Ледяная Королева (Трилогия) - Ахмедова Майя Саидовна - Страница 48

• Предыдущая
• 48/225
• Следующая

— То-то его так озадачила степень моей дикости! — припомнилось мне.

Дин, все еще посмеиваясь, аккуратно ссадил меня с колен и пошел к двери.

— Далеко собрался? — машинально спросила я и, само собой, получила в ответ:

— За дубиной, конечно! Жить-то хочется!

Пока он заносил еще одну охапку дров, задвигал засов и чем-то гремел в сенях, я успела смыть следы недавних слез и блаженно растянуться под одеялом у стенки. Дин вскоре вернулся, погасил свечу и устроился рядом.

— И где же дубина? — ехидно поинтересовалась я, глядя на стену — по выпуклым бокам сосновых бревен скользили неяркие мерцающие блики от магического купола.

— Стоит в углу, — прозвучало вполне серьезно. — Принести?

— Поздно! — грозно прорычала я. — С тиграми шутки плохи! Сопротивление бесполезно — завещание написать все равно уже не успеешь!

И медленно притянула его к себе за длинную серебряную прядь.

ГЛАВА 2

До сих пор мои гневные обещания кого-нибудь прибить или хотя бы серьезно изувечить были всего лишь способом дать ближним понять, насколько же они меня достали. Но регулярно перепадавшие в последнее время стрессы довели-таки меня до нужной кондиции, так что теперь не за горами был тот момент, когда мои слова перестанут расходиться с делом. А первой жертвой, несомненно, станет экстремал, рискнувший поднять суровую меня с нагретой постели ни свет ни заря в глухую зимнюю пору! Особенно если я, как вот сейчас, только-только успела расслабиться в объятиях любимого мужчины после достаточно бурной бессонной ночи…

Темные слюдяные оконца едва начали светлеть. Ровное тихое дыхание спящего Дина щекотало мне висок, а я балансировала на грани между бодрствованием и сном, все больше склоняясь в сторону последнего… и в этот момент раздался деликатный, но достаточно громкий стук в дверь. Я просто ушам своим не поверила: разгар зимы, почти непроходимые горы, затерянное в них ущелье, избушка на курьих ножках посреди занесенного снегом леса — и ни днем, ни ночью покоя нет от визитеров!

Стук повторился. Можно было, конечно, подождать, пока проснется принц, но уж очень сладко ему спалось, а у меня и так ушки на макушке. Я осторожно выскользнула из-под его руки, на ощупь обулась и, сооружая на ходу из одеяла подобие римской тоги, только с капюшоном, на цыпочках прокралась в сени и приникла к заиндевелой двери. Сенсоры никакой опасности не обнаружили, поэтому я вытянула из кованых скоб тяжелый засов и сонно прищурилась в приоткрытую дверь.

На крыльце стоял ворон. Черный, отливающий легкой синевой, с жесткими перышками-щетинками, которые топорщились у основания острого массивного клюва, с блестящими бусинами живых внимательных глаз. Обычный Corvus corax, только размером с матерого племенного индюка, выращенного на особо витаминизированных кормах старательными работниками экспериментальной фермы где-нибудь в окрестностях Чернобыля…

Я невольно протерла сонные глаза, но видение даже не думало исчезать, а заинтересованно склонило голову набок и помаргивало, разглядывая мою затейливо упакованную в одеяло фигуру.

— Вам кого? — К сожалению, ничего более умного мне в тот момент на язык не подвернулось — сильный недосып всегда крайне отрицательно сказывался на моих умственных способностях.

Птица, шаркнув по свежевыпавшему снегу жесткой когтистой лапой, распустила переливчатые, антрацитово блестящие даже в полутьме крылья и отвесила безупречный поклон, затем аккуратно пристроила их на место и негромко крокнула с явной вопросительной интонацией.

— Одну минутку! — Я прикрыла дверь и скользнула обратно в тепло избушки.

Принц, уже одетый, сидел на краю прибранной постели, затягивая шнуровку на сапогах.

— Доброе утро! — Он встал и чмокнул меня в кончик носа.

— Вот-вот, оно и есть! — мрачно согласилась я, выпутываясь из одеяла, и с душераздирающим зевком кивнула на дверь. — Это явно по твою душу!

Пока Дин и пернатый гость, судя по доносившимся снаружи звукам, обменивались любезностями, я успела привести себя в порядок, раскочегарила печь и поставила на огонь котелок с водой для чая. Наконец тоненько скрипнула дверь, и впечатляющая птица степенно шагнула в комнату.

Церемония взаимного представления не заняла много времени. Пришельца звали Карнль, и был он «здешним воронам начальник и сорокам командир» — так в силу давней привычки я перефразировала для себя услышанное. Пернатый повелитель от угощения отказался и, удобно устроившись на чурбачке, повел с Дином неторопливый разговор на своем странном крокрукающем языке. В моем присутствии необходимости пока не было, и я ушла в закуток проведать волка.

Тот уже не спал и как раз блаженно потягивался, задрав кверху все четыре лапы. Я не упустила возможности коварно дернуть его за самый кончик пушистого хвоста. Волк тоненько, почти неслышно взвизгнул от неожиданности, отдернул хвост и пристроил его меж задних лап — словно шляпой прикрылся.

— Ну что, болящий, будем выздоравливать по-хорошему или придется-таки лечить? — сурово сдвинув брови, приглушенным басом изобразила я не очень доброго доктора Айболита.

— И тебе доброго утра, Звездочка! — осклабился волк, ткнувшись холодным носом в мои руки.

— Опять подслушивал?! — шепотом вознегодовала я.

— Мне что же теперь — каждый раз в помойное ведро голову прятать, как вам поворковать приспичит?! — хмыкнул серый хищник, с напускным смирением разводя забинтованными лапами.

— Знала бы, что не спишь, лично бы тебе все отверстия законопатила, чтобы неповадно было!

— Да ладно рычать, ничего такого я и не слышал! — фыркнул Ворх.

— А как хотелось бы! — подковырнула я, заканчивая ревизию пострадавших частей организма.

Волк подхалимски завилял хвостом и умильно сощурился, заглядывая мне в глаза.

— Может, погулять выпустишь, а то скоро корни тут пущу? Лапы уже не болят, и с головой полный порядок!

— Голова, батенька, дело темное, неисследованное! — вспомнилось мне. — И порядка в ней у тебя отродясь не было, а вот лапы…

Действительно, с левой конечности лубки можно было снимать хоть сегодня — все заросло даже лучше, чем на любой собаке, но с правой предстояло еще повозиться.

— В самом деле, когда пациент хочет жить, даже медицина бессильна! Ладно уж, вставай… только не так резво!

Довольно ловко хромыляя на трех лапах, Ворх вышел из-за печки, поздоровался с гостем и с моей помощью выбрался в сени. Спуск по лестнице занял бы много времени, но нашелся способ и проще. На верхней ступеньке волк присел, оценивающе прищурился на внушительный сугроб слева и, взвизгнув для храбрости, лихо скакнул с крыльца.

— Вот … …! — только и сказала я, ошеломленно глядя на его вертикальный прыжок с приснежением на задние лапы. — Я же тебе сейчас уши оторву!

— За что это?! — изумился хищник, упоенно катаясь в развороченном сугробе.

— Чтобы не смел меня так пугать! Еще не хватало переломать все остальное!

— Ой, брось, ничего же не случилось, что я, сам не понимаю? — Волк снова кувыркнулся. — А что это на тебя вчера нашло? Так хорошо и душевно посидели…

Я только вздохнула, усаживаясь на последнюю ступеньку, и постаралась коротко и доступно пояснить притихшему в сугробе волку, что такое Рождество — и вообще, и для меня в частности.

— Ясно! — Серый кувыркнулся еще разок напоследок и встал, встряхиваясь и обдавая меня облаком снежной пыли. — Насчет подарков можно устроить.

— Ты не понял! — с досадой отмахнулась я, уже немного жалея, что вздумала с ним откровенничать. — Это ведь как раз не самое главное…

— Но все же лучше, чем совсем ничего, а? — Устроившаяся у меня на коленях остроухая морда лукаво подмигнула серым глазом. — И насчет остального я прекрасно понял, только помочь ничем не могу. Что поделать, раз вот так оно все вышло…

— Ты прав, мой мудрый серый брат, уже ничего не поделать, кроме того, что предписано Пророчеством, — вздохнула я, почесывая мохнатый волчий лоб.

• Предыдущая
• 48/225
• Следующая