Дом с характером - Джонс Диана Уинн - Страница 40

• Предыдущая
• 40/51
• Следующая

— Ох! — воскликнула Чармейн. — Я забыла сказать ему, что принц Людовик — лаббокин!

— Правда? Он лаббокин?! — спросил Питер, затворяя дверь. — Теперь понятно, почему мама решила уехать из этой страны.

Биография мамы Питера никогда особенно не интересовала Чармейн. Она с раздражением отвернулась — и увидела, что столешница снова стала ровной. Это ее обрадовало. Она не знала, как поступают со столами, если посреди них появляются квадратные вмятины.

— Что это за заклятье безопасности? — спросила она.

— Сейчас покажу, — пообещал Питер. — Все равно хочу еще разок взглянуть на этот замок. Как ты думаешь, уже можно открыть окно и вылезти на луг?

— Нет, — отрезала Чармейн.

— Но ведь лаббок наверняка погиб, — сказал Питер. — Ничего страшного не случится.

У Чармейн появилось сильное подозрение, что Питер напрашивается на крупные неприятности.

— Откуда ты знаешь, что там был только один лаббок? — спросила она.

— Так написано в энциклопедии, — отчеканил Питер. — Лаббоки живут поодиночке.

Самозабвенно пререкаясь по этому поводу, они в пылу спора не заметили, как прошли во внутреннюю дверь и повернули налево, в коридор. Там Питер предпринял мятежный рывок к окну. Чармейн бросилась за ним и ухватила за куртку. Потеряшка бросилась следом, взвизгивая от огорчения, и умудрилась переплестись с ногами Питера, так что Питер упал вперед и обеими руками схватился за подоконник. Чармейн в тревоге выглянула на луг, который мирно поблескивал в оранжевых лучах заката: замок по-прежнему сидел себе возле выжженного черного квадрата. Чармейн в жизни не видела таких удивительных зданий.

Вспыхнул свет — такой яркий, что все на миг ослепли.

Мгновения спустя донесся грохот взрыва — столь же громкий, сколь яркой была вспышка. Пол под ногами дернулся, окно задребезжало в раме. Все содрогнулось. Чармейн показалось, будто сквозь слезы от вспышки вперемежку с разноцветными пятнами она видит, как замок весь завибрировал. Ей показалось, будто сквозь гул в оглохших ушах она различает рокот, скрежет и треск далеких скал.

Какая все-таки Потеряшка умная, подумала Чармейн. Если бы Питер оказался на лугу, он бы, наверное, погиб.

— Как ты думаешь, что это? — спросил Питер, когда к ним немного вернулся слух.

— Конечно, это Кальцифер уничтожил лаббочьи яйца, — ответила Чармейн. — Он отправился на скалы, которые прямо под обрывом.

Они моргали и моргали, пытаясь разогнать комья голубого, желтого и серого света, которые все вспыхивали и вспыхивали у них в глазах. Они всматривались и всматривались. Как ни трудно было в это поверить, от луга осталась только половина. От просторного зеленого склона отломился полукруглый кусок — словно его откусил кто-то огромный. Внизу, наверное, сошел целый оползень.

— Гм-м, — протянул Питер. — Как ты думаешь, он не мог сам погибнуть?

— Надеюсь, что нет! — воскликнула Чармейн.

Они смотрели и ждали. До них снова стали доноситься привычные звуки — почти как раньше, если не считать легкого жужжания. Яркие пятна перед глазами понемногу растаяли. Через некоторое время стало заметно, что замок с печальным и потерянным видом перемещается через луг к скалам. Чармейн, Потеряшка и Питер смотрели и ждали, пока он не перебрался через скалы и не исчез из виду в горах. Кальцифера по-прежнему нигде не было видно.

— Может быть, он вернулся в кухню? — предположил Питер.

Они отправились туда. Открыли заднюю дверь, вгляделись в белье, но нигде не было ни следа голубой слезинки. Они прошли через гостиную и открыли входную дверь. Но из голубого там были только гортензии.

— Разве огненные демоны умирают? — спросил Питер.

— Понятия не имею, — отозвалась Чармейн. Как всегда в тяжелые моменты, она знала, чего хочет. — Пойду почитаю, — сказала она.

Чармейн села на ближайший диван, нацепила очки и подобрала с пола «Путешествие мага». Питер сердито вздохнул и ушел.

Чтение не помогало. Чармейн не могла сосредоточиться. Она все время думала о Софи — и о Моргане. Было ясно, что Кальцифер каким-то непонятным образом был Софи близким родственником.

— Это даже хуже, чем потерять тебя, — сказала Чармейн Потеряшке, которая пришла посидеть у нее на туфлях.

Она подумала, не следует ли ей отправиться в Королевскую резиденцию и рассказать Софи о случившемся. Но было уже темно. Наверное, Софи вынуждена присутствовать на официальном обеде и сидит напротив принца-лаббокина, а кругом свечи и все такое прочее. Чармейн не осмелилась бы ворваться на подобное мероприятие. Кроме того, Софи в панике от той записки с угрозами Моргану. Чармейн не хотела тревожить ее еще сильнее. Вдруг Кальцифер объявится к утру? Он же все-таки огненный. С другой стороны, такой взрыв мог разнести в клочки что угодно. Чармейн представила себе клочки голубого пламени, разбросанные среди оползня…

Питер вернулся в гостиную.

— Я знаю, что нам надо сделать, — объявил он.

— Что? — подскочила Чармейн.

— Надо пойти и рассказать кобольдам о Ролло, — сказал Питер.

Чармейн вытаращила на него глаза. Сняла очки и вытаращила глаза еще раз — так было лучше видно.

— При чем тут кобольды, когда Кальцифер…

— Ни при чем, — удивился Питер. — Зато мы можем доказать, что лаббок подкупил Ролло, чтобы тот сеял раздоры.

Чармейн всерьез задумалась, не вскочить ли и не огреть ли Питера по голове «Путешествием мага». Чтоб они провалились, эти кобольды!

— Надо пойти прямо сейчас, — убеждал ее Питер, — пока не…

— Утром, — сказала Чармейн твердо и окончательно. — Утром, после того как мы сходим на скалы и посмотрим, что случилось с Кальцифером.

— Но… — возразил Питер.

— Потому что, — сказала Чармейн, быстро выдумав причину, — Ролло все равно сейчас здесь нет, он ушел прятать свой горшок с золотом. А надо, чтобы он присутствовал, когда ты будешь его обвинять.

К ее удивлению, Питер обдумал это и согласился с ней.

— И еще мы должны прибрать в спальне дедушки Вильяма, — сказал он, — на случай, если его привезут уже завтра.

— Вот иди и прибирай, — отрезала Чармейн. Пока я не запустила в тебя книгой, подумала она, а вдогонку и вазой с цветами!

Когда Чармейн проснулась на следующее утро, Кальцифер по-прежнему не шел у нее из головы. Она пошла в ванную и увидела, что Питер увлеченно перестилает постель дедушки Вильяма, а грязное постельное белье запихивает в очередной мешок. Чармейн вздохнула. Опять стирка.

— Зато он будет занят и доволен, пока я ищу Кальцифера, — сказала она Потеряшке, поставив перед ней полную мисочку собачьего корма. — Ну что, пойдешь со мной на скалы?

Потеряшка, как всегда, была только рада пойти с Чармейн куда угодно. После завтрака она бодро засеменила за Чармейн через гостиную к входной двери. Но на скалы они так и не пошли. Стоило Чармейн взяться за дверную ручку, как Потеряшка выскочила у нее из-за спины и толкнула дверь, и дверь распахнулась. А на пороге стоял Ролло — он как раз протягивал маленькую синюю руку за ежедневной крынкой молока. Потеряшка, отрывисто рыкая, прыгнула на Ролло, стиснула челюстями ему шею и прижала его к земле.

— Питер! — завопила Чармейн, стоя в луже пролитого молока. — Беги скорее сюда! Неси мешок! — Она поставила ногу на спину Ролло, чтобы не дать ему убежать. — Мешок! Мешок! — вопила она.

Ролло брыкался как бешеный, и дергался под ее ногой, а Потеряшка как раз отпустила его, чтобы погавкать. Ролло внес лепту в общий гвалт мощными скрипучими криками: «Спасите! Помогите! Убивают!»

Надо отдать Питеру должное — он тут же примчался. Бросив взгляд на сцену у порога, он схватил одну из вышитых сумок миссис Бейкер и исхитрился набросить ее на болтающиеся ноги Ролло, не успела Чармейн даже набрать в грудь воздуху, чтобы все объяснить. В секунду Питер натянул сумку на всего Ролло и теперь держал ее на весу — она дергалась, крутилась и капала молоком, — и при этом пытался сунуть одну руку в собственный карман.

• Предыдущая
• 40/51
• Следующая