Волшебник Колдовского мира - Нортон Андрэ - Страница 9

Наконец, мы въехали на небольшой холм и увидели огромные, грубо отёсанные менгиры — не серые, а голубоватые, и они светились. Однажды, спасаясь бегством после исчезновения Кайлана, мы с Каттеей нашли прибежище возле жертвенника из таких голубых камней.

Сюда и вела нас Дагона. Камни здесь не стояли по кругу, а были беспорядочно разбросаны, словно на этом месте разрушили некогда какое-то строение. В их голубоватом сиянии было что-то необыкновенно притягательное, и мы спешились с чувством облегчения, надеясь найти здесь спасение от грозившей опасности.

Дагона сломала с куста, росшего среди камней, ветку и, спустившись к подножию холма, принялась хлестать ею по земле. Так она обошла весь холм, словно возводя вокруг него невидимый защитный барьер. Поднимаясь обратно, она то и дело останавливалась, собирая в подобранную полу плаща листья и веточки каких-то растений.

Тем временем между двух камней развели костёр, и, вернувшись с целым ворохом зелени, Дагона принялась пригоршню за пригоршней бросать её в огонь. Повалил дым, распространявший приятный аромат, Дагона принялась раздувать его, и вскоре этим дымом заволокло весь холм.

Когда завеса рассеялась, я заметил, что тьма сгустилась. В этих неестественных сумерках «свечи» горели ярче, но они ничего не освещали. Мне почудилось какое-то движение за холмом, которое тут же прекратилось, стоило взглянуть прямо в ту сторону.

— Против кого мы собираемся обнажить мечи, Кимок? — ко мне подошел Ротхорф Долмейн.

— Против неизвестных существ, — что ещё я мог ответить?

Как и некоторые другие защитники границы, Ротхорф был смешанного происхождения. Его мать, беженку из Карстена, спасли салкарские моряки, и она вышла замуж за салкара. Но брак этот продлился недолго. Когда её муж, настоящий морской волк, погиб во время очередного набега на побережье Ализона, она вернулась к своим родным. У её сына были широченные плечи и светлые волосы морских бродяг Салкара, чем он заметно выделялся среди людей древней расы. Но душой Ротхорф принадлежал народу своей матери, ибо его не тянуло в море, — он любил горы. Поэтому он и подался на границу, и первый в жизни бой ещё совсем мальчишками мы приняли вместе.

— Значит, и правда это заколдованная земля… — задумчиво произнёс он.

— Да. А раньше это был благодатный мирный край, и в наших силах снова сделать его таким. Хотя потребуется немало времени…

— Чтобы очистить его? — закончил Ротхорф за меня. — А какова тактика врага? — живо поинтересовался он, возвращая меня в те дни, когда мы на границе изучали карты гор в ожидании приказа выступать.

Во мне шевельнулось опасение: пусть мои боевые товарищи не новички на войне, но та война по сравнению со сложностью и запутанностью предстоящей, казалась мне игрой. Не окажутся ли эти бывалые воины перед лицом неведомых опасностей беспомощными, как дети? Зачем мы привели их сюда? Вернувшись из Эсткарпа, Кайлан упрекал себя за то, что подвергает наших соплеменников неоправданному риску. Теперь я понял, какие чувства он испытывал тогда.

— Тактика может быть самой неожиданной, Ротхорф, — такой, о которой мы и представления не имеем.

И я рассказал ему о серых и расти, о коварстве кеплиана — жеребца, который чуть не погубил Кайлана, и о ловушках, расставленных здесь на каждом шагу. Ротхорф слушал серьёзно, не подвергая сомнению правдивость моих слов, хотя многое звучало для него дико.

— Земля ожившей легенды, — наконец, произнес он. — Похоже нам придётся порыться в памяти и припомнить сказки, которые мы слышали в детстве, чтобы не попасть впросак. А далеко отсюда до этой безопасной Долины?

— Ещё день пути. Мы стягиваем туда все силы.

— И где собираетесь начать наступление?

Я покачал головой:

— Ещё неизвестно. Надо собрать под наши знамена всех, кто пока остаётся в стороне.

Ночной мрак окутал землю раньше обычного, и мы расставили сторожевые посты. Низкие тяжёлые тучи, казалось, вот-вот разразятся бурей. Начался дождь. Холмы озарялись яркими вспышками, которые сопровождались треском, словно хлопали боевые кнуты зелёных, но это были молнии. Даже в том, как буря медлила обрушиться на нас, чудилось что-то зловещее.

Кайлану, как и мне, было не до сна, и мы решили обойти развалины, среди которых укрылись наши люди, и проверить, нет ли каких-нибудь подозрительных перемен за пределами, очерченными Дагоной. Вот так же когда-то мы обходили дозором стены города Эса.

Владычица Зелёной Долины сидела у костра в окружении женщин и детей — на этом островке безмятежности виднелись улыбавшиеся лица и слышался тихий смех. На коленях у Дагоны примостилась Лоэлла; девочка, не отрываясь, смотрела в лицо Владычице и слушала её так, как истомлённый жаждой ребёнок пьёт чистую прозрачную воду из журчащего родника.

В развалинах был такой родник, бивший посреди подёрнутого илом каменного бассейна, похожего на чашу разрушенного временем фонтана.

Наш походный ужин давно уже закончился, и сидевшие вокруг костра стали укладываться спать, заворачиваясь в плащи. Буря всё ещё не начиналась, но тучи по-прежнему нависали над нами. Ко мне подошёл Годгар. Я стоял у торчащего из земли огромного камня, вглядываясь в темноту. Бледное мерцание «свечей» казалось ещё более обманчивым. Я старался не смотреть на них, но они так и притягивали взгляд, и я, с трудом поборов себя, отвернулся.

— Что-то здесь затевается, — произнёс Годгар. — Нет, не буря. Может, это и хорошая оборонительная позиция, но не хотел бы я, чтобы нам пришлось защищаться.

— Ничего не поделаешь, ехать дальше в темноте нельзя, — ответил я.

— Да, верно… Э, что это там такое? Иди-ка сюда, смотри.

Я подошёл вслед за ним к бассейну, где журчал родник. Опустившись на колено, Годгар показывал на противоположную сторону каменной чаши. При свете костра я увидел, что стенка её в этом месте явно когда-то была разрушена, а потом наспех восстановлена при помощи камней, оказавшихся под рукой. Но они хорошо служили своей цели: течи не было. Я не понимал, почему это привлекло внимание Годгара, и вопросительно посмотрел на него.

— Похоже, это сделано неспроста, — произнёс он.

— Но зачем?

Вместо ответа он подал мне знак, чтобы я обошёл бассейн. Там я увидел каменную плиту, наполовину засыпанную землёй и поросшую травой; рядом виднелись остатки площадки, выложенной такими же плитами. Годгар откопал плиту охотничьим ножом, и между ней и площадкой обнаружил провал.

— Сюда, как видно, выпускали воду.

— Для чего?

— Не знаю. Но это, наверное, было важно для тех, кто это делал. Пролом в стене бассейна пробили второпях и заделали на время, чтобы снова можно было разобрать.

— Да какое это имеет значение для нас? — спросил я нетерпеливо.

— Я уже говорил, не знаю. Но в нашем положении надо учитывать всё странное и непонятное. И…

Неожиданно Годгар замолчал. Он стоял на коленях, опираясь на каменную плиту, и теперь смотрел на неё широко раскрытыми глазами. Затем он бросился на землю и припал ухом к каменной плите.

— Слушай! — махнул он мне.

Я последовал его примеру и, растянувшись на земле, тоже прижался ухом к плите.

Снизу доносился странный вибрирующий звук. Убедившись, что нам это не кажется, я позвал Кайлана, а он — Дагону.

— Может быть, фасы… — предположила Дагона.

Она опустилась на колени, кончиками пальцев касаясь плиты, и закрыла глаза, словно призывая на помощь иное зрение, потом медленно покачала головой:

— Под землёй — другой мир, не мой. Но вот что я скажу: что-то надвигается на нас снизу. Судьба благосклонна к нам, она посылает предостережение. Не думала я, что фасы примкнут к врагу. Хотя, может быть, они просто любопытствуют, но зачем тогда… — она покачала головой, — подкрадываться тайком — союзники так себя не ведут и на нейтралитет это не похоже.

— А как же твой защитный барьер?

— Он защищает от тех, кто приближается по земле, а не под землёй. Смотрите, эта плита отличается от других. — Бассейн… — я поднялся на ноги. — Годгар считает, что воду использовали однажды, чтобы отразить нападение снизу. Почему бы и нам не сделать то же самое?