Железная маска - Ладусет Эдмон - Страница 32

• Предыдущая
• 32/47
• Следующая

— Ни в коем случае! Вы вольны изменить его в меру необходимости.

— Что ж, я согласна. Вы хотите что-нибудь добавить?

— Нет, сударыня. Надеюсь, вернувшись, застать вас в добром здравии…

Сюзанне только показалось или действительно в последних словах губернатора прозвучала угроза?

Когда мадам де Сен-Мар вышла, ее мужа охватила ярость, но он не мог позволить себе терять время на проявление чувств. На его гневный зов явился Росарж.

— Майор, — спросил губернатор, — кто сегодня следит за Латуром?

— Жано, монсеньор.

— Передайте ему, чтобы он открыл дверь камеры по первому требованию мадам де Сен-Мар.

— Мадам де Сен-Map? — переспросил пораженный Росарж.

— Господин Росарж, вам прекрасно известно, к чему приводит в этих стенах излишнее любопытство. И еще скажите Жано, чтобы он не вмешивался в беседу Латура с… моей женой.

— Что бы он ни увидел и что бы он ни услышал?!

— Он не увидит ничего чрезвычайного, а слышать ему и вовсе ни к чему.

— Слушаюсь, монсеньор.

— Вы же спрячетесь поблизости от камеры с четырьмя солдатами и будете ждать моих дальнейших приказаний. Если мадам де Сен-Map спросит обо мне, говорите, что я отплыл в Тулон.

— Слушаюсь, монсеньор.

— Вот, собственно, и все. В остальном же полагаюсь на твою исполнительность и верность.

Росарж с поклоном удалился.

Вернувшись от мужа, Сюзанна заперлась в своих покоях. Ей необходимо было собраться с мыслями и продумать план действий. Внезапно страшное подозрение заставило ее содрогнуться: а что если все это не более чем ловушка?

Она подошла к окну и увидела уже отплывшую лодку с шестью гребцами, на корме которой стоял человек и махал ей платком. Это был Сен-Мар.

Сюзанна вздохнула с облегчением и закрыла ставни, не зная, что гребцы уже разворачивают лодку назад…

Не колеблясь больше ни секунды, Сюзанна быстро сбежала по ступеням во двор, где почти столкнулась с Росаржем.

Увидев ее, верный подручный Сен-Мара снял шляпу и склонился в галантном поклоне. Она улыбнулась ему и дружеским жестом подозвала поближе:

— Господин Росарж, не оставлял ли господин де Сен-Мар каких-либо распоряжений на мой счет?

— Распоряжений? Нет, мадам. Он только велел мне слушаться вас во всем так же, как я слушаюсь его

самого.

— Господин Росарж, а не кажется ли вам, что небо сегодня какой-то необычайной голубизны, а море спокойно, как никогда? Было бы славно подышать морским воздухом в лодке, слегка покачивающейся на этой бирюзовой глади…

— Ах, сударыня, как красиво вы говорите! — ответил Росарж, прекрасно поняв, Чего добивается Сюзанна. — Но, к сожалению, внутренний распорядок крепости очень строг: никто из нас не может выйти в море.

— Кто сегодня отдает приказы?

— Вы, сударыня.

— Ничуть не бывало. Я передаю это право вам. А в ответ вы позволите мне совершить небольшую прогулку с тем, кого я выберу сама.

Росарж принял вид озадаченного человека и, почесав затылок, возразил:

— Монсеньор не простит своему заместителю столь тяжкого нарушения порядка…

— Но кто ему скажет?

— Например, часовые на стене.

— Отправьте их в казарму. Это мой приказ.

— Хорошо, сударыня, — смеясь, ответил Росарж.

— И пригрозите хорошенько гребцам, чтобы они не позволяли себе лишнего, когда мы выйдем в море. У вас еще остались возражения?

— Нет, сударыня. Лодка будет готова через десять минут.

— Господин Росарж, — не скрывая радости, сказала Сюзанна, — не забудьте, что вы вступаете в должность губернатора лишь после моего отплытия.

— Сударыня, я буду ждать вашего возвращения, поскольку мне гораздо приятнее подчиняться вашим приказам, чем отдавать их самому.

В ответ Сюзанна только улыбнулась.

— Черт возьми! — пробормотал Росарж, когда она ушла. — Намечается неплохая комедия! Что ж, я всегда рад посмеяться…

Подойдя к двери камеры, где день и ночь стоял часовой, Сюзанна отослала его, и он ушел, не возразив ни слова. Она постучала, дверь сразу же открылась перед ней; не обратив внимания на слугу, она быстро прошла через прихожую в комнату и увидела узника, который стоял, опершись руками на окно.

— Монсеньор Людовик! — воскликнула Сюзанна.

Трудно описать бурю, поднявшуюся в душе Жано, или, вернее, Ивонны, исполнявшей в тот день свои обязанности тюремщика. Бедная девушка понятия не имела, какие ужасные обстоятельства принудили мадемуазель де Бреванн стать женой ненавистного ей Сен-Мара.

— Сюзанна? Что вы здесь делаете? — спросил монсеньор Людовик с заметным волнением.

— Монсеньор, я пришла спасти вас. Через несколько минут вы будете свободны.

— Свободен?

— Да, но нам нельзя терять время.

— Сюзанна! Теперь ты жена Сен-Мара, моего гонителя… Я не имею права судить тебя, но и не могу принять из твоих рук даже свободу.

— Монсеньор! — взмолилась бедная женщина. — В память о счастливых годах нашего детства поверьте мне и согласитесь на побег. Я останусь здесь и, наверное, скоро умру, но до конца дней своих буду радоваться, что вы на свободе.

— Сюзанна! — воскликнул растроганный юноша. — Я верю тебе!

Тогда мадам де Сен-Map быстро подошла к нему, отыскала внутри маски скрытый рычажок и нажала его. Разойдясь на две половины, шлем упал на ковер у ног монсеньора Людовика, которому потребовалось некоторое время, чтобы освоиться без ставшей уже привычной тяжести.

— Сюзанна, — сказал он, придя в себя, — если я и убегу, то только вместе с тобой… Ты здесь против своей воли, и, узнав, что ты освободила меня, они поступят с тобой так же, как до сих пор поступали с другими… Бежим же!

— Монсеньор, прежде чем уйти, следует принять некоторые предосторожности.

— Какие?

— Необходимо, чтобы побег оставался в тайне по меньшей мере четверть часа. Открывший мне дверь тюремщик не показался мне силачом, хотя я к нему и не приглядывалась…

— Но к чему это наблюдение? — спросил юноша, сразу вспомнив о Ивонне.

— Нам будет нетрудно справиться с ним, — объяснила Сюзанна. — Прежде чем уйти, мы запрем его здесь.

— Нет, нет! — вскричал узник, вставая между Сюзанной и дверью. — Это означает совершить преступление, вина за которое ляжет на меня.

— Его все равно убьет Сен-Map! Пойдем же! Мы и так потеряли много времени… — настаивала Сюзанна, не подозревая о происходившей в душе юноши борьбе.

В этот момент в дверное окошко кто-то негромко постучал.

— О Боже! — воскликнула жена губернатора. — Кто это может быть?

— Нас выследили?

— Нет! Я вспомнила, — с облегчением сказала она. — Это Росарж дает знать, что лодка готова. Подождите меня, я сейчас вернусь…

Сюзанна бегом пересекла прихожую и открыла дверь.

Минуты ожидания тянулись мучительно долго для монсеньора Людовика, лихорадочно прислушивающегося к малейшему шороху в коридоре.

Наконец, устав ждать, он решил выйти сам. Осторожно прокравшись в темный коридор, юноша шепотом позвал:

— Сюзанна!.. Сюзанна!

Внезапно сильный толчок бросил его на пол. Из темноты выросли четыре солдата и набросились на него. Он хотел крикнуть, но чья-то ладонь зажала ему рот… Через мгновение все было кончено: монсеньор Людовик вновь стал Железной Маской, и луч надежды, едва блеснув, сразу угас.

Нетрудно понять, что произошло.

Через четверть часа после «отплытия» лодка губернатора вернулась назад. Когда Сюзанна говорила с Росаржем, Сен-Map уже поднимался в комнатку над камерой Латура, где не пропустил ни слова из той сцены, что разыгралась внизу. Когда Сюзанна и монсеньор Людовик направились к двери, он не выдержали, задыхаясь от ярости, слетел вниз по ступенькам лестницы, где его и поджидал Росарж с солдатами. Едва женщина появилась в коридоре, ее сбили с ног, вставили в рот кляп и отдали губернатору, который с поистине животной яростью принялся избивать ее.

Ньяфон же не прекращал наблюдать за узником до тех пор, пока его, связанного и обессилевшего, не внесли обратно в камеру и не надели на него железную миску. Тогда он встал, улыбнулся сам себе свой сатанинской улыбкой и спустился вниз. По дороге ему пришлось посторониться, пропуская двух солдат с носилками, на которых лежала Сюзанна…

• Предыдущая
• 32/47
• Следующая