Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 40
- Предыдущая
- 40/70
- Следующая
Адри с долей отчаяния хлебнул последние три глотка и серьезно посмотрел на Филиппа. Пустая бутылка, словно сама собой выскользнула из его рук и тихо громыхая, покатилась по каменному полу до черепашьего постамента - там она, наконец, нашла покой.
Король мягко улыбался и словно знал все мысли Адри наперед, все его страхи, сомнения, чувства - все, кроме его тайной боли от безответной любви к графу Сэйлину Ферье.
Винсент порывисто поддался вперед - он быстро склонился губами к лицу Филиппа и... Его временное помутнение рассудка развеялось в одно мгновение, едва он понял, что страстно целует короля в губы. Сам. Немного протрезвев от собственной прыти, Адри прервал поцелуй именно в тот момент, когда губы монарха приоткрылись, чтобы ответить с не меньшим пылом.
Филипп, однако, продолжал держать руки под головой.
- Не останавливайтесь, прошу вас, - с хрипотцой ответил он, шаря по лицу Адри лукавым взглядом все с тем же желанием владеть в стальном омуте глаз. Голос монарха стал страстным: - Вы ошеломительно целуетесь, Винсент, я начинаю жалеть, что мы столько времени потратили на пустые разговоры о делах. Ну же, продолжайте.
- Я... - робко отстранившись, стушевался Адри. - Простите, ваше величество, это произошло случайно...
- Вот как, - разочарованно прошептал Филипп, вопросительно приподняв бровь. - Моему адъютанту не хватает смелости признать собственные желания и называть, наконец, меня по имени? Что ж, сегодня в виде исключения, я избавлю вас от ответственности за ваши поступки. Продолжу я.
Король резко приподнялся, одной рукой смахнул со шкур вазы с фруктами так, что они разлетелись по полу, словно брошенные ребенком игрушки.
Адри сам не понял, когда именно оказался на их месте - придавленным к полу, под Филиппом.
- Что вам сейчас подсказывает ваш здравый смысл, Винсент? - серьезно глядя в глаза, спросил король. - Выбирайте. Вы можете сказать мне - "нет", и я отпущу вас. Правда.
"...на все четыре стороны, - подсказал внутренний голос Адри, а потом вспомнились слова Ферье: - Королю не говорят - "нет".
Винсент сглотнул. Он подумал о том, что ведь именно этот совет графа скрывал в себе львиную долю здравого смысла. У Винсента голова шла кругом, и вино отнюдь не способствовало ясности разума. Наоборот, чем больше Адри слушал короля и вспоминал последнюю беседу с графом, тем сильнее он ничего не понимал. Непонимание - это все равно, что воздействие яда или огня - чем дольше оно длится, тем хуже для человека; он слеп, беспомощен перед угрозой, которую невозможно оценить, и часто именно непонимание приводит к решениям ошибочным и роковым.
- Мой здравый смысл подсказывает, что граф Ферье дал мне дурные советы, - ответил Винсент, глядя королю прямо в глаза.
- Что вы намерены делать с ним? - Ладони Филиппа ласково заскользили по бокам барона вверх, протиснулись под плечи и монарх немного приподнялся над своим адъютантом, чтобы дать ему возможность свободнее дышать.
- Игнорировать.
Восторженный горящий взгляд короля отпустился на эротично приоткрытые губы Адри, а после вернулся к глазам.
- Прекрасно, - выдохнул Филипп с полуулыбкой, которая была призвана выказать и его одобрение, и страсть, и влюбленность. - Вы все так же великодушны, но... Что же вы ответите мне?
- Да. - Адри легко провел кончиками пальцев по подбородку короля, едва коснулся жесткого края бледных губ. - Да, Филипп.
Поцелуй был сладким для монарха и одновременно горьким для Винсента, но они оба хотели этого - долгий, обжигающий губы хмель проникал сквозь кожу, будоражил сознание и чувства, согревал тело лучше самого крепкого вина. Необходимо было привыкать друг к другу, изучать - неторопливыми касаниями рук, ловить моменты ответной чувственной дрожи и запоминать, как и где касаться правильно и нежно. Адри никогда бы не подумал, что способен на такое совершенное лицемерие - возможно, было виновато вино, а возможно, упрямство и желание досадить Ферье затмили его разум. Так или иначе, но в эту минуту, так похожую на вечность, Адри не позволял себе думать, что до холода в груди боится потерять Сэйлина. Он давно уже не считал Ферье божеством, все мечтания об их нежной дружбе лежали в руинах собственной наивности, и правда была открыта глазам барона Адри, как никогда. Но Винсент по-прежнему любил этого голубоглазого мерзавца, и только целуя человека, который был ему безразличен, он начинал понимать разницу между обманчивым воображением и настоящей любовью: когда любишь - не отрекаешься. И чего бы тебе не стоило твое одиночество, идешь до конца. Там, в самом конце пути ждет: либо жизнь, либо смерть.
Не прерываясь в поцелуях, Филипп одной рукой нащупал на шее Винсента сапфировую брошь - осторожно отстегнул ее и швырнул в сторону; Адри слышал, как она глухо прокатилась по полу. Ловкие пальцы короля тем временем расстегнули две верхние пуговица камзола Адри, ослабили шейный платок, стянули кружевное жабо и на несколько мгновений судорожно сжали его в кулаке.
Винсент задыхался от страсти монарха, от его смелого напора, его нетерпения, и приходила в голову мысль, будто Филипп ждал этого слишком давно. Но о подобном Адри тоже не хотел думать - не сейчас, не в эту долгую жаркую и душную в своей безысходности ночь.
Освободив плечи Винсента от тяжелой ткани камзола, Филипп припал губами к шее своего любовника.
- О боги, от вас еще и лавандой пахнет, - с усмешкой выдохнул он. - Теперь я точно убью Ферье.
- Не надо... - Адри уже вовсю шарил руками под выпростанной рубахой короля - по сильной влажной спине, по острым косточкам лопаток, по бокам. - Он просто ревнует вас ко мне. Он любит вас, Филипп. Наша ночь, которую мы проведем вместе, станет для него худшим наказанием.
- Вы правы, - губы короля скривила довольная мстительная усмешка - она причиняла Адри такую душевную боль, что в горле застрял стон.
Желая скорее избавиться от этого жуткого чувства, Винсент увлек любовника в жаркий поцелуй и они снова повторили то, с чего начали.
Время тянулось бесконечно долго, а сознание Винсента, словно нарочно воспринимало каждую секунду реальности с удивительной остротой. Размытыми яркими оттисками в памяти Адри отпечатывалось каждое касание, каждый поцелуй, каждый тяжелый вдох и выдох, и Винсент боялся, что теперь никакие годы не смогут стереть их в его мыслях, в его снах, в его воспоминаниях. Ему впервые в жизни предстояло отдать себя кому-то потому, что так надо - и не более. Филипп был привлекателен, но Адри никогда не замечал этого, так же, как не замечал в его знаках внимания серьезных намерений, но все меняется - по крайней мере, в одном Ферье был прав: Адри придется свыкнуться с ролью королевского любовника, а значит принять Филиппа с достоинством и благодарностью.
Неожиданно руки монарха отпустили Винсента, и король сел на шкурах, любуясь своим адъютантом и тем беспорядком в его одежде, при мысли о котором у Адри стыдливо горели щеки.
- Ваши предки были уроженцами Рафины. Теперь я понимаю, откуда в вас такой темперамент. - Филипп протянул руку к лицу любовника, легко погладил по горячей щеке и мягко улыбнулся. - Вам было не противно целовать меня?
- Нет, - ответил Винсент и не солгал, ни капли не покривил душой, сейчас его смущали только чувства к Ферье. - Я могу спросить у вас то же самое?
Король рассмеялся.
- Вы удивительный человек, Адри! - воскликнул он, вставая на ноги и протягивая барону руку для того, чтобы помочь подняться. - Вам бы немного уверенности в себе, совсем каплю нахальства, и клянусь, что вы покорите мое сердце навсегда! Я не ошибся, выбрав вас.
Винсент несколько смущенно отвел в сторону взгляд, что король счел совершенно очаровательным, а потому положил ладони на его талию, притянул к себе для нового поцелуя и постепенно увлек к заранее расправленной для них постели.
Филипп неторопливо раздевал Винсента, в то же время ловя поцелуями с его припухших губ тихие сдержанные вдохи, наслаждался их первым опытом и смотрел в глаза своего любовника с нежным вниманием, отчего Винсент чувствовал легкую скованность.
- Предыдущая
- 40/70
- Следующая
