Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 41

• Предыдущая
• 41/70
• Следующая

   Липкий приятный жар растекался по телу Адри, но уже не от натопленной с лихвой спальни - даже когда он остался полностью обнаженным, ему казалось, что его кожа горит в огне. Тело, давно не знавшее ласки, не желало противиться наслаждению. То, что происходило обычно с Ферье, было либо грубым, либо слишком быстро кончалось; то, что начиналось с Филиппом, было размеренно правильным и обещало занять Винсента, как минимум, до рассвета. Сейчас ему даже не верилось, что король способен быть грубым или жестоким, а слова Сэйлина к собственному стыду воспринимались, как оговор. Адри бы мог даже развить эту мысль, если бы не рассказы Морела.

   - Я знаю, что у вас уже были мужчины, - мягко сказал король, раздеваясь, ненавязчиво любуясь смуглым телом Винсента - и было чем любоваться. Адри был хорошо сложен, обладал прекрасной осанкой и развитой мускулатурой, при этом сохраняя какую-то еще юношескую привлекательность и гибкость. Любой скульптор или художник с радостью бы согласился заполучить для себя такого натурщика. - Простите мне мою осведомленность, но знать о вас чуть больше, чем дозволено другим - это право короля и, что еще важнее, обязанность влюбленного. Я не рискну сказать, сколько у вас было любовников, я этого просто не знаю.

   - Четверо. - Адри неторопливо залез с ногами на постель и сел на бедро, выпрямившись, заставляя себя спокойно смотреть на то, как Филипп снимает последние одежды. Король был возбужден и готов к соитию. Винсент понял, что сегодня ему придется нелегко - сильное тело монарха и его неторопливая решимость вкупе с размерами мужского достоинства были отличным подтверждением всем слухам о неутомимости короля в любовных делах.

   Филипп небрежным движением руки, откинул со лба сбившиеся пряди русых волос, потом распрямил широкие плечи, стоя перед Адри во всей красе, позволяя привыкнуть к мысли, что ему придется ласкать это тело и получать от него же плоды взаимной страсти.

   - Знаете, Винсент, с этой минуты я могу определенно сказать, что последний и самый лучший любовник в вашей жизни - это я. Разумеется, если вы позволите и захотите принять меня сами. Я не стремлюсь вас неволить ни в чем.

   Король сделал шаг к постели, едва соприкоснувшись коленями края.

   Адри сглотнул, взволнованно взглянул в серую сталь внимательных глаз и понял, что от него ждут ответа, но ответа не словами, а делом. И он заставил себя действовать решительнее - встал в постели на колени, обжег горячим дыханием шею Филиппа, лаская кожу поцелуями, спустился на грудь, живот, и ниже... Он не часто ублажал мужчин губами, но еще помнил, как это делается. И то, что король шумно втянул через ноздри воздух, и как нетерпеливо запустил пальцы в его волнистые теплые волосы, надавливая на затылок и показывая самый правильный ритм и направление, подсказали Винсенту, что он не ошибся в своем "ответе". Но ощущая бархат горячей кожи на своих губах, Адри сейчас отчетливо улавливал тонкий, едва приметный запах Ферье. Откуда он мог взяться здесь? И почему именно сейчас? Нет, это невозможно, это обман, должно быть, просто дурной подлый морок, призванный влечением сердца. Должно быть Винсенту просто показалось. Он вспомнил голубые ледяные глаза Ферье - сбился с ритма, однако тут же ощутил, как король настойчиво поправил его, предварительно сжав волосы Адри в сильной руке.

   Винсент мысленно чертыхнулся и запретил себе думать о графе - это могло все испортить. И он не думал - больше ни разу за эту ночь не вспомнил о нем.

   - Ложитесь на спину, - приказал Филипп охрипшим от страсти голосом - мягко, тихо, но это был именно приказ. Приказ, который Адри выполнил, потому что так тоже было нужно.

   Он немного согнул ноги в коленях и не слишком сильно развел их в стороны - ровно настолько, чтобы это не выглядело чересчур бесстыже, а Филипп смог уместиться между ними.

   Король достал из-под подушки изящный серебряный флакончик - с маслом, как догадался Адри - и, открыв его, обильно смазал свой член приятно пахнущей желтоватой субстанцией.

   - Простите, что прервал вас, - сказал он, становясь между ног любовника и очевидно, имея в виду старательный минет Винсента. - Вы божественно это делали, но мне не хотелось, чтобы все окончилось так скоро. Кроме того, когда даришь удовольствие другому, в ответ и сам получаешь большее, не так ли?

   - Вам не о чем беспокоится, ваше величество, - неловко улыбнулся Адри, подкладывая под свои ягодицы одну из шести подушек, разбросанных по постели. - Вы безупречны.

   Взгляд монарха - лукавый и многозначительный, точно в подтверждение слов любовника опустился на пах Винсента, на его твердое восставшее естество, откровенно торчавшее над завитками темных жестких волос, потом вернулся к карим блестящим глазам барона и его красивому лицу, которое будто преобразилось за последний час.

   - Я хочу сегодня видеть ваши глаза, Винсент, и если в их черной головокружительной глубине мелькнет хотя бы тень любви, кто знает, может быть, я через тело покорю более ценную цитадель - вашу чистую преданную душу. Я всеми средствами намерен добиваться вашей любви и привязанности. Вам кто-нибудь говорил раньше, что у вас восхитительные глаза?

   - Да... отец.

   Король хмыкнул и склонился над Винсентом, опираясь на постель ладонями по обе стороны от головы барона.

   - Называйте меня по имени, - ласково напомнил он, но Адри отчего-то почувствовал острую фальшь в тоне, понял, что Филипп никогда не сожалел о смерти его отца и никогда сожалеть не будет.

   Король вскользь погладил Адри по груди и животу, ободряюще улыбнулся Винсенту, осторожно закинул его правую ногу себе на поясницу (левую Адри закинул сам) и толкнулся вперед, с напором преодолевая узкую преграду на пути в жаркую влажную тесноту.

   Винсенту было до черта обидно, что Филипп делает все очень бережно, неторопливо, как правильно угадывает его чувствительные места и как быстро запоминает их. Адри досадовал за это больше на самого себя, чем на короля и - будь проклята эта ночь! - ему было хорошо в сильных властных объятиях человека, которого он ни капли не любил. Чем дольше все это длилось, тем больше приносило удовольствия. Даже когда Филипп после продолжительных размеренных фрикций, хрипло дыша, точно озверев, сорвался в жесткий быстрый темп, Адри уже просто беспомощно цеплялся пальцами в его скользкие от пота плечи, выгибался под ним, нетерпеливо обнимал ногами и ничего не соображал. Глухие стоны - словно чьи-то чужие лились с его искусанных зацелованных губ, тело плавилось в нарастающем желании удовлетворить себя, достичь апогея этой сумасшедшей животной похоти, бесстыдного танца плоти затем, чтобы в самом конце всего лишь на несколько секунд коснуться восхитительного райского света и излиться белым вязким семенем на собственный живот.

   Адри услышал облегченный вздох над собой и понял, что давно лежит, прикрыв глаза, безуспешно пытаясь восстановить рваное дыхание и дрожа, будто неопытный юноша в руках старшего любовника. А еще он почти безразлично подумал, что Филипп не кончил, и в этот самый момент сильная жаркая ладонь легла на его щеку, немного повернула голову прямо.

   - Посмотрите на меня, Винсент, - снова приказали ему, но уже как-то нежно, почти любовно. - Посмотрите на меня, прошу вас.

   С большим трудом Адри заставил себя разлепить отяжелевшие веки и взглянуть в серые затуманенные страстью глаза Филиппа. Сейчас король был другим - волосы его спутались и несколько влажных прядей небрежно прилипли ко лбу, покрытому испариной, лицо было спокойным, а взгляд... вот о нем Винсент предпочитал не думать, ему и без любви монарха проблем хватало. В жизни, с Морелом, с Ферье в конце концов.

   Филипп вздрогнул и немного вжался бедрами в ягодицы любовника - король был тверд и терпение ему давалось нелегко, но видимо, ему было мало просто трахнуть Адри и забыть об этом.

   - Не закрывайте глаз... Я должен их видеть. - Рука Филиппа со щеки переместилась на пах Винсента, сжала еще не утративший чувствительности член, расслабилась на мгновение - и снова сжала.

• Предыдущая
• 41/70
• Следующая