Поверь и полюби - Кэлмен Хизер - Страница 63
- Предыдущая
- 63/71
- Следующая
Софи подумала: может быть, и к лучшему, что ее не пускают к больному. Она не сомневалась, что непременно сделает еще какую-нибудь глупость, которая убьет его…
Если только уже не убила…
Глава 20
Остаток дня тянулся так долго, что показался Софи вечностью. Она бесцельно бродила по этажам, кружила около дверей комнаты маркизы, ожидая, что та с минуты на минуту вернется от больного сына и скажет что-нибудь ободряющее. Но время шло, день клонился к вечеру, а маркизы все не было. Софи начала подозревать самое худшее. Стала бы миссис Бересфорд неотлучно сидеть у постели сына, если бы ему не становилось хуже?
Чтобы занять себя, Софи воспользовалась своим положением помощницы личной горничной хозяйки, вошла в спальню маркизы и принялась наводить там порядок. Пронумеровала и положила на полку шкафа в строгом порядке шляпы хозяйки. Починила кружева на обшлагах выходного платья. Сменила покрывало на постели. Но время продолжало идти черепашьим шагом.
Было уже поздно, когда дверь открылась и в комнату без стука вошла мисс Стюарт.
– Боже праведный! – воскликнула она, увидев Софи. – Что вы здесь делаете в такой час? Ведь уже давно за полночь!
За полночь? Какой ужас! Значит, Николасу стало совсем плохо, если маркиза все еще от него не уходит! Может быть, он даже умирает!
При этой мысли слезы вновь потоком хлынули из глаз Софи. Чтобы как-то скрыть свое отчаяние от мисс Стюарт, она попыталась по возможности спокойно ответить на ее вопрос:
– У меня остались здесь кое-какие дела, и я хотела их закончить, прежде чем пойти спать.
Очевидно, дрожащий голос выдал Софи, потому что мисс Стюарт нахмурилась, внимательно посмотрела в лицо девушки и участливо спросила:
– Почему вы плачете? Что-то случилось?
Она смотрела так по-доброму, а голос ее был настолько мягким и полным сострадания, что Софи уронила на пол очередную шляпу маркизы, которую держала в руках, и, бросившись на грудь доброй женщины, горько зарыдала.
– Ну, ну, милая! – принялась утешать ее мисс Стюарт. – Не надо так плакать! Хуже слез на свете ничего не бывает.
– Бывает! – продолжала рыдать Софи. – Хуже слез – их причина!
– Значит, причина очень серьезная, если из-за нее такие горькие рыдания? Но во всех случаях слезы никогда и никому не помогали. Ты только истерзаешь себя и станешь совсем больной. Так не годится! – Мисс Стюарт дружески похлопала ее по спине. – Мой совет: постарайся успокоиться, а потом расскажешь мне, какая беда у тебя приключилась. Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? А если нет, то постараюсь вместе с тобой разобраться во всем.
Софи продолжала всхлипывать, уткнувшись лицом в грудь мисс Стюарт. Та терпеливо ждала, поглаживая ее по волосам. Наконец Софи подняла голову и сказала:
– Мисс Стюарт! Кажется, я убила лорда Линдхерста!
Софи ожидала, что добрая женщина упадет в обморок или в шоке лишится дара речи от столь страшного признания. Но вместо этого мисс Стюарт лишь нахмурилась.
– Вы его убили? О чем вы говорите?! Его сиятельство жив. Я сама видела его всего несколько минут назад.
– Может быть, пока он действительно жив. Но что будет к утру? Доживет ли до рассвета?! О, мисс Стюарт! Поверьте, я не хотела его отравить! Честное слово не хотела! Мне просто казалось, что лорду Линдхерсту будет приятно утром полакомиться сладкими тарталетками.
Мисс Стюарт некоторое время смотрела на Софи, ничего не понимая. Потом глаза ее прояснились, а на щеках появился слабый румянец.
– Так это вы положили ананасовые тарталетки на его поднос?
Софи кивнула, всей душой желая, чтобы здесь же, на месте, ее расстреляли, положив конец всем этим ужасным и унизительным страданиям.
– Я увидела, что на его подносе нет ничего сладкого, – пролепетала она дрожащим голосом, – и положила туда несколько ананасовых тарталеток. Хотела сделать ему приятное. Лорд Линдхерст всегда был так добр ко мне!..
– Вы глупенькая, очень глупенькая девочка, – ласково сказала мисс Стюарт, обняв Софи за плечи. – Никого вы не убивали. Мистер Линдхерст завтра же утром встанет совсем здоровым. Ну, может быть, послезавтра. Подобные казусы случались и раньше, но он всегда выживал.
– Боже, я так несчастна!..
– Успокойтесь, милая! Откуда вам было знать, что ананасы противопоказаны лорду Линдхерсту? Вы же сделали это из самых добрых побуждений. Уверена, что и ее сиятельство скажет то же самое, когда все узнает.
– Вы считаете, что я должна ей рассказать? – с ужасом спросила Софи.
Мисс Стюарт кивнула:
– Конечно. Ведь наша хозяйка не знает о том, как ананасовые тарталетки попали на поднос ее сына, поэтому очень боится, как бы это не повторилось. Вы же честно, как мне, расскажете ей правду, пообещав впредь быть очень осторожной. Маркиза успокоится, да и вас перестанет мучить совесть.
Софи помолчала некоторое время, обдумывая слова мисс Стюарт, потом неохотно кивнула:
– Да, вы правы. Мне надо признаться во всем маркизе. Хотя я не знаю, хватит ли мне смелости.
– Хватило же у вас смелости признать свою ошибку в истории с платьем мисс Мэйхью. Разве не так? Ну а теперь идите и ложитесь спать, а со шляпами закончите разбираться завтра утром. Сегодня вы, наверное, очень устали?
Софи согласилась, хотя и не чувствовала никакой усталости…
Утром, выйдя в коридор, она сразу увидела мисс Стюарт и бросилась к ней с сильно бьющимся сердцем. Та ободряюще улыбнулась:
– Ее сиятельство только что вернулась от сына и легла спать. Просила некоторое время ее не тревожить.
Софи немного успокоилось. Если маркиза легла спать, то болезнь ее сына серьезной опасности не представляет. Но Софи так хотелось поскорее узнать все подробности!
Прошло часа два или три. Решив, что маркиза уже проснулась, а потому к ней можно войти под предлогом, скажем, уборки комнаты, Софи подошла к двери и постучала. Никто не ответил. Она постучала еще раз. Снова молчание. Софи нажала на ручку – дверь оказалась незапертой и открылась. Но маркизы в комнате не было.
Софи вышла в коридор и спросила у пробегавшей мимо служанки, не видела ли та хозяйку. Оказалось, что маркиза снова поднялась на второй этаж к сыну.
Походив по этажам еще час, Софи решила дожидаться маркизу в ее комнате, якобы разбирая шляпы…
Перебрав все шляпы и подшив к ним ленты, Софи села на стул у двери и стала ждать. Один головной убор она держала в руках – на случай, если придется оправдываться.
На этот раз ждать пришлось недолго. Из коридора послышались чуть шаркающие шаги, дверь открылась, и в комнату вошла миссис Бересфорд. Увидев Софи, она удивленно выгнула бровь.
– Софи?! Вот уж не думала, что вы здесь! Почему вы не пошли обедать? Уже самое время!
– Я хотела поговорить с вами, миледи.
– Может быть, вы сначала все-таки пообедаете? Молодая девушка должна нормально питаться, чтобы поддерживать свои силы.
Софи замотала головой:
– Боюсь, что к тому времени у меня уже не останется смелости рассказать вам что-то очень важное.
Маркиза нахмурилась, но в се глазах не было раздражения.
– Вы сегодня такая бледная, Софи, и выглядите усталой.
– Я действительно страшно устала, поскольку всю ночь не спала. Очень беспокоилась за вашего сына и нервничала, думая о предстоящем разговоре с вами.
– Не сомневаюсь, что вы действительно о нем беспокоились.
Софи несколько удивилась этой странной фразе, показавшейся ей двусмысленной. Но, так и не догадавшись, что маркиза имела в виду, решила пока не думать об этом. Поэтому, набравшись храбрости, с отчаянием в голосе выпалила:
– Хочу вам признаться, миледи: это я положила ананасовые тарталетки на поднос лорда Линдхерста.
– Серьезно? – переспросила маркиза таким мягким тоном, что Софи невольно удивилась.
– Я не знала о том, что лорду противопоказаны ананасы. Поверьте, это действительно так! Я заметила, что на его подносе нет этих тарталеток. А они очень вкусные. Я подумала, что их просто забыли положить, и решила исправить ошибку. Мне очень хотелось сделать лорду Линдхерсту приятное. Я знала, что он очень любит фрукты. Ну вот, так и получилось…
- Предыдущая
- 63/71
- Следующая
