Ничего невозможного - Астахова Людмила Викторовна - Страница 55

• Предыдущая
• 55/132
• Следующая

— Сударь, подумайте хорошенько, — вздохнул Джевидж. — Подмоги вам ждать неоткуда, никто не придет, война скоро закончится, а сдавшихся без ненужного кровопролития обменяют в числе первых. К концу весны вы и ваши люди будут уже дома.

Говорил он громко, так, чтобы слышали в форте.

— Сегодня Новый год, стоит ли отличным солдатам гибнуть в такой хороший день?

Но, видимо, Мирринье надоело жить, и он решил помереть героически — в бою с превосходящими силами. Хотя вряд ли… убийство переговорщика каралось во все времена трибуналом. Дамодарец выхватил револьвер и выстрелил.

Пуля попала прямо в сердце…

Но вместо вечной тьмы Той Стороны Росс Кайлин Джевидж увидел лицо мага-экзорта Моррана Кила. И свой кабинет в безобразном виде: дымящиеся дыры в бархатных шторах, трещины в оконных стеклах, разбитая в щепы мебель, разбросанные бумаги. Словно по «белому» дому опять стреляли картечными гранатами.

«Какого… дьявола?» — хотел было спросить капитан Джевидж, но вдруг вспомнил, что он уже много лет как в отставке, что покинул армию на вершине славы в чине маршала.

И он тысячу раз думал о том, сколько остался должен судьбе за тот меткий выстрел дамодарского стрелка-рядового, который предпочел чужого милосердного командира своему бесчестному. И еще о том, что однажды настанет час платить по этому векселю. Раньше Россу казалось — он готов честно заплатить… Но, ВсеТворец-Вершитель, только не жизнью Фэйм!

«Такого уговора не было. Я не согласен! Никогда!» — сказал он себе и заставил подняться с пола. Внутри, прямо в грудной клетке, горел костер, паркетный пол качался, словно палуба корабля, в голове звенело, но это не имело никакого значения.

В миг, когда песочные часы перевернулись обратно, Джевидж понял — начался обратный отсчет. Когда на аккуратную горку упадет последняя песчинка — его жена, его Фэйм, умрет. Любящее сердце не обманешь никакими уловками. Оно чует несчастье, как барометр скорое изменение атмосферного давления. Не могла леди Джевидж уйти в неизвестном направлении, ничего никому не сказав, просто так, чтобы вернуться через часок-другой Целой и невредимой с ворохом покупок, как пытались уверить Росса ошеломленные домочадцы. И с Кайром Финскоттом тоже все неблагополучно, раз он исчез вместе с миледи.

— Отставить! — хрипло скомандовал бывший капитан и бывший маршал Джевидж, окидывая свинцовым взглядом попытавшихся пуститься в оправдательные разговоры охранников.

И ничего доброго этот взор парням не сулил. Расстрелять, положим, не расстреляет, но хорошего будет мало. В границах Эльлорской империи повинных не возьмут даже кладбище сторожить, это точно.

— Где Д-деврай?

— Я тут, милорд!

— Д-доложите обстановку, кап-питан.

Говорить Джевиджу было тяжело, непослушный язык через слово сворачивало набок. И пока Морран Кил смазывал ожоги и перевязывал раны, лорд канцлер выслушал сыщика. Тот в свою очередь успел допросить всех обитателей особняка, причем самые важные сведения были добыты у Киридис. Девочка заявила, что в сад залетел камушек, завернутый в бумажку, мамочка ее подобрала и прочитала, а потом ушла вместе с дядюшкой Кайром.

— Их выманили, милорд. Должно быть, кто-то сулил поделиться известиями о Диане, и миледи не смогла устоять, — рассуждал Гриф Деврай.

После этих слов убежденность Джевиджа в своей правоте только окрепла, а решение, принятое еще в рабочем кабинете, созрело окончательно.

— Г'де Кориней?

— Поплохело нашему профессору, — сокрушенно вздохнул бывший рейнджер. — Сердце расшалилось, да так сильно, что едва не помер.

Канцлер и его телохранитель-маг переглянулись. Что такое по- настоящему расшалившееся сердце, они уже прекрасно уяснили. Но поблажки Росс Джевидж ни себе, ни кому бы то ни было еще давать не собирался. Он сунул в рот сразу несколько пилюль, молча оттолкнул от себя экзорта, встал и, пошатываясь, как в стельку пьяный, отправился в апартаменты уважаемого профессора.

— Погодите, милорд! Я вам должен рассказать… — воскликнул сыщик, увязавшись следом.

— П-потом, — отмахнулся Росс.

— Я кое-что узнал…

— Потом, я сказал!

Он без стука вломился к отрекшемуся магу в берлогу. Потому что назвать спальней комнату, заваленную всяческим хламом, нельзя. Это в лаборатории у Ниала Коринея идеальная чистота и абсолютный порядок: каждый флакончик подписан, на каждой коробочке инвентарный номер, не говоря уже о наглядных пособиях. Пожалуй, о любимой гипсовой заднице профессор заботился больше, чем о собственном удобстве. Горничные аккуратно вытирали пыль вокруг стопок анатомических атласов, ботанических определителей и монографий на всяческие противные глазу и слуху медицинские темы, зажмурившись, обметали веничками банки с заспиртованными уродцами, но роптать не смели, помня о главном — профессор не только знаменитый врач, но и маг.

— Вст'вайте, Н-ниал! Вы мне н-нужны!

Морран подозревал, что сейчас полумертвый канцлер станет вытаскивать из кровати ничуть не более живого старика, трясти его, как пыльный мешок, и пытаться втолковать свой безумный план. Тот в свою очередь начнет упираться, а в итоге все выйдет по желанию лорда канцлера. Но профессор Кориней умудрился снова удивить юного коллегу по дару.

Хрена с два Ниал отлеживался! Натянув халат поверх необъятной сорочки, босой и небритый, он возился со своей устрашающих размеров химической установкой. Горелки подогревали реторты, на водяной бане упаривалась какая-то ядовито-синяя жидкость, через воронку цедилось нечто буро-малиновое, а сам мэтр Кориней сосредоточенно титровал раствор.

— Не орите так, милорд. Я не глухой, — проворчал Ниал.

— Что вы делаете?

— Наверное, то самое, за чем вы и пришли.

Они с отрекшимся магом из одного теста слеплены, подумалось Джевиджу. Ниал тоже умел превозмогать телесную боль и делал это ничуть не хуже бывшего пехотного капитана.

«Наверняка ведь от беспокойства за Фэймрил и Кайра с ума сходит, переживает и волнуется, сердце болит точно так же, как у меня сейчас, а все равно заставил себя работать».

— Я пришел за колдовством, — честно признался Росс. — Вы ведь знаете, что надо сделать, чтобы я нашел Фэйм. Я пойду по Знакам, по ее следам. Влейте в меня столько эликсиров, сколько поместится, наложите нужное заклятье.

Отрекшийся маг подозрительно покосился на своего пациента.

— А ведь помрете, — спокойно констатировал пожилой мэтр. — Как пить дать — помрете. «Ночной пес» — заклятье для молодых и сильных.

— Я уже умирал сегодня, — фыркнул Джевидж и попытался лихо подмигнуть онемевшему телохранителю налитым кровью глазом. — Но я вернулся. И мне нужно ваше колдовство.

— Я отрекся… — вспылил Кориней.

— У нас есть господин Кил, который не отрекался, — не сдавался милорд, указывая на телохранителя. — Объясните ему, что нужно делать.

— Проклятие! Джевидж, вы без остановки клянете магов, изводите их всеми доступными методами, но, когда речь идет о чем-то важном, готовы заключить сделку хоть с Ковеном, хоть с дьяволом…

— Хоть с Даетжиной Махавир, если на кону жизнь Фэймрил!

— Не исключено, что именно к ней и придется идти на поклон, — ядовито прошипел Ниал. — Мне потребуется гримуар Дунланга, ибо без него ничего не выйдет ни у меня, ни у Моррана.

Росс тут же развернулся к молодому человеку — белый, как меловая стена, с дергающимся веком — не ровен час, снова удар хватит.

— Это правда? Что это еще за гримуар?

При мысли о том, что придется брать в руки столь омерзительную вещь, Джевиджа перекосило. В былые времена маги вместо пергамента использовали человечью кожу, порой взятую со спин конкурентов. И до сих пор единоличное владение подобным артефактом чревато неприятностями, как со стороны закона, так и со стороны коллег.

— Это обычная книга, написанная на обыкновенной бумаге самим архимэтром Дунлангом. Очень большая ценность среди магов, — уточнил Морран. — Там и заклинания, и чертежи, и схемы, а также описания сложных ритуалов.

• Предыдущая
• 55/132
• Следующая