Дом отважных трусишек - Ермолаев Юрий Иванович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/26
• Следующая

— Нравятся? — Горящие радостью глаза главного доктора весело смотрели на Надю. — А чтобы ноги остались такими после снятия аппаратов, нужно как можно больше ходить.

— Я буду ходить, — кивнула Надя головой, — только можно с завтрашнего дня?

— Зачем же с завтрашнего? — возразил Кирилл Андреевич. — Вставай сейчас. Мне надо посмотреть, как ты будешь стоять.

И не успела Надя опомниться, как главный доктор взял её за кольца обоих аппаратов и, стянув с кровати, поставил на ноги.

— Ой, ой, ой! — опять закричала Надя и сразу стала вся мокрая от пота. Не имея больше сил, она начала валиться на кровать спиной.

— Стой! Стой! — приказал ей доктор, подавая костыли. — Я тебя больше не держу. Будешь стоять нетвёрдо — упадёшь.

Надя вцепилась в костыли и застыла на месте. Он оглядел девочку и, очевидно, остался доволен операцией, потому что смешно затопорщил усами. В палате тоже все заулыбались. Только Надя всё ещё стояла как будто скованная. Но страх скоро прошёл, и она тоже улыбнулась.

— Вот так, — удовлетворённо сказал Кирилл Андреевич, — а теперь начинай ходить.

— Как? Сейчас? — снова растерялась Надя.

— Конечно. И сейчас, и завтра, и каждый день. Чем больше, тем лучше. Ты должна быть упорной, тогда скорее поправишься. Это очень важно. Иначе ты будешь мне плохой помощницей.

— Если важно… я попробую… — сказала Надя и попыталась переставить костыли. Но они не послушались. Наверное, потому что Надя очень сильно нажимала на них под мышками.

— Переставь сначала вперёд ноги, а потом уже костыли, — посоветовал ей Кирилл Андреевич.

С его помощью Надя переставила вперёд обе ноги, но костыли всё равно остались позади. Теперь Надя навалилась на них с ещё большей силой. Кирилл Андреевич встал сбоку и силой оторвал её костыли от пола. Так вдвоём они дошли до двери палаты и вернулись обратно. Надя устала, точно ворочала тяжёлые камни.

— На сегодня хватит, — смилостивился Кирилл Андреевич. — Завтра с помощью нянечки дойдешь до дверей палаты и обратно пять раз. А через три дня встретишь меня у лифта. А сейчас отдыхай. — Главный доктор легко приподнял Надю и опустил на кровать.

Надя закрыла глаза и тут же заснула от усталости.

Проснулась Надя только утром. Проспала вчерашний обед, ужин и отбой ко сну. Чувствовала она себя бодро. Только по-прежнему тяжёлыми были ноги. Сегодня они в самом деле не болели. Но едва Надя пошевелила аппаратами, глубокая боль стала выползать и заполнять собой всё тело. Рядом с тумбочкой стояли новенькие костыли.

«Может, попробовать встать и пройтись самой? — глядя на них, подумала Надя. — Ведь главный доктор велел мне через три дня встретить его у лифта. А я вместо лифта встречу его у кабинета, на втором этаже. Спущусь туда на лифте и ещё немного пройдусь. Вот он обрадуется!»

Но боль была такая сильная, что Надя не смогла даже спустить ноги с кровати. Пришлось позвать на помощь нянечку. Зато на следующее утро она нарочно проснулась, когда начало светать. В палате ещё все спали, и это было очень кстати.

Надя схватилась руками за кольца и подтянула ноги к краю постели, как это делал позавчера главный доктор. Потом оперлась руками о подушку и пододвинулась к стене, чтобы ноги уже лежали поперёк кровати. После этого Надя отодвинулась от стены, спустила ноги вниз, а сама села. Вот! А вчера она этого не смогла сделать. Теперь осталось только взять в руки костыли, опереться на них покрепче и встать. Но у неё ничего не получилось. Только от попытки встать по ногам хлестнула страшная боль. Надя еле сдержалась, чтобы не закричать. Неужели опять звать нянечку? Нет, она решила сегодня встать сама. Да и нянечку зря отрывать нечего. Она, наверное, уже занялась утренней уборкой. Подождав, когда боль утихнет, Надя упёрлась в пол костылями, зажала их покрепче под мышками и стала осторожно и медленно сползать с кровати. А когда почти совсем сползла, нажала изо всех сил на костыли и приподнялась. Но тут же, вскрикнув от боли, выпустила костыли и упала. В палату тотчас вбежали дежурная сестра Людмила Степановна и нянечка Нина. Как хорошо, что сегодня дежурили они! Надя растерянно молчала. А Людмила Степановна и нянечка Нина, охая и недоумевая, принялись осторожно её поднимать.

— Почему же ты не позвала нас? Разве можно вставать одной? — взволнованно говорили они.

От нестерпимой боли у Нади закружилась голова.

— Я хотела встать и дойти до двери… надо тренироваться… — И уже как в тумане Надя услышала голос Людмилы Степановны:

— Одной сразу нельзя. Ты должна была позвать нас.

И причитания нянечки Нины:

— Ноги-то твои теперь ведь непослушные. Так и новый перелом сделать не трудно…

Это Надю испугало, и голова перестала кружиться. Вдруг она в самом деле сломала ногу в новом месте?! Хотя упала она удачно, прямо на руки. Так падать Надю учили ещё в санатории, на юге, куда она ездила раньше три года подряд.

Положив Надю на кровать, сестра и нянечка поспешно вышли, а Надя приподнялась немного и стала ощупывать свои ноги между кольцами и спицами аппаратов.

— Болят? — спросила Варя, высовываясь из-под одеяла.

— Не очень, — ответила Надя.

Острая боль в самом деле уже прошла. Ноги просто тяжело ныли. Это успокоило Надю. Был бы перелом, так наверняка она на всю палату закричала бы.

— Ты видела, как я грохнулась? — спросила она Варю.

— Проснулась от этого. Думала, что потолок рушится, — пошутила Варя. Ты чего вставала?

— Хотела сама пройтись, да не удержалась.

— Сама?! — У Вари от удивления даже глаза расширились. — Ты что?! На аппаратах надо каждому шагу учиться. И чтоб кто-то поддерживал.

В это время в палату ввезли длинную каталку, на которой Надю возили на операцию. За каталкой шёл дежурный, незнакомый врач.

— Зачем это? — с тревогой спросила Надя.

— Надо сделать снимки. Ты могла что-нибудь повредить.

Врач перенёс Надю на каталку и вместе с нянечкой и сестрой повёз в рентгеновский кабинет.

Днём Наде про снимки ничего не говорили, и она успокоилась. Но после тихого часа в палату пришли главный врач и Вероника Ивановна. Они молча и долго ощупывали Надины ноги, потом Кирилл Андреевич отрывисто сказал:

— Смените вторую спицу и крутите пять… нет, шесть раз в день! — и вышел из палаты, взволнованный и суровый.

Надя поняла, что случилось что-то неприятное. Комок, который с утра стоял у неё в груди, вдруг подкатился к самому горлу. Надя не выдержала и разрыдалась.

— Я же хотела помощником стать… хорошим, — вырвалось у неё.

— А стала плохим, — вздохнула Вероника Ивановна и добавила: — У тебя лопнула спица. Придётся снимать её и вставлять новую.

— А для чего главный доктор велел меня крутить? — осмелев, спросила Надя.

— Крутить тебя никто не собирается, — улыбнулась Вероника Ивановна, мы будем подкручивать на твоём аппарате вот эти гаечки.

— Зачем?

— Чтобы поставить ногу в нужное положение и не дать ей снова искривиться. — Вероника Ивановна пошла к двери, но, не дойдя до неё, обернулась и приказала Наде: — Не вздумай вставать. Пока тебе не сменят спицу, ты лежачая.

— Хорошо, — сквозь слёзы ответила Надя и подумала: «Какая же я несчастная! Хотела сделать как лучше, а получилось хуже некуда».

Надя забилась с головой под одеяло, — так было легче переносить случившееся.

Её печальные мысли прервал гудок автомобиля.

«Кто-то выписывается и уезжает», — вздохнула Надя.

Но тут отворилась дверь, и в палату, стуча костылями, вошла Галя-Цибуля.

— Олька, живо на перевязку! — И, фыркнув, она добавила: — На такси поедешь.

• Предыдущая
• 18/26
• Следующая