Пьянящий аромат - Кэбот Патриция - Страница 11

• Предыдущая
• 11/74
• Следующая

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы неожиданно не распахнулась кухонная дверь, впустив в комнату струю ледяного воздуха. Не успел Эдвард опомниться, как перед ними появился пестрый ком шерстяных варежек и шарфов в четыре фута ростом, который, казалось, внесло в кухню ветром.

— Что ты делаешь с Пегги? — раздался из-под яркого кашне детский голос.

Пегги отпрянула от Эдварда, будто обжегшись. Щеки девушки пылали от смущения, она обеими руками поправляла волосы, растрепанные пальцами Эдварда.

— Джерри, ты сегодня поздно, — произнесла она нетвердым голосом, поспешив закрыть за мальчиком дверь. — Где же твое воспитание? Разве так приветствуют гостей?

Эдвард, раздосадованный тем, что их прервали, был вынужден отвернуться, чтобы скрыть явные признаки своего возбуждения. Его дыхание было прерывистым, словно после быстрого бега. Больше всего на свете он хотел бы вышвырнуть герцога Роулингза назад на заснеженную улицу, чтобы вновь остаться наедине с его тетушкой.

— Молодой человек, ты вытер ноги? — спросила Пегги с таким спокойствием, что Эдвард ей позавидовал.

Не обращая внимания на тетушку, Джереми Роулингз снизу вверх смотрел на пришельца, из накрученных на него одежд сверкали лишь серые глаза.

— Что ты делал с Пегги? — допытывался мальчик.

— Ну-ка, Джереми, — проговорила Пегги, приступив к разматыванию многочисленных шарфов. — Нельзя так разговаривать со своим дядей Эдвардом.

— Что еще за дядя? — грубовато отозвался мальчик.

— Твой дядя Эдвард.

Девушка стащила с герцога шерстяную шапку, под которой обнаружилась копна таких же, как у Эдварда, темных вьющихся волос. Лицом, румяным с мороза и чуть присыпанным веснушками, мальчик напоминал свою тетушку. Эдвард заметил, что знакомой была и форма губ.

— Это твой дядя Эдвард. Он только что… э-э…

— Поцеловал твою тетю, чтобы поприветствовать ее, — торопливо вставил Эдвард. Он все еще не решался повернуться к ним. — Довольно давно не видел ее.

Однако Джереми Роулингз вовсе не страдал, как и все дети, недостатком проницательности. Взглянув на пылающие щеки Пегги, он солидно заметил:

— Так не целуются при встрече. Это похоже на то, как миссис Макфирли целует мужчин, а те платят ей однопенсовые монетки…

Пегги поспешно вмешалась:

— Снимай ботинки и садись за стол. Обед остынет.

Обернувшись наконец и как следует разглядев племянника, Эдвард взъерошил ему волосы и вздохнул.

— Разрази меня гром, — негромко проговорил он. — Не знай я точно, кто это, подумал бы, что вновь нахожусь в детской комнате, где меня изводил старший брат Джон. Я не видел ни у кого больше такой жесткой линии рта.

Пегги, не расслышав его последних слов, нахмурилась.

— Только не Джереми. Озорной — да, но только не жесткой.

Джереми остановил на дяде взгляд своих стального цвета глаз.

— Там на улице твой экипаж? — спросил он, при этом ангельское румяное детское личико резко контрастировало с глумливой подозрительностью, прозвучавшей в его голосе.

Эдвард повел темными бровями.

— Мой. Он тебе нравится?

— Получше, чем у сэра Артура, — мрачно пробормотал Джереми. — Я ни у кого не видел такой красной физиономии, как у него. Прямо как вишня. Мне казалось, он может самовозгореться.

В ответ Эдвард вопросительно приподнял бровь, а Пегги сказала объясняющим тоном:

— «Холодный дом» мистера Диккенса. Мы читаем книгу вслух по вечерам. Там несколько персонажей сами по себе вспыхивают. Джереми, садись и хватит рассказывать сказки. И имей в виду, если не снимешь ботинки, то в следующее воскресенье опять будешь оттирать пол.

Эдвард не мог сосредоточиться на словах Пегги. Он лишь глазел на нее, зная, что со своими румяными щеками и растрепанными волосами девушка привлекательна, как никогда. Коричневое шерстяное платье было примерно на размер ей маловато и поэтому плотно облегало тело, под лифом отчетливо обозначались налитые бугорки. Будь у него шанс, Эдвард с радостью ласкал бы эту грудь.

— Значит, милорд, можно считать, что вы остаетесь на обед? — поинтересовалась Пегги.

Эдвард, вздрогнув, посмотрел вниз и увидел, что стол сервирован на двоих. То, что жадно поглощал его племянник, большими кусками запихивая в рот, пахло изумительно. Почувствовав себя виноватым перед кучером и лакеями, которые мерзли на улице, Эдвард сказал:

— Знаете, я…

— Здесь на вас всех не хватит, — прямо заявила Пегги. — Вам бы следовало послать своих людей в деревню, в паб. Там неплохо кормят. В сущности, и вы сами могли бы присоединиться к ним.

— Колдунья, — опасливо посмотрел на нее Эдвард.

Пегги кокетливо улыбнулась:

— Вряд ли. Если бы я была колдуньей, сделала бы так, чтобы вы исчезли.

К тому времени как Эдвард вернулся, отослав кучера и лакеев в паб, на столе уже стоял третий прибор и рядом с миской дымящегося тушеного мяса высился кувшин с элем. Этот маленький знак внимания удивил и растрогал его. Пегги Макдугал располагала немногим, но тем, что есть, была готова поделиться. Она состояла из немыслимого клубка противоречий, и Эдвард обнаружил, что его все больше влечет к ней.

Все это вместе с открытием, что она великолепно готовит, дало Эдварду понять, что он и в самом деле в большой опасности. Он и без того сглупил, поцеловав ее. Но он не позволит себе так по-дурацки влюбиться. Пусть уж лучше она защищается, разглагольствуя о своих либеральных взглядах, чем так мило сидит за столом напротив, потягивая пиво.

Он откашлялся и без всякого предисловия заявил:

— Ну что, Джереми, хотел бы ты иметь собственный экипаж вроде того, что стоит на улице?

Мальчик отложил ложку, его глаза распахнулись.

— Хотел бы я? — воскликнул он. — А что, я бы тогда подъехал прямо к Брендону Макхью и плюнул ему в глаз…

— Ничего такого ты не сделаешь, — вмешалась Пегги, со стуком поставив свою кружку на стол. — Лорд Эдвард, я буду благодарна, если вы прекратите морочить ребенку голову.

— Но Джереми — герцог Роулингз, — с невинным видом пожал плечами Эдвард. — Если он пожелает приобрести такой же, как у меня, экипаж, подъехать к Брендону Макхью и плюнуть тому в глаз — что ж, это право его светлости.

Зеленые глаза Пегги полыхнули огнем.

— Лорд Эдвард…

— Герцогу необходимо иметь и своего коня, — как ни в чем не бывало продолжал Эдвард. — Поэтому, Джереми, нам с тобой обязательно придется съездить в Лондон, чтобы выбрать хорошего скакуна.

— Коня? — Впервые после знакомства Джереми посмотрел на дядю с явным уважением. — Моего собственного? Настоящего? Не какого-нибудь дурацкого пони?

— Джереми, — тихо предупредила его тетка, — не смей говорить слово «дурацкий».

— Самого настоящего коня, — быстро сказал Эдвард. — Жеребца в шестнадцать ладоней высотой для тебя и… и серую в яблоках кобылу для мисс Макдугал.

— В отличие от десятилетнего мальчика, лорд Эдвард, мисс Макдугал за конину не купишь, — заявила с едва заметной горькой улыбкой Пегги. И все же это была улыбка! И Эдвард решил развить успех.

— И не только это, Джерри. У тебя будет своя спальня, как, впрочем, и классная комната с лучшими учителями, и детская комната, полная игрушек.

Повернув свое румяное лицо к дяде, Джереми сообщил:

— У меня никогда еще не было игрушек. Дедушка говорил, что они только для маленьких детей.

— Хорошо, игрушки будут, ваша светлость, — объявил Эдвард. Он поднял мальчика и посадил к себе на колени. К его удивлению, Джереми не противился. — Проблема лишь в том, Джерри, что твоя тетя не хочет, чтобы ты ехал со мной.

Пегги бросила на него взгляд, который был бы способен превратить в лед и кипящую лаву.

— Вряд ли это является единственной проблемой, лорд Эдвард, — сказала она.

— А разве нет? — удивился тот. — Или есть что-то, чего я не могу дать твоей тете, чтобы она захотела с нами вместе отправиться в Роулингз?

Джереми через стол взглянул на Пегги.

— Не знаю, — неуверенно промямлил мальчик. — Похоже, она злится. А что бы ты ей дал?

• Предыдущая
• 11/74
• Следующая