Клетка с открытой дверцей - Шизаки Ю - Страница 22

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая

- Я знала, ты делаешь это ради нас с мамой, но ненавидела тебя за то, что ты ушел. Не понимала, зачем тебе идти к каким-то непонятным людям. После маминой смерти я долго гадала, как это все получилось...

Не у одного меня были связаны руки, подумал Ицки. Сестра тоже злилась, что не в силах помочь. На маму, на себя... Тут любой захандрит.

О том, что рисунок Ицки участвует в конкурсе, знали только сам Ицки и Аяка. Но Садзима непонятным образом про это разнюхала и дня через два после открытия выставки налетела на молодого человека с благодарностями:

- Хасимото! Ты герой!

- Чего там, - смутился молодой человек. - По сравнению с другими мой будто в краску окунули, яркий очень.

- Зато так интересно: что цвет, что задумка. Меценаты в экстазе! Кстати, твою картину в новостях показывали. Видел?

- В первый раз слышу, - удивился Ицки. - У меня кабельного нет.

- Так по местному каналу показывали, но ты, видно, на занятиях сидел. Прости, я записать не догадалась.

- Ничего страшного, - быстро сказал Ицки. - Я просто экспериментировал.

- За то, что ты всех выручил, приглашаю сегодня вечером на ужин, - объявила начальница.

Ицки, будучи не в силах отказать искренне радующейся Садзиме, согласился сходить с ней в ресторан после работы.

За ужином они немного поболтали, а потом Садзима поинтересовалась:

- Никогда не пробовал делать иллюстрации? У тебя совершенно уникальное чувство цвета. Для первой полосы слишком броско, пожалуй, но мы могли бы начать с маленьких картинок. Получится - возьмешь и первую.

- Спасибо, конечно, - улыбнулся молодой человек, - но я не смогу. Я рисую только под настроение, иногда годами за краски не берусь.

- Правда? Жалко. Ну, ты скажи, если вдруг настроение появится.

После ужина Ицки проводил Садзиму до станции, а сам поехал домой на велосипеде: всего десять минут пути. Несмотря на позднее время, по улицам еще ходили люди. Возле дома Ицки припарковал велосипед и поднялся на второй этаж, где располагалась его квартира-студия. Вокруг стояла тишина: вечер пятницы, а жили в доме преимущественно студенты, которые на выходных (в том числе, и по ночам) предпочитали где-нибудь гулять. Занятий у Ицки завтра не было, и он хотел съездить в музей в соседнем городе. Экспресс стоил дороговато, так что молодой человек собирался ехать с пересадками.

Он вошел в дом, достал ключ. И вдруг заметил мужчину: тот прислонился к двери и смотрел в пол. Ицки насторожился: к нему никто раньше не приходил без предупреждения. Сделал еще несколько шагов и застыл.

Мужчина медленно поднял голову.

Ицки узнал Токиву.

Карауля чайник в маленькой кухне, Ицки то и дело поглядывал в сторону гостиной. Квартира выглядела пустой и скромной: кровать, стол да шкаф. Один приятель говорил Ицки, что его жилище больше напоминает демонстрационную комнату, чем жилое помещение.

Теперь посреди комнаты стоял Токива. Невероятно, но факт.

Ицки последним ушел с погребальной службы. Курасава, очевидно, беспокоясь за него, всю церемонию провел рядом. Ицки сказал ему, что должен выполнить одно поручение, а сам купил в ближайшем магазине кое-какую одежду, поймал такси и попросил ехать на станцию. Переоделся в туалете, выбросил старый костюм. Вскоре поезд уносил его из города. Телефон, полученный от Касаоки, остался в спальне Ямабэ.

Первый месяц Ицки снимал комнату и никому о своем местонахождении не говорил. Когда отыскал постоянное жилье и устроился на учебу, возобновил контакт с немногими избранными людьми, но Токива в число последних не входил.

Так что же он здесь делает???

Ицки редко принимал гостей: посуды в доме было только на одного. Он сыпал растворимый кофе в собственную кружку и собирался с духом. Токива наверняка видит в нем лишь старого знакомого: не в его духе лелеять какие-то остаточные чувства. Тем более, после такого в высшей степени невежливого исчезновения.

Поставив кружку на поднос, Ицки вошел в комнату. Токива полусидел на подоконнике и с интересом изучал обстановку. За год скульптор почти не изменился, разве что загорел, несмотря на февраль-месяц. Должно быть, много работал на открытом воздухе. К этому надо было привыкнуть. Его спина и плечи стали еще шире и мускулистее.

- Прости, у меня только растворимый, - Ицки поставил чашку на стол.

Токива, не делая движения ее взять, внимательно посмотрел на молодого человека:

- Пустяки. Я сам виноват: явился ни с того ни с сего. Как нога?

- Прекрасно. Понадобилась пара месяцев... Но перелом был чистый, теперь хожу свободно.

- Хорошо. А учеба? Снова пошел на занятия?

Ицки недоверчиво кивнул. Токива как-то узнал, где он поселился. Что еще известно скульптору о его новой жизни?

- Все нормально? Помощь не нужна? - продолжал допытываться Токива.

Неужели он только за этим и приехал, недоумевал Ицки. Чтобы это спросить?

Молодой человек посмотрел гостю в глаза:

- Не надо беспокоиться. У меня все замечательно.

Это и есть разговор, обещанный Токивой перед службой? Ицки исчез второй раз за время их знакомства, даже записки не оставив. Взял с собой лишь бумажник и адресную книгу. Наверное, Токива тревожился, куда он подался и как выживает.

- Извини, что я вот так пропал, - тихо попросил Ицки. - Я давно решил уехать - еще когда Ямабэ заболел. Не хотел шума, вот и не сказал никому. Прости, если заставил волноваться.

Ицки поклонился, но Токива ничего не сказал.

- Все чудесно, правда. Учусь, работаю...

Молодой человек сознавал, что возвращение в училище отнюдь не гарантирует ему хорошую карьеру. Кому он нужен: почти без опыта работы и с возрастом сильно за двадцать. Тем не менее, он пошел по дороге, о которой когда-то мечтал, и неплохо представлял свое будущее. В этом будущем места для Токивы не было. Знаменитость. Запрятанное глубоко в сердце сокровище, драгоценное воспоминание о прошлом.

- Не беспокойся обо мне, - спокойно завершил Ицки.

- Хорошо, - повторил Токива и, вздохнув, отошел от подоконника. - А теперь перейдем к более важным вещам. Хотел попросить об одолжении. Ты дашь мне еще один шанс?

Ицки хлопал глазами.

- Понимаю, ты злишься. Но я не в настроении извиняться. Можешь меня обругать, ударить, или что ты там еще... Все, чего я от тебя хочу - разрешение за тобой поухаживать.

- За мной... что? - не сообразил Ицки.

- Прошлую зиму забудь. Я о том, что было девять лет назад, когда ты учился, а я стажировался у Ямабэ. Помнишь, я подвез тебя домой на мотоцикле?

А то! Как же Ицки мог забыть вечер, когда Токива впервые его поцеловал, вечер, после которого их жизни резко изменились? Да, потом он не раз мечтал вернуться в то золотое время...

Но прошлое не поменяешь. Ицки закусил губу. Мир и покой, которые он с таким трудом выстраивал целый год, рассыпались на куски. Зачем Токива явился сюда сейчас и говорит такие вещи?

- Я... я не хотел, - отчаянно начал он. - Я решил, у меня нет выбора... Я плохо обдумал...

Токива приподнял бровь, а Ицки все давился словами:

- Меня называли шлюхой Ямабэ. Но не в этом дело... просто я ничего не мог без его разрешения. Боялся, что увидишь меня такого... ничтожного...

- Знаю. Ты прав. Я здорово разозлился. Ты не отвечал на звонки, бросил училище, исчез из дома... Что я должен был подумать? Я испугался: вдруг что-то случилось - и начал тебя искать. Выяснил про долг, про твою мать и застрял. Но по-прежнему надеялся, что ты когда-нибудь позвонишь, - Токива прислонился к столу. - Потом я тебя нашел. А ты даже словом перекинуться со мной не захотел. В мастерской мне сказали, что ты любовник Ямабэ-сэнсей. Да, если уж он что-то любил, то никогда не отпускал.

У Ицки комок в горле стоял.

- По правде говоря, я был в шоке. От Ямабэ, который обращался с тобой как с вещью, и от тебя, который это позволял. Черт, ты даже рисовать бросил! Я твой голос услышал и испугался: ты говорил, как робот. Я тебя просто не узнавал.

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая