин левой рукой.

За окном светлело, и было слышно, как шкрябают лопатами по асфальту дворники, убирая снег. С того места, где я стоял, даже верхушки тополей нельзя было увидеть, а звук — поди ж ты! — замечательно доносился.

— Так не бывает, Кир, — негромко сказала Марька. — Никакое чудовище не оставляет открытыми ворота своей крепости.

Кто бы спорил.

— Там… открыто? — переспросила Марго, как будто только теперь заметив, что мы тут не одни.

— Нараспашку, — подтвердила Марька, уставившись на нее с пугающей внимательностью. Так энтомолог смотрит на ядовитое насекомое, которого нет в его коллекции.

Никогда не думал, что с живыми людьми такое может случиться. Только что Марго безмятежно глядела на меня снизу вверх. Улыбалась даже.

И будто кто-то занавеску задернул. Выражение лица, взгляд — все было совсем таким же, как раньше. Вот только Марго там уже не было.

— Я забыла закрыть дверь, — сказала она. Голос ровный, спокойный, доброжелательный. Я раньше такое только у мертвых видел — внутри такой страх, что пробки перегорают, а снаружи как будто и нет ничего. — Папернов меня убьет.

И в этой последней фразе было столько безнадежности, что я вздрогнул. Рашид едва успел перехватить ее, когда она метнулась к двери. Марго забилась в его руках, пытаясь вырваться, но это и для меня оказалось бы нетривиальной задачкой. Рашид худой, жилистый, и выглядит совсем не опасно, но выкрутиться из его хвата даже Максу обычно не удается.

Анна-Люсия скользнула к ним — шелковая тень, безмолвная и темная, как смерть. Обняла обоих, прижалась всем телом, зарылась пальцами в волосы Марго. Рашид скрипнул зубами, но отстраниться не попытался. У него на лице написано было, что он предпочел бы сейчас оказаться где угодно, только не на своем месте, но он даже не дернулся. Можно было решить, что это признак его веры в мое умение составлять договоры, но, скорее, у него был какой-нибудь кукиш в кармане.

Он не из тех, кто верит.

Того, у кого нет ничего, кроме веры, слишком легко убить. Может, после этого он и отправится в какой-нибудь особый рай, созданный для тех, кто не привык подстраховываться.

Не знаю. Возможно.

Но у нас тут еще полно работы было, которую никто за нас делать не станет.

Некоторые думают, что выходцы из Гемаланг Танах не причинят им вреда, если связать их договором. В принципе это правильно. Проблема в том, что в любом договоре можно найти слабое место. А вред — понятие субъективное.

— Все хорошо, детка, — шептала Анна-Люсия медленно обвисающей на руках у Рашида Марго. — Все хорошо, мама с тобой, больше никто тебя не обидит. Не нужно тебе никуда бежать, мама спасет тебя.

Мне наверняка это просто почудилось.

Наверняка.

Но на мгновение я услышал в ее голосе те же нотки, что у Рамоны Сангре. Доверие. Безопасность. Возьми, детка, этот большой сладкий кусок и сделай за это так, как мне нужно, чтобы ты сделал. Не скажу, что мне стало нестерпимо стыдно. Я не самый правильный человек из всех, кого вы встречали. Правда.

Но тряхнуло меня вполне ощутимо.

Хорошие парни не используют нечестные приемы. Во всяком случае, очень стараются не использовать.

— Прекрати, — сказал я.

— Почему? Это же помогло, — возразила Анна-Люсия. Но руки убрала и отступила к окну.

Рашид расслабился, как только она перестала к нему прикасаться. Он чертовски храбрый парень. Гораздо более храбрый, чем я сам. Но это вовсе не значит, что он ничего не боится. Люс одним движением могла бы ему шею свернуть, если бы захотела. И у него не было уверенности в том, что она не захочет.

По большому счету у меня ее тоже не было. Я Люс слишком хорошо знал. Давить свои инстинкты, поступать, как нужно, а не как хочется, — это все не про нее было. Она могла решить, что будет хорошей. Но вот придерживаться этого решения долго она никогда не умела.

Не потому, что в ней было зло.

Во всех нас оно есть. Просто никто не может вытащить из себя кусок собственного внутреннего закона и запихнуть в другое существо, не имеющее его. Зато хранящее внутри себя огненную бездну эмоций, с которой не всегда получается справиться.

— Я слышу в ней мертвую кровь. — Люс поморщилась. — Она опасна. Ее кровник чует страх, который льется из нее. И она не контролирует себя, малыш. Это хуже, чем бомба. Знаешь, если ты хочешь побыть Ланселотом, это можно устроить, и не позволяя ей тебя убить.

• Предыдущая
• 78/108
• Следующая