Железная маска - Ладусет Эдмон - Страница 31

• Предыдущая
• 31/47
• Следующая

Поскольку в поступавших из Лувра распоряжениях недвусмысленно предписывалось не отказывать заключенному ни в каких удобствах, совместимых с его ролью пленника, она упросила Сен-Мара позволить ей самой заниматься личными вещами монсеньора Людовика. Губернатор отнесся к этому благосклонно, отлично понимая, что подобная работа предназначена для женских рук самой природой.

Ньяфон, с присущей ему пронырливостью и хитростью, вскоре обо всем узнал и через несколько дней после своей встречи с Сюзанной попросил губернатора об аудиенции.

Хотя Сен-Map и не переносил Ньяфона, подозревая в нем шпиона Лувуа, он не мог отказать и скрепя сердце принял его. Ньяфон же не обратил ни малейшего внимания на холодность губернатора и, вежливо поклонившись, сразу перешел к делу:

— Надеюсь, что монсеньор простит мне некоторую нескромность, когда узнает о цели моего визита. Как губернатор, монсеньор обладает выдающимися качествами, но он впадает в весьма распространенную ошибку, слишком уж доверяя членам своей семьи.

— Что вы имеете в виду, сударь?

— Я имею в виду мадам де Сен-Мар.

— Мадам де Сен-Map не имеет ничего общего с моими обязанностями губернатора, и я запрещаю вам даже произносить ее имя.

— Господин де Сен-Map, — спокойно возразил карлик, — вы забываете, что если ваш ранг и позволяет вам говорить со мной в таком тоне, то привезенное мною письмо короля дает мне право навязывать вам свою волю, когда речь идет об интересах службы его величеству. А поскольку ситуация именно такова, я считаю себя вправе задать вам несколько вопросов, и вы, господин губернатор, на них ответите, конечно, если хотите сохранить голову на плечах.

В глазах Сен-Мара мелькнула ненависть; как ни была мимолетна эта вспышка, Ньяфон все же заметил ее и со сладкой улыбкой продолжал:

— Я знаю, монсеньор хозяин в своей крепости, а в ней есть великолепные застенки, умеющие надежно хранить тайну любых исчезновений… Но должен предупредить, что каждую неделю я отправляю одному лицу, весьма близкому к его величеству, подробнейшую бумагу с описанием всего происходящего на острове Святой Маргариты. Я очень дорожу дружбой упомянутого лица, и оно, если в течение пятнадцати дней не получит от меня никаких вестей, попросит короля немедленно прислать сюда своих мушкетеров…

Видя, что собеседник разгадал его замыслы, Сен-Мар до крови прикусил губу и, будучи не в силах что-либо сделать, коротко ответил:

— Спрашивайте. Что вы хотите знать?

— Ничего. Я просто хочу поведатъ вам некоторые подробности из жизни вашей супруги.

— Вы знакомы с мадам де Сен-Мар?

— Я имею честь знать ее с самого раннего детства, поскольку был слугой в замке графа де Бреванна.

— Слугой! — презрительно воскликнул губернатор.

— Да, монсеньор, слугой. Верным и преданным слугой, точно так же, как сейчас я — покорнейший слуга вашей милости… так вот, там я стал невольным свидетелем чувства, испытываемого очаровательной дочерью графа де Бреванна к молодому дворянину, известному вам под именем монсеньор Людовик.

Сен-Мар побледнел, сжал кулаки и гневно уставился на хитрого карлика.

— Это чувство, — продолжал тот, — столь искреннее и глубокое, не могло пройти так быстро… Мадемуазель Сюзанна вышла за вас против своей воли, и я могу поклясться, что она делает все от нее зависящее, дабы облегчить страдания нашего дорогого узника..

Сен-Мар сделал протестующий жест и, взяв себя в руки, сказал:

— Вы ошибаетесь. Мадам де Сен-Мар прежде всего жена губернатора крепости Святой Маргариты и никогда не уронит своего достоинства, помогая заключенному, вверенному королем заботам ее мужа… Кроме того, с той самой ночи в Пиньероле она не видела Железную Маску.

— Вполне возможно, — кивнул карлик с самоуверенным видом, — но она с ним переписывается.

— Переписывается?

— Да, господин губернатор, с каждой сменой белея узника она посылает записку, утешая и поддерживая того, чьей свободы и счастья она жаждет, хотя уже и не может разделить их.

Услышав такое, Сен-Map испугался по-настоящему.

— Клянусь, что я не имею к этому никакого отношения!

— Но вы виновны в преступной неосмотрительности…

— Представьте мне доказательства своих слов, сударь, и я, не колеблясь ни секунды…

— Поступите с ней так же, как с теми провинившимися слугами?

— Она умрет, как они, — глухим голосом заверил его Сен-Мар.

— В таком случае, монсеньор, должен сообщить, что пока не располагаю доказательствами, но доверяю вам добыть их.

— Доверяете мне?

— Вы — губернатор крепости, жена которого, судя по всему, предает интересы его величества. Я бы посоветовал вам дать мадам де Сен-Map и Железной Маске возможность встретиться, а самому незаметно проследить за ними.

— Согласен, — ответил губернатор.

— Тогда, монсеньор, мне остается лишь нижайше просить вас принять меня в свою компанию в качестве еще одного наблюдателя.

— Хорошо. Через час приходите в…

— Знаю, знаю… В комнатку, расположенную как раз над камерой узника. Мне отлично известно, сколько пользы может принести обыкновенное отверстие в полу. Ах да, монсеньор, едва не забыл! Не сочтите за труд объяснить мадам де Сен-Map, как пользоваться тайной пружиной железной маски.

— Но зачем?

— Встретимся через час, монсеньор.

И, отвесив прощальный поклон, Ньяфон вышел, так и не ответив на вопрос губернатора. Оставшись один, Сен-Map принялся нервно расхаживать по комнате. Брови его были нахмурены, лоб прорезала глубокая складка: он, не задумываясь, мог пойти на любое убийство, но столь бессовестная ловушка внушала ему отвращение. Впрочем, подобная нерешительность вскоре прошла. Он остановился, поднял голову и раздраженно позвонил в колокольчик. Слуга не замедлил явиться, и губернатор распорядился:

— Скажи мадам де Сен-Map, чтобы она немедленно пришла сюда.

Десять минут спустя жена губернатора вошла в комнату и холодно спросила:

— Вы звали меня? Жду ваших приказаний, сударь.

— Вы ошибаетесь, сударыня… Сегодня вам предстоит отдавать приказы.

— Что вы хотите этим сказать?

— С королевской почтой я получил предписание срочно явиться в Тулон. Я пробуду там недолго, не больше суток… Но кто заменит меня здесь, в крепости? Я верю только вам и уже предупредил всех, чтоб ваши распоряжения исполнялись столь же беспрекословно, как и мои.

При всем умении владеть собой Сюзанна не смогла вовремя погасить вспыхнувшую в ее глазах радость: монсеньор Людовик! Она поможет ему бежать! Острый взгляд Сен-Мара мгновенно подметил происшедшую в его жене перемену. До боли сжав пальцами спинку стула, он продолжал прежним тоном:

— У вас, дорогая моя супруга, будет полная свобода действий, но позвольте дать вам несколько советов. Прежде всего, они касаются одного узника по имени Латур, содержащегося в северном бастионе. Он очень опасен, и нами были приняты особые меры предосторожности, за неукоснительным соблюдением которых следит майор Росарж. Вам следует появляться у его камеры несколько раз в день и по меньшей мере один раз ночью, дабы лично выслушивать отчеты тюремщиков. По особому распоряжению Лувра этот узник постоянно носит массивную железную маску; снимать ее запрещается под страхом смерти, а секрет потайной пружины известен только мне. Маску можно снять только в случае прямой угрозы для жизни узника…

— Надеюсь, что мне не придется ее снимать, ведь я все равно не знаю…

— Правда! Где была моя голова? Я объясню вам устройство этого хитрого механизма: маска состоит из двух частей, плотно стянутых двойной пружиной. Достаточно просунуть ладонь под заднюю часть шлема и нажать на особый плоский рычажок у затылка, чтобы маска распалась пополам, как разрезанный апельсин. Вся хитрость в том, что заключенный просто не в состоянии сделать это сам. Впрочем, я уверен, что вам не придется воспользоваться Доверенной вам тайной во время моего короткого отсутствия… Ну как, принимаете ли вы пост губернатора?

— Почему бы и нет, ведь вся моя роль сводится к наблюдению за установленным вами порядком…

• Предыдущая
• 31/47
• Следующая