Звезда конструктора - Башун Виталий Михайлович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/89
• Следующая

– Ладно. Оставим историю забытых культов. Вернемся к делам насущным. Скажите, а почему вы и девушку не повели за мной следом?

– Она бы очень быстро погибла. Ни мучений для нее, ни удовольствия для нас. А так мы ей скажем, что напарник ее предал. Сам ушел, а ее оставил. Мог бы взять, но поленился. Потом поводим ее еще несколько дней…

– Нет! Я приказываю девушку не трогать.

– Слушаемся.

– Сейчас вы показываете мне кратчайший путь наверх, показываете схему лабиринта и ловушек, после чего я решу, как с вами поступить.

– Мы выполним все ваши приказы, милорд, – задумчиво сказал Брог. – Только обязан предупредить. Если вы решите удовлетворить свою месть и самым мучительным способом упокоить нас, лабиринт все равно воссоздаст оболочки призраков, но поймает для внедрения уже первые попавшиеся души. Вас он, разумеется, не тронет, но вот вашу спутницу – непременно. Для второго призрака отловит первую попавшуюся с поверхности, а поскольку наверху королевский дворец…

– Я понял. Не продолжай. Я хоть и очень зол на вас, но отношу к разряду слепой стихии в большей степени, чем к существам разумным и со свободной волей. Поэтому глупости творить не буду. Тем не менее спасибо за предупреждение. Прошу и впредь сообщать мне важные сведения.

– Слушаемся. Только… просить не надо. Приказывайте.

– Хорошо. Приказываю показать мне центр управления ловушками и рассказать мне обо всем важном.

Призраки проводили меня в соседнее помещение, в котором единственно примечательной была здоровенная плоская плита с выбитой на ней схемой лабиринта, обозначением переходов, ловушек и описанием способов их деактивации. По моей просьбе… точнее приказу, призраки обозначили на схеме наш путь, начиная со входа. До чего же извилистым он был. Сколько бессмысленных кругов мы с Альмилирой намотали! Нагулялись (я, во всяком случае) на всю жизнь. Кроме главных ходов, я увидел на схеме и несколько тайных, о которых явно знали далеко не все в храме. Жрецам они были известны точно, а вот адептам и гостям вряд ли.

В первую очередь я постарался все запомнить. Во вторую – поднял первый попавшийся камешек и записал схему в него. При этом мне не пришлось переключаться на магическое око специально натренированным усилием. Такая добавка к посвящению мне понравилась, но ничего особенного я в ней не увидел – переключаться за годы обучения и работы я насобачился почти моментально. В третью очередь я крепко задумался – посвящать ли Альмилиру во все это или не стоит? Призраки мне не мешали – висели тихо в уголочке и ждали моих распоряжений, изредка переговариваясь шепотом.

Подумав, пришел к выводу, что Альмилире знать как раз не надо. Она со своим любопытством точно затаскает меня по этим подземельям, лишь только ей станет известно, что я знаю схему, а призраки мне подчиняются. Да и не знаю я в достаточной степени, кто она такая, кроме того, что красивая девушка и увлекается алхимией. Причем последней явно именно увлекается, не собираясь делать ее своей профессией. А кто у нее папа с мамой, дяди-тети, братья-сестры – неизвестно. Вдруг им тоже что-то будет здесь надо? И что? Поселят меня в лабиринте вместе с призраками и заставят служить бессменным гидом для групп туристов.

После камеры магоконцентратора храма я чувствовал себя хорошо отдохнувшим, поэтому, наметив путь, сразу отправился к Альмилире в сопровождении призраков.

Девушка спокойно ждала, сидя на полу там, где я ее оставил. Однако облегчение, мелькнувшее в ее глазах, сказало мне больше о ее тревогах, чем любой длиннющий монолог в сопровождении патетических жестов и подвывания. Она все-таки боялась, что я не вернусь. Но чего больше – моей гибели или предательства, – сказать сложно.

– Альмилира, Брог и Хрыск любезно показали мне кратчайший путь к поверхности, – призраки, как мы и договаривались, закивали, подтверждая мои слова. – К сожалению, там был завал, и мне пришлось немножко поработать по его разгребанию. Разок нас, точнее меня, чуть не завалило, так что я порадовался, что тебя не взяли. Все могло быть гораздо хуже.

Примерно через три часа, нажав выступ на камне, который мне «показали» призраки, я сдвинул здоровенную каменную плиту и вдохнул свежий воздух поверхности. Первым в грот на берегу дальнего пруда в дворцовом парке вышел тоже я. За мной прошмыгнула Альмилира, и плита мягко задвинулась за нами. Оглянувшись, я не нашел никакого намека на то, что здесь есть вход в лабиринт.

Что у меня проблемы с головой… или зрением… я понял еще в пещерах. Вокруг Альмилиры мягко светился разноцветный ореол, четко очерчивающий ее фигуру, а от ореола, в свою очередь, расползался и клубился какой-то косматый туман. Мои руки, когда попадались на глаза, тоже были окаймлены ореолом и словно парили на морозе. Но это все ничего. Вот когда мы вышли из грота, тут-то меня и приложило. Парк обрушился на меня буйством красок, режущим глаза светом, причудливыми формами знакомых и незнакомых предметов. Голова закружилась, опять подкралась тошнота, и меня шатнуло вправо. Не только шатнуло, но и повело. Рука моей спутницы с недевичьей силой ухватила меня за локоть и удержала от падения. Встревоженные глаза оказались близко-близко к моему лицу.

Наверное, телу страстно захотелось полежать на травке, а то все камень да камень, и никакой мягкости. Мох в подземелье был, но слишком уж тонкой прослойкой лежал, да и то пятнами. Какой с него толк? Что он есть, что его нет. А для нас кроватей или хотя бы матрацев, пусть самых тонких, там предусмотрено не было. Отдыхать приходилось на голом полу в обнимку с девушкой. Для нее моя рука служила в качестве подушки, а живот – валика для бедра. Пару раз я проснулся оттого, что на мне кто-то лежит целиком и тихо дышит. Как я в первый раз не подскочил с визгом красотки, проснувшейся в обнимку с крысой, и сам в толк не возьму. Главное, никаких кошмаров, будто меня душит тяжесть или переехала карета, перед пробуждением не снилось. Девушка была, в общем-то, не слишком тяжелой. Для кого-то, может, даже и вовсе не тяжелее пушинки, но при моих габаритах такая «пушинка» тянула на приличный мешок зерна. М-да. Змея греется на камешке. Разве что в кольца не свернулась. Сгонять я ее все-таки не стал, но, не в силах заснуть, боялся шевельнуться до самого подъема. Наконец, Альмилира проснулась, осознала свое положение, взглянула на меня – я притворился спящим – и, затаив дыхание, осторожно слезла с меня. Маленький пуховичок из моего костлявого, но, признаю, теплого тела, видно, девушке понравился, поскольку в следующую «ночь» я опять проснулся с грузом в виде калачика из спящей красавицы. И даже смог поспать сам, не обращая внимания на тяжесть.

– Рад, ты переутомился. Конечно же! Ты ведь шел в постоянном напряжении. Я после часа работы с магией чувствую себя выжатой тряпкой, а ты работал с магическим оком по многу часов подряд. Пойдем, я провожу тебя до комнаты.

Гордо отказаться я, признаться, хотел, но сил не было. Так мы и поплелись. Я почти ничего не соображал, понимал только, что мозг мой загружен на всю катушку, пытаясь слепить из того, что вижу, более-менее логичную картину мира. Моей основной задачей стало худо-бедно переставлять ноги. Я равнодушно зафиксировал, как за поворотом, скрытым густым кустарником, проявились три слегка расплывчатые фигуры. Обычным зрением их увидеть было невозможно. Значит, я зафиксировал свечение ореолов вокруг их тел. Когда мы повернули, нос к носу встретились с тремя людьми в насквозь стандартной одежде горожан средней руки. В актерской мастерской учили, что подобную одежду носят, как правило, сотрудники тайных служб охраны правопорядка и департамента охраны короны. Фактически такая стандартная одежда служит своеобразной формой, в которой каждый нищий узнает служивого человека. Служащие, конечно, могли работать не только в казенной одежде, но и в своей, однако требования начальства к внешнему виду – скорее придирки – делали предпочтительным ношение того, что дают, поскольку давали именно то, что это самое начальство считало наиболее соответствующим облику сотрудника их ведомства в цивильном одеянии.

• Предыдущая
• 26/89
• Следующая