Сочинения - Поплавский Борис Юлианович - Страница 10
- Предыдущая
- 10/65
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
10
Мальчик и ангел
Юрию Фельзену
Солнце было низко, низко в небе
В черном мире между черных туч.
В золотом своем великолепье
Возвращался в горы мертвый луч.
Под сиренью в грязном переулке
Синеглазый ангел умирал.
И над ним, идя домой с прогулки,
Нежный, пьяный мальчик хохотал.
Что вас носит, ангельские дети,
Меж сиреней плакать на земле,
Нужно было рано на рассвете
Улететь на маленьком крыле.
Помню, звал сквозь розовые ветки
Голос часто слышанный во сне:
«Поздно, поздно возвращайся, детка,
День идет с небес, как синий снег».
Застывают в зеркале над парком
Отраженья звезд — цветы во льду.
Улыбаясь, разбивает парка
Это зеркало весной в аду.
Розовые звезды равнодушья,
Что вас носит в небе в белый день.
Только ангел мальчика не слушал,
Он смотрел как падает сирень.
Каждый крестик мимо пролетая,
Пел ему: «Возьми меня с собой».
А потом он точно снег растаял.
Черт же мальчика унес в кафе домой.
В духов день
Борису 3аковичу
Карлики и гномы на скамьях собора
Слушали музыку с лицами царей.
Пели и молились еле слышным хором
О том, чтобы солнце взошло из морей.
Только ночь была глубока, как годы,
Где столько звезд зашло и не встанет;
Черные лица смотрели в сводах,
Черные дьяконы шли с цветами.
Солнышко, солнце, мы так устали
Маленькие руки к небу подымать.
Черные бури в море перестали,
Розовый голос Твой все ж не слыхать.
Солнце, взойди! Наши души остынут,
Мы станем большими, мы забудем свой сон.
Ложное солнце плывет из пустыни,
Солнце восходит со всех сторон.
И к земле наклонялись. А духи смеялись,
Черные лица в колоннах пряча.
Серое зарево в небе появлялось,
К бойне тащилась первая кляча.
А когда наутро служитель в скуфейке
Пришел подметать холодный собор,
Он был удивлен, что на всех скамейках
Мертвые розы лежали, как сор.
Тихо собрал восковыми руками,
В маленький гроб на дворе положил,
И пошел, уменьшаясь меж облаками,
В сад золотой, где он летом жил.
Под землю
Сергею Кузнецову
Маленький священник играл на рояле
В церкви заколоченной, в снежную ночь.
Клавиши тихо шумели и врали
Им было с метелью бороться невмочь.
Она сотрясала иконостасы,
Гасила лампады и плакала в трубах.
Тихо склонясь к земле ипостаси
Кутались в жесткие, желтые шубы.
А в глубоком снегу засыпал проходимец
В белой рубашке с черным крестом.
Он в маленьком свертке нес в церковь гостинец,
И заснул заблудившись под тощим кустом.
А белые зайцы смотрели из норок,
О чем-то шептались — хотели помочь.
А волки царапались в двери собора
Но лапками разве чугун превозмочь.
И карлики, ангелы белых снежинок,
Его покрывали своими лучами
Там, где уснувши в тепле пелеринок
Елки сияли звездами-свечами.
И все было глухо и тягостно в чаще.
Над всем были снежные толщи и годы,
Лишь музыка тихо сияла из Чаши
Неслышным и розовым светом свободы.
И плакали волки. А мертвый был кроток
Исполнив заветы Святого Грааля
И только жалел что оставил кого-то
В подземной часовне за черным роялем.
Звёздный яд
Иде Григорьевне Карской
В гробовом таинственном театре
Неземные на столах лежали.
Их лечил профессор Мориатри
От желанья жить и от печали.
В классе был один самоубийца.
Он любил с ним говорить о розах,
А другой боящийся разбиться
Углублялся с ним в свои неврозы.
А Ник Картер утром приходил.
Он смотрел сквозь лупу в очи мертвых
Размышлял: Профессор здесь вредил.
Он разведал адрес самых гордых.
Каждой ночью в бездну прилетая,
С золотой звездой в кармане фрака
Здесь смеясь, грустя и сострадая
Он поил их звездным ядом мрака.
Синие смотрели в океаны,
Черные на башне звали ночь.
Белые спускались за туманы,
Алые в зарю летели прочь.
А Ник Картер под дождем рыдал:
Ведь не усмотрел, а как старался,
Но профессор вдруг покинул даль,
И к нему со скрипкою подкрался.
Бедный сыщик тихо вытер слезы.
Прямо в сердце револьвер приставил.
И случилась с ним метаморфоза
Ангелом он этот лик оставил.
Саломея I
Тихо ангел гасил фонари.
Вот еще один там погас.
Синий, белый в лучах зари
Проскакал надо мной Пегас.
Странный призрак в бледном огне
Отдалился он и исчез.
Кто-то страшно крикнул в окне
При паденье последних звезд.
Город спал на больших якорях
На канале, что пуст и мал.
Далеко в рассветных морях
Утонувший кораблик спал.
Это детство мое отошло
В океан голубой без предела.
Свесив ноги в черном трико
Смерть махала на мачте белой.
На корме был прекрасный флаг
Бледно-алый с звездой золотой
Но высоко почти в облаках
Смерть лежала черной фатой.
Саломея! Бушует рок,
Развевает флаги судьба.
У твоих остроносых ног
Умирает в песке звезда.
Голубой и смешной матрос
Отравился вином из роз,
А высокий его пароход
Мимо мола ушел в поход.
Он напрасно бежит по земле,
Все пытаясь кричать, свистеть.
Смерть играет в саду на трубе,
Звон сиреней несется с аллей.
Пожалей, его пожалей!
Помоги ему умереть.
10
- Предыдущая
- 10/65
- Следующая
