Грешная вдова - Кренц Джейн Энн - Страница 48

• Предыдущая
• 48/59
• Следующая

Артемис сидел задумчивый.

— Значит, слухи и домыслы верны: вы действительно его застрелили?

Она крепче стиснула сцепленные на коленях руки.

— Да.

— И ваш навязчивый ночной кошмар не что иное, как точное воспроизведение подлинных событий той ночи?

— Да. Я не рассказала вам его первую часть.

— Ту, в которой вы убиваете Девериджа.

— Именно.

Он смотрел на нее в упор:

— Кроме того, вы не рассказали мне, почему вы так упорно стремились открыть дверь спальни, несмотря на бушующий в доме пожар.

— В спальне была Бернис.

Наступила короткая пауза.

— Проклятие! — Артемис на мгновение задумался. — Как она туда попала и почему оказалась взаперти? — наконец спросил он.

— Ренвик похитил ее в тот вечер, когда отравил моего отца. — Мэделин расцепила пальцы и сжала их в один кулак. — Он привез ее к себе домой, связал, сунул в рот кляп и оставил умирать в огне.

— Как вы ее нашли?

— Я застала папу еще живым. От него я узнала, что Ренвик похитил Бернис и хочет добраться до меня. Папа сказал, что быстрые, решительные действия — моя единственная надежда на спасение. Он велел мне вспомнить все приемы ванза, которым меня учил.

— И что вы сделали?

— Я отправилась к Ренвику домой. Ко времени моего прихода он уже поджег лабораторию и собирался устроить еще один очаг огня внизу, на кухне. Я вошла в сад, взглянула наверх и увидела в окне спальни лицо Бернис. Ей удалось добраться до окна, но она не смогла его открыть — у нее были связаны руки. А я не имела возможности подняться к ней по стене.

— Поэтому вы вошли в дом?

— Да. Мне не оставалось ничего другого. — Мэделин закрыла глаза под наплывом страшных воспоминаний. — Ренвик был еще на кухне. Он не слышал, как я вошла. Я поднялась наверх и двинулась по коридору к спальне. Было довольно темно, если не считать всполохов огня на черной лестнице.

— Вы обнаружили, что спальня заперта.

Она кивнула.

— Я пыталась открыть замок шпилькой для волос. Я слышала, как трещит пламя, и понимала, что у меня мало времени. Неожиданно в коридоре появился Ренвик. Наверное, он увидел меня на лестнице.

— Что он вам сказал?

— Он засмеялся, увидев меня сидящей на корточках перед дверным замком, и показал мне ключ. «Это то, что тебе нужно, не так ли?» — спросил он.

— И что вы ему ответили?

— Ничего. — Она смотрела на Артемиса скво-вуаль. — На полу рядом со мной, под складками моего плаща, лежал пистолет. Ренвик его не видел. Папа велел мне действовать без колебаний, потому что Ренвик — ванзагарец. Я не стала тратить время на слова — просто нашарила на полу пистолет и застрелила его. Он был всего в двух ярдах от меня — шел ко мне размашистым шагом и хохотал как дьявол, которым и был на самом деле. Я не могла промахнуться. Я не имела права промахнуться.

Артемис смотрел на нее, и глаза его восхищенно блестели.

— А потом вы взяли ключ, открыли дверь и спасли свою тетю?

— Да.

— Вы удивительная женщина, Мэделин!

Она пристально посмотрела на него:

— Мне еще никогда в жизни не было так страшно.

— Разумеется, — согласился он. — Это и есть самое удивительное. Мне не хотелось бы заставлять вас думать о тех страшных событиях дольше, чем это необходимо, но я должен выяснить один момент. Вы и ваша тетя были последними, кто видел Ренвика живым. Вы совершенно уверены, что он умер в ту ночь?

Мэделин передернулась.

— Да. Бернис отказывалась уходить до тех пор, пока мы окончательно в этом не удостоверимся. Она сказала, что здесь не должно быть ошибки, потому что этот человек — опасный маньяк.

— К тому же очень хитрый.

Она собралась с духом и решительно взглянула ему в глаза:

— Почти такой же умный и хитрый, как вы, сэр. Однако его хитрость не спасла его от пули.

— Я вас понял. Спасибо за заботу.

— Черт возьми, Артемис, не надо разговаривать со мной как с кретинкой! Я знаю, что такое стрелять с близкого расстояния в грудь.

— Конечно. Почему вы решили именно сейчас рассказать мне всю правду о событиях той ночи? Она застыла.

— Уверяю вас, это получилось случайно. Я вовсе не собиралась признаваться в убийстве.

— Это было убийство в целях самообороны.

— Да. Но не каждый в это поверит, Артемис.

— Я верю.

— Простите меня, сэр, но вы восприняли новость о том, что я убийца, мягко говоря, несколько равнодушно.

Он слабо улыбнулся:

— Наверное, все дело в том, что для меня эта новость не была неожиданной. Я уже давно догадывался, что Девериджа убили либо вы, либо ваша тетушка. Однако из вас двоих я поставил бы именно на вас, Мэделин. Бернис сильна в ядах, а не в пистолетах.

— Понятно. — Она опустила глаза и посмотрела на свои стиснутые руки. — Даже не знаю, что и сказать.

— Не надо ничего говорить. — Он помолчал. — Но, учитывая ту горячность, с какой вы выпалили правду…

— Не представляю, что на меня нашло. Должно быть, я лишилась рассудка. — Мэделин нахмурилась. — Но вы… Как вы посмели рисковать своей жизнью, отправляясь на сегодняшнюю встречу?

— А почему, собственно, вы так на меня взъелись? — спокойно спросил Артемис. — Даже если бы меня убил Глентхорп или Флад, вам-то что за дело? Или вы боитесь остаться без помощника?

Она вся взметнулась на волне праведной ярости.

— Черт возьми, Артемис, вы прекрасно знаете, что дело не в этом! Я злюсь, потому что мне невыносима мысль о том, что с вами что-то случится.

— Вы хотите сказать, что начали испытывать ко мне симпатию, несмотря на мое ванзагарское прошлое? Значит, вы готовы закрыть глаза даже на то, что я торгаш?

Глаза ее сверкнули огнем.

— Я не настроена шутить, сэр.

— Я тоже. — Неожиданно он протянул руки и взял ее за плечи. — Скажите, почему вам так невыносима мысль о том, что меня могут убить?

— Не стройте из себя идиота, сэр, — процедила Мэделин сквозь зубы. — Вы прекрасно знаете, почему я волнуюсь за вас.

— Первое, что приходит на ум, — это то, что вам не улыбается перспектива подыскивать себе нового знатока-ванзагарца. Но если дело не в этом, значит, вы не хотите утяжелять бремя своей вины — вот почему вы так за меня переживаете.

— Черт возьми, Артемис!

— Если со мной что-то случится за то время, пока я на вас работаю, вы будете винить в этом себя — точно так же, как было после смерти вашего отца, верно?

Она вдруг поняла, что он тоже на взводе.

— Да, отчасти вы правы. Я не хочу взваливать на плечи такой тяжкий груз.

— Вам не надо брать на себя ответственность за мою жизнь, мэм. — Он говорил холодно и резко, как будто рассекал ножом. — Это понятно?

— Не указывайте мне, пожалуйста. Я сама как-нибудь разберусь, что мне надо, а что не надо.

— Нет, — он убрал правую руку с плеча Мэделин и откинул вуаль с ее лица, — мы с вами вдвоем взялись за это дело и будем вместе до конца.

— Артемис, если с вами что-то случится, я, наверное, и впрямь сойду с ума, — прошептала она.

Он взял ее лицо в ладони.

— Слушай меня внимательно. Я сам принимаю решения. И ты не можешь винить себя в том, что случится в результате этих решений. Я не твой подопечный, Мэделин.

— А кто же вы тогда, сэр?

— Я твой любовник. И прошу тебя никогда об этом не забывать.

Он припал к ее губам в страстном поцелуе, потом отклонил ее назад и уложил на подушки сиденья, навалившись сверху и примяв ногами пышные складки юбки.

— Артемис!

— Несколько минут назад, когда я выходил из «Павильонов мечты», у меня было такое чувство, будто я только что очнулся от гипнотического сна, — он бережно обхватил ладонями ее лицо, — сна, который длился целых пять лет. Все эти годы я готовил свой план мести, но сегодня вечером впервые понял, что в моей жизни есть нечто более важное.

— Чего же это, Артемис?

— Ты.

Он нагнул голову и опалил ее губы пылким, требовательным поцелуем. Подхваченная бурным вихрем ощущений, она всем телом прильнула к Артемису и стала целовать его с ответной горячностью.

• Предыдущая
• 48/59
• Следующая