Вторжение в рай - Ратерфорд Алекс - Страница 51

• Предыдущая
• 51/109
• Следующая

В бесполезном яростном возбуждении он поплотнее запахнул плащ и, переступая через лежащие тела тех, кто последовал за ним в изгнание, вышел в холодную ночь, надеясь собраться с мыслями, остудить чувства и унять сердцебиение.

Небо снаружи было усыпано звездами, а выпавший ранее снег смерзся в крохотные зернышки льда, которые порывы пронизывающего ветра взметали с земли, разнося по селению. Добравшись до окружавшей его глиняной стены, Бабур поднялся по грубым ступенькам наверх, и окинул взглядом заснеженные окрестности. За перевалом поблескивали серебром в лунном свете горные пики и от лицезрения этой чистой, первозданной красоты у него захватило дух.

Неожиданно со стороны загонов для скота донесся одинокий возглас, затем другой. Поднялся шум, а спустя миг внизу прямо под ним промелькнула и исчезла во тьме тень какого-то зверя. Следом летели стрелы, с криками бежали сторожа загона. Бабур не сразу сообразил, что видел большого серого волка, державшего что-то в зубах, наверное, курицу.

— Эй, достали вы его? — окликнул Бабур одного из сторожей, оказавшегося прямо под стеной.

— Нет, повелитель. Этот хитрый волчара уже не первую ночь не дает нашим животным покоя. Сначала сумел забраться в конский загон и попытался утащить годовалого жеребенка: он был болен, а мы его выхаживаем. Лошади отбились от него копытами, но вчера он забрался в овчарню и к тому времени, когда мы туда прибежали, так истерзал одного ягненка, что беднягу пришлось прикончить: поэтому, повелитель, сегодня на ужин и была вместо конины баранина. А сегодня зверь залез в курятник и ухватил-таки одну курицу, прежде чем остальные подняли нас своим кудахтаньем. Надо же, получил награду за свою настойчивость.

Бабур снова вперил взгляд во тьму, туда, куда исчез добившийся своего хищник. Возможно, это своего рода послание для него. Будь настойчив и упорен, какими были Чингисхан и Тимур. Используй разные способы достижения цели: не один, так другой приведет к успеху, что подтверждает пример этого волка. Ни в коем случае не отчаивайся, не прекращай усилий, пока цель не достигнута. Волк не добился своего ни на конюшне, ни в овчарне, однако был вознагражден в курятнике. Может, и ему самому стоит перестать сокрушаться о потере Ферганы и Самарканда и подумать о других местах, где можно было бы установить свою власть и начать оттуда расширять державу. В конце концов, и его герой Тимур метался между Китаем, Индией и Турцией.

Спустившись со стены и на обратном пути проходя мимо низкого, одноэтажного дома, отведенного для женской прислуги, он впервые за долгое время поймал себя на том, что повторяет давнее присловье: «Кровь Тимура течет в моих жилах». И остаток ночи проспал спокойно и крепко.

— Серый быстрее чалого… это всякий скажет.

— Ты не прав, Бабури. Вот стают снега, устроим скачки, и я это тебе докажу, — заявил Бабур, грея ладони над огнем.

Услышав звук открывающейся двери и почувствовав, как повеяло холодом, он оглянулся и увидел вошедшего Хуссейн-Мазида. Вождь был высок, могучего сложения, а рядом с ним шла крохотная, сгорбленная старушка в темно-зеленом стеганом халате: вместе они выглядели почти комично. Она опиралась на клюку, а вождь бережно ее поддерживал.

Странная парочка остановилась перед Бабуром, и Хуссейн-Мазид после подобающих приветствий пояснил:

— Это Рехана, повелитель: она была моей кормилицей, да и потом, все эти годы, продолжала служить нашей семье. Так вот, сегодня она заявилась ко мне спозаранку и говорит, что ночью, разбуженная переполохом, поднятым из-за залезшего в курятник волка, встала, пошла на кухню заварить чаю. А тут как раз мимо дома, где живут служанки, проходил ты и говорил сам с собой насчет Тимуровой крови. Она напомнила мне о том, что я знал с детства — ее дед ходил с Тимуром на Дели, и не раз об этом рассказывал, и спросила, не хотел бы и ты послушать про тот поход. Я ответил, что ты вряд ли пожелаешь выслушивать всякие байки, да еще в старушечьем пересказе, но она настаивала — и я привел ее к тебе.

При этих словах старуха подняла взгляд на Бабура, и тот был тронут гордостью в ее глазах.

— Я всегда рад послушать о деяниях своего предка. Пусть Рехана поудобнее устроится у огня, а кто-нибудь из прислуги подаст ей чаю.

Женщина медленно опустила свои старые кости на табурет.

— Начинай.

Неожиданно Рехана смутилась, будто теперь, когда ее просьба была удовлетворена и она оказалась в присутствии столь высокой особы, не знала, с чего начать.

— Как звали твоего деда? — видя ее затруднение, пришел ей на помощь Бабур.

— Такрик.

— И кем он служил в войске Тимура?

— Он был конным лучником — одним из лучших.

— А когда он увидел Тимура впервые?

— В Самарканде, летом тысяча триста девяносто восьмого года, когда готовился поход в северную Индию. Его отец, старый воин, участник предыдущих походов Тимура, привез его в город, чтобы он поступил на службу, и был среди тех новобранцев, смотр которых проходил в Саду Сердечного Наслаждения, сразу за городскими стенами.

— Каким ему запомнился Тимур?

— Ему тогда было под шестьдесят, всего лет на двадцать меньше, чем мне сейчас, — промолвила Рехана с гордостью, присущей тем, кому удается дожить до преклонного возраста, и выдержала паузу, словно ожидая поздравлений.

Бабур не стал ее разочаровывать.

— Никогда бы не подумал, что ты встретила так много зим.

Она улыбнулась.

— Дед рассказывал, что и Тимур, несмотря на возраст, был высок, держался прямо, волосы имел хоть и белые, но густые. Лоб у него был высокий, голос зычный, плечи широкие. Правда, сильно хромал — он еще в юности упал с коня и повредил ногу. Она плохо срослась и была гораздо короче здоровой…

Рехана наконец разошлась вовсю, забыла о смущении и, рассказывая, даже слегка раскачивалась на табурете. Бабур подумал, что за столь долгую жизнь ей, наверное, доводилось рассказывать эту историю много-много раз.

— Со своего золоченого трона Тимур обратился к воинам: «Мы собираемся перевалить хребет Гиндукуш и переправиться через реку Инд в Индостан, чтобы достичь его столицы, богатейшего города Дели. До сих пор это не удавалось ни Александру, ни Чингисхану, дошедшим только до Инда. Этот поход сулит великую добычу, ибо Индостан славится своими сокровищами — золотом, изумрудами и рубинами. Во всем мире только там имеется прииск, где добывают сверкающие алмазы. Но тамошние жители не заслуживают всех этих сказочных драгоценностей. Хотя некоторые из правителей веруют в Аллаха, большинство их подданных остаются неверными, поклоняются идолам, наполовину людям, наполовину животным. Они язычники, а стало быть, каждого, кто падет в битве с ними, Аллах призовет прямиком в рай. Он непременно дарует нам победу над ними и их правителями, малодушно терпящими язычество своих подданных. Нас ждет невиданная добыча».

Вскоре после этого войско выступило в поход. Тучи пыли накрыли луга под Самаркандом, когда девяносто тысяч человек, в основном конных, построившись в колонну двинулись с места. За три дня они прошли мимо Шахриша, Зеленого города, где родился Тимур, и по охраняемому многочисленной стражей ущелью, именуемому Железными воротами, спустились в сухую, с редкими корявыми кустами пустыню, именуемую Кызылкум — Красные пески.

Они перешли Окс, миновали Балх и Андарах, но еще долго продолжали свой путь в границах владений Тимура. А потом владыка послал передовой отряд в тридцать тысяч человек, среди которых находился и мой дед, через перевал Кавак на Крышу мира, на Гиндукуш. Там, в условиях, непривычных для жителей равнин, им довелось встретить раннюю зиму. Кони их скользили по льду, некоторые срывались в пропасть вместе со всадниками, другие ломали ноги и годились после этого только в котел.

По приказу Тимура люди отдыхали днем, а двигались ночью, когда лед замерзал сильнее и был не таким скользким, чем когда подтаивал. Скоро они добрались до откоса, по которому нельзя было спуститься без веревок. Дед рассказывал мне, что воинам пришлось спустить Тимура со скального утеса высотой в шестьдесят локтей на носилках, потому что из-за холодов у него открылась старая рана, и он не мог наступать на больную ногу, а стало быть, спускаться самостоятельно. И все это время им приходилось отбивать нападения местных племен, неверных гяуров. Снег нередко становился красным от крови…

• Предыдущая
• 51/109
• Следующая