Клетка с открытой дверцей - Шизаки Ю - Страница 21

• Предыдущая
• 21/28
• Следующая

- Спасибо... - он с ужасом разглядывал четыре разновеликие коробки. - Но я столько не съем. Вы же знаете, я один живу.

Садзима-сан с супругом - они расписались только полгода назад - ездили в гости к мужниной родне. К счастью, за время ее отсутствия ничего срочного не произошло.

- Я вот эту возьму, и хватит, - добавил Ицки. - Остальное с мужем поделите.

- А я говорю, бери все, - настаивала начальница. - В маленькой - сладости, тут - соленья, рамен, приправы к рису, немного вареных овощей. Очень разнообразит стол.

Перечислив содержимое коробок, она жестом фокусника выудила на белый свет тонкий журнал:

- Та-дам! Главное угощение!

Логотип на обложке был слегка измененным названием местности, которую Ицки хорошо знал. Внизу страницы большими жирными буквами значилось имя "Масацугу Токива".

- У золовки увидела, - призналась Садзима. - Вспомнила, что тебе нравятся его работы, и бессовестно стащила. Кстати, золовка статью и писала. Умудрилась взять у него интервью, представляешь? Хорошо, что у них общий друг оказался - познакомил.

Садзима замолчала, но лишь затем, чтобы налить молодому человеку чая и придвинуть пакетик сластей.

- Золовка говорит, он просто чудо. Правда, фотографироваться отказался, но интервью все-таки опубликовали. Тебе, наверное, интересно будет почитать.

- Спасибо, - поблагодарил Ицки.

- Ты ведь его знаешь? Какой он? Он женат?

Ицки аж съежился под градом вопросов.

- У золовки просто пунктик на нем какой-то, - увлеченно вещала Садзима. - Только о личной жизни ведь особо не поспрашиваешь. Да и ты наверняка не в курсе...

- Абсолютно, - солгал Ицки, глазом не моргнув. - Просто люблю его творчество. Простите, ничем помочь не могу.

- Хотя все равно ничего не выйдет, - Садзима с сожалением отодвинула пустую чашку. - Он знаменитость. Я интервью прочла, но оттуда ничего толкового не выжмешь. Впрочем, на семьянина он не похож...

Она принялась убирать со стола.

- Ладно, работа не ждет... - Садзима, шагнув в сторону маленькой кухоньки, оборудованной в углу, остановилась. - Упс, совсем из головы вылетело. Собираюсь за материалом на следующей неделе, поедешь со мной? Как там твое расписание? Позволяет?

Садзима назвала приморский городок в пределах префектуры. Для следующего выпуска нужна была статья о зимней еде.

- Вполне, - согласился Ицки. - Я там никогда не был, съезжу с удовольствием.

- Ну и чудненько, - обрадовалась начальница. - Я боялась, что у тебя не получится. Думала, вдруг свидание...

- Нет, я сейчас ни с кем не встречаюсь.

Садзима-сан стремительно посерьезнела:

- А этого, Хасимото, я понять не могу. Не обижайся, конечно, но какой-то ты не от мира сего. Тебя монахом не дразнят?

- Нет, - пожал плечами Ицки. - Может, и дразнили бы, только я для этого учусь не ахти. Что мне в поездку взять?

- Водительского удостоверения достаточно. Выспись хорошенько, а то еще свалишься на меня в самый ответственный момент.

Ицки сел за свой стол. На самом деле, приглашение его порадовало. Он-то и работать начал даже не из-за зарплаты (хотя и она сыграла роль). Просто после долгой изоляции очень хотелось найти место, к которому он мог бы принадлежать. Неудивительно, что Садзима считала его замкнутым: целых восемь лет таким он и был.

Новая жизнь началась весной. Свыкнуться с резкой переменой оказалось непросто. Ицки повезло: он сумел записаться на курсы информационного обслуживания и учился со студентами примерно его возраста. Если спрашивали, отвечал, что работал по другой специальности. Впрочем, никто особо не любопытствовал. Деньги у него были: поднакопил, пока жил у Ямабэ, да и тратиться не на кого - мать умерла, сестра вышла замуж.

Он знаменитость.

Ицки вспомнил репортажи с похорон. Видео перемежалось фотографиями сделанных сэнсеем скульптур. Ицки этот мир показался ужасно далеким, будто и не он провел с Ямабэ восемь лет.

Если бы не долг, Ицки окончил бы училище, нашел работу, как нормальный человек, отправил сестру в колледж, помогал матери... И жили бы они одной семьей. А если б не Ямабэ, он так и загнал бы себя окончательно, с кредиторами, висящими на пятках.

Обоим сценариям не суждено было сбыться. Вместо этого Ицки попал в совершенно другое измерение, совсем один, и встретил там Токиву. Ицки ни разу не видел его по телевизору: как и говорила Садзима, скульптор не любил светиться в прессе. Не знал Ицки и о судьбе имущества Ямабэ. Мог бы спросить Касаоку, но зачем?

Время от времени он таки ловил обрывки информации. В прошлом году несколько работ Токивы заняли первое место на престижной выставке за границей. Слава скульптора росла. Токива явно искал свежие идеи: в его творчестве ощущалась новизна, эксперимент. Проект, который он планировал при Ицки, был почти завершен и готовился в скором времени украсить аэропорт региона Тохоку. Молодой человек уже решил, что обязательно съездит посмотреть.

Следя за карьерой Токивы, Ицки понимал, что по-прежнему неровно к нему дышит. Знаменитость, хм...

- Эй, Ицки, ты же художник? - окликнула Садзима. - Видела твою акварель. Никогда не думал где-нибудь выставляться?

Ицки бился над компоновкой страницы и не ответил.

- Местные меценаты спонсируют конкурс, - бубнила Садзима. - Впервые такое затеяли, и участников негусто набралось. Срок через четыре дня, материал любой: карандаши, акварель, масло...

- Здесь начальная школа есть, пусть там объявят, - лениво отозвался Ицки.

- Они уже. Теперь карандашных рисунков выше крыши. Некоторые художники тоже приняли участие, но мало. Слишком много картин одних и тех же авторов. Организаторы волосы на себе рвут. Уверена, твоя картинка бы понравилась.

- Не думаю, - осторожно возразил Ицки.

Что-то в его голосе заставило Садзиму не настаивать.

Год назад, у Токивы, Ицки сделал набросок. Но, когда пришлось спешно бежать, забыл листок в поместье. А вскоре после того, как Ицки перебрался на новое место жительства, Касаока прислал эскиз почтой. В тот день по дороге на работу молодой человек получил на почте загадочный конверт. Во время обеденного перерыва открыл - и чуть не уронил от изумления.

Садзима разглядывала рисунок с благоговением:

- Ух ты... А я вот со школы не рисовала. Могу только луну накалякать. И горизонт.

После "творческого запоя" в студии Токивы, когда в альбоме осталось лишь несколько пустых страниц, Ицки не пытался их заполнить и даже не был уверен, хочет ли. Пропало вдохновение. В этом смысле он по-прежнему был так же упрям, как в школе, и за целый год ничего не нарисовал.

Однако по пути домой ноги сами понесли Ицки в магазин художественных принадлежностей, откуда он вышел с альбомом, палитрой, кистями и набором акварели. Видно, прочитанное интервью с успехом заменило вдохновение. Дома молодой человек быстренько слазил в душ и схватился за альбом, даже не поужинав.

На следующее утро Ицки подал рисунок на конкурс. Правда, под именем сестры. И та, как почувствовав, позвонила через два дня.

- Прости, я твои данные для художественного конкурса позаимствовал, - повинился Ицки.

Но сестра только рассмеялась:

- Ничего, я не против. А ты теперешнюю фамилию взял или девичью?

- Девичью - Аяка Хасимото. Теперешняя - это все-таки частная информация.

- Какая разница, - сказала Аяка. - Хотела бы я когда-нибудь увидеть эту картину. Ты снова рисуешь. Здорово...

- Почему? - удивился Ицки.

- Потому что я люблю твои рисунки, глупенький! И когда маленькой была, любила, и сейчас тоже. Когда будет время, приезжай поиграть с малышом Юутой.

За прошедший год Ицки восстановил пошатнувшиеся отношения с сестрой. Шесть месяцев назад ему позвонил зять - сообщить, что Аяка произвела на свет крепенького, здорового младенца. Ицки примчался навестить племянника и счастливую сестру, и общая радость быстро их примирила.

Ицки впервые по-настоящему понял, как нелегко ей пришлось. Спору нет, они никогда не смогли бы позволить себе такой пансион. Аяке не приходилось волноваться о матери, перед ней была открыта дорога в любой колледж... Но цена всем благам - заключение брата в странном месте.

• Предыдущая
• 21/28
• Следующая