Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики - Моррисон Уильям - Страница 76

В полном замешательстве церемониймейстер взглянул на Карса. Он колебался еще некоторое время, затем отвесил поклон и вышел в серебряную дверь.

В голосе Иваин Карс уловил нотку горечи, когда она говорила о Змее, и потребовал, чтоб она объяснила, в чем дело.

— Нет, господин, — ответила она, — я позволила себе это только один раз, и вы были добры ко мне, вы не рассердились. Я не вправе была говорить здесь об этом. К тому же, — она пожала плечами, — вы же видите, как мой отец не доверяет мне, несмотря на то, что мне приходится за него сражаться.

— Ты не желаешь получать помощь от Кара-Дху даже сейчас?

Она молчала, и тогда Карс сказал:

— Я разрешаю тебе говорить. Не бойся.

— Хорошо, я скажу. Когда два сильных народа оспаривают друг у друга первенство, когда их интересы сталкиваются на каждом берегу моря — это естественно. Человеку свойственно желание власти. Я хочу победы для Сарка в этой битве, я жажду победы над Кхондором. Но…

— Продолжай.

Она выкрикнула со страстью:

— Но я хочу, чтобы Сарк стал великим благодаря честной силе оружия. Боец против бойца, как это было в старое время, еще до того, как Гарах заключил союз с Кара-Дху! Нет никакой чести в победе, которая одержана еще до начала битвы.

— А твой народ, — спросил Карс, — он разделяет твои чувства?

— Да, мой повелитель. Но многие соблазнены возможностью легкой победы. — Она остановилась, глядя Карсу прямо в глаза. — Я сказала уже достаточно для того, чтобы навлечь на себя твой гнев. Но прежде чем закончить, я добавлю еще кое-что. Сарк обречен даже в случае победы. Змея помогает нам не для нашего блага. У нее свои планы. Мы превратились в слепые орудия, с помощью которых Кара-Дху идет к своей цели. И теперь, когда ты вернулся, чтобы возглавить дхувиан…

Она замолчала — все было сказано, и продолжения не требовалось. Дверь открылась, избавляя Карса от необходимости продолжать этот разговор. Церемониймейстер сказал, извиняясь:

— Ваше Высочество, ваш отец снова говорит, что не понимает ваших слов, и умоляет вас подождать.

Иваин грозно оттолкнула слугу в сторону и вошла, широко распахнув двери. Она повернулась к Карсу:

— Повелитель, идите сюда.

Он тяжело вздохнул и вошел. Он шел по длинному залу, словно истинный бог, в сопровождении Иваин, следовавшей за ним. Гарах восседал на троне, установленном на небольшом возвышении в дальнем конце зала. Он был одет в черную бархатную накидку, украшенную золотыми орнаментами. Сложением, ростом, грациозными движениями он очень напоминал свою дочь, но не было у него присущей Иваин силы и честности, ее непоколебимой гордости. В его седой бороде прятался рот капризного, жадного мальчишки.

Позади него, отступив в темноту, стоял еще кто-то. Темная фигура, закутанная в плащ с капюшоном, лицо скрыто складками одежды, руки спрятаны в широких рукавах.

— Что это значит? — возмущенно закричал Гарах. — Дочь ты мне или нет, Иваин, но я не потерплю такого легкомыслия!

Иваин опустилась на одно колено.

— Отец мой, — сказала она, — я привела с собой повелителя Рианона, Куру, восставшего из мертвых.

Лицо Гараха посерело от ужаса. Рот его раскрылся, но он не мог произнести ни слова. Ошеломленный, он посмотрел на Карса, затем на Иваин и наконец на закутанного в плащ дхувианина.

— Это безумие, — прошептал он наконец.

— И тем не менее это правда, — сказала Иваин. — Я привожу в свидетели себя. Разум Рианона живет в теле этого варвара. Он говорил с Мудрыми в Кхондоре, и он говорил со мной. Тот, кто стоит перед тобой, — Рианон!

Снова повисло тяжелое молчание. Гарах смотрел и дрожал от страха. Карс стоял перед ним, высокий и величественный, не ведающий колебаний и ожидающий покорности и признания его власти. Но в душе его жил старый леденящий страх. Он знал, что эти змеиные глаза следят за ним из-под черного капюшона, и ему казалось, что он чувствует, как их холодный свет проникает в его сознание, словно нож, разрезающий бумагу. Он знал о присущем Халфлингам умении управлять психикой, сильной сверхчувствительности их мозга, которая позволяет им заглядывать сквозь плоть в душу, — и дхувиане, как бы ни были они жестоки и опасны, — тоже Халфлинги. Карс ничего не хотел в этот момент так сильно, как сорваться с места и удрать. Но он заставил себя играть роль бога, равнодушного и уверенного в себе, и он улыбался испугу короля. Глубоко в его сознании, в том уголке мозга, который не принадлежал ему, царило странное полнейшее спокойствие. Казалось, что захватчик, Проклятый, исчез.

Карс заставил себя говорить, и голос его звенел, отраженный и усиленный эхом.

— Память моих детей действительно коротка, если ученики Рианона забыли своего повелителя. — И он бросил взгляд на Хишаха-дхувианина. — Ты тоже сомневаешься, сын Змеи? Должен ли я наказать тебя, как наказал С'Сана?

Он поднял шпагу, и глаза Гараха остановились на Иваин.

— Господин Рианон убил С'Сана на борту галеры, — сказала она.

Гарах опустился на колени.

— Повелитель, — сказал он покорно, — какой же будет твоя воля?

Карс не обратил на него внимания, он все еще глядел на дхувианина. И закутанная в плащ фигура подошла к нему странным плывущим шагом.

Дхувианин заговорил мягким, ненавистным Карсу голосом:

— Повелитель, я спрашиваю тебя — какова будет твоя воля?

Темный плащ покрылся складками, когда существо преклонило перед ним колено.

— Хорошо. — Карс скрестил руки на рукояти шпаги, тускло сияющей драгоценным камнем. — Флот Морских Королей готовится к нападению. Мне нужно мое оружие из гробницы, чтобы я мог разбить врагов Сарка и Кара-Дху, которые и мои враги тоже!

Надежда вспыхнула в глазах Гараха. Было ясно, что страх полностью владеет им, — страх перед многим, но в первую очередь перед Морскими Королями.

Карс устремил взор на Хишаха, и существо сказало:

— Повелитель, твое оружие доставлено в Кара-Дху.

Сердце землянина упало. Теперь он вспомнил, что они сломали Рольда из Кхондора и вырвали у него секрет гробницы. Слепая ярость овладела им.

— Вы осмеливаетесь играть с могуществом Рианона? — Он подступил к дхувианину. — Возможно ли, чтобы ученики превзошли своего учителя?

— Нет, повелитель. — Покрытая вуалью фигура поклонилась. — Мы сохранили твое оружие в целости.

Карс позволил себе немного расслабиться.

— Хорошо. Проследите, чтобы его доставили мне немедленно.

Хишах поднялся.

— Хорошо, господин. Я отправляюсь в Кара-Дху выполнять твое приказание.

Дхувианин проплыл к внутренней двери и исчез, оставив Карса в нервном ожидании и тревоге.

Следующие несколько часов прошли в страшном напряжении для Карса. Он потребовал себе комнату, где мог бы в одиночестве обдумывать свои секретные планы. И там он шагал взад-вперед, в сильном возбуждении, совсем непохожий на бога. Казалось, их шин удался. Дхувианин поверил ему. Возможно, дети Змеи, в конце концов, и не владели мысленной силой в таком совершенстве, как Пловцы и Крылатые. И тогда все, что ему оставалось сейчас делать, — это ждать возвращения дхувиан с оружием, погрузить его на корабль и отплыть. Ему легко удалось бы сделать это, так как никто не осмелится спросить Рианона о его планах. И тогда он бы выиграл время. Флот Морских Королей стоял у берегов Сарка, готовый начать бой, но до восхода они не начнут; только бы его план увенчался успехом.

Но какой-то первобытный инстинкт предупреждал его об опасности, и он весь сжался от предчувствия недоброго.

Он послал за Бокхазом под предлогом того, что ему необходимо отдать распоряжения о галере. На самом деле он просто не мог больше выносить одиночества.

Толстый воришка засиял, когда услышал от Карса последние новости.

— Тебе удалось сделать это, — ухмыльнулся он, потирая в восхищении руки. — Я всегда говорил, Карс, что смелость и выдержка творят невозможное. Я, Бокхаз, не смог бы лучше провернуть это дело.