Звезда конструктора - Башун Виталий Михайлович - Страница 27
- Предыдущая
- 27/89
- Следующая
Завидев нас, один из троицы живо достал переговорный амулет – жутко дорогая вещь, однако – и что-то в него забормотал. Двое других подскочили к нам, буквально оторвали меня от девушки и заломили руки за спину.
– Что вы делаете?! Немедленно отпустите его! – скомандовала (?!) Альмилира.
– Не беспокойтесь, ньора, мы знаем, как обращаться с задержанными, – «успокоил» девушку тот, что с амулетом. Видно, главный в этой тройке.
– Он не задержанный! Он мой… напарник. Ему стало плохо, и я просто поддерживала его.
– Сейчас подойдет начальство и разберется. Прошу не беспокоиться – парк оцеплен.
– Мне ничего не угрожает!
– Тем не менее ваша… э-э-э… приказала найти вас и обеспечить безопасность всеми средствами. Средства – на мое усмотрение.
– Да я тебя!..
– А вот и начальство.
За разговорами мы доплелись до поворота – я почти висел на руках у сопровождающих – и вышли на длинную и прямую, как стрела, аллею. Вдалеке показалась быстро идущая к нам женщина в сопровождении нескольких вооруженных мужчин. Альмилира охнула, на секунду застыла, бросила на меня странный взгляд и вдруг бегом бросилась к поляне. Там она стала лихорадочно рвать полевые цветы, росшие в продуманном беспорядке, и какие-то травы. Набрав достаточно сена, она лихорадочно стала скручивать из всего этого нечто круглое. Мы все встали и с удивлением наблюдали за бурной деятельностью девушки. Альмилира закончила с гербарием, положила небрежно сплетенные травы на ладони и мелодично, удивительно нежно, запела на эльфийском. Сквозь безумный калейдоскоп красок и линий я увидел, как от ее рук на венок стали накатывать салатного цвета волны. Одна строчка песни – одна волна. Когда она закончила петь, венок сам, как живой, переплелся заново, и получилась удивительной красоты композиция. Вот это самое сооружение она поднесла ко мне и с поклоном подала на вытянутых руках, снова прощебетав что-то на эльфийском. Певучем, красивом, мелодичном, но… совершенно неизвестном мне языке.
Я же никак не мог уразуметь, чего ей надо. Что я должен сделать с этим пучком сена? Я стоял столбом, поддерживаемый (уже просто поддерживаемый) двумя незнакомцами, и не знал, что делать. Альмилира снова что-то проговорила на эльфийском, протягивая мне венок уже более настойчиво и требовательно.
Глаза моих сопровождающих стали размером с блюдце, и смотрели они на меня, как на чудо-юдо морское.
– Ну, чего стоишь?! Бери, дурак! – возбужденно прошептал мне в ухо тот, что стоял справа.
Я взял венок и опять застыл, не зная, что с ним делать дальше.
– Идиот! На голову надень и поклонись! – зашипел мне в другое ухо тот, что стоял слева.
Кажется, все, кроме меня, знают, что происходит. Но мне было так плохо, что я даже не пытался ничего понять. Говорят, бери – я взял. Сказали, на голову надень и поклонись – я на голову надел и при поддержке мужчин, как смог, поклонился.
– А теперь скажи: Элли миэ нелле, Альмилира! – просуфлировал тот, что справа.
– Элли миэ нелле, Альмилира! – покорно повторил я. – А что я только что сказал?
– Молчи! – шикнул на меня тот, что слева.
– Миэ нелле, Гаррад! – сказала девушка, и вдруг венок будто выпустил сотню иголочек, совершенно не больно проколовших до крови кожу на голове. Затем рассыпался мириадами искрящихся снежинок, которые веселым смерчем покрутились у меня над головой и маленьким водоворотом втянулись в темя. Ласковая прохлада сумеречного леса, подъем сил, радость жизни, звонкий голосок родничка, вкус земляники на губах, покой и умиротворение пришли ко мне на несколько секунд и… все кончилось. Я опять почувствовал головокружение и уже сам оперся на мужчин.
Альмилира удовлетворенно улыбнулась и встала впереди меня, гордо и независимо глядя на приближавшуюся женщину. Эльфийку. Очень похожую на… Альмилиру. Однако по мере приближения той к нашей компании моя героическая напарница явно теряла уверенность в себе и, когда женщина остановилась в двух шагах, как-то сникла и сгорбилась. Морозный взгляд эльфийки прошелся по моей фигуре, оценил, взвесил и явно счел недостойным внимания. Потом вдруг дрогнул и остановился на моем лбу. Глаза женщины расширились, хотя, казалось бы, куда больше – и так на пол-лица, в них загорелся огонек гнева. Она резко повернулась к девушке и мелодично прорычала – и как ей удалось сочетать ангельский голос с демонскими интонациями?
– Альмилира!! Что?! Это?! Значит?! Где ты болталась больше недели?! Я правильно понимаю, что ты… с этим… Как ты могла? Где твоя гордость?!
Женщина еще раз глянула на меня, отвернулась, и я почувствовал себя чахлым кустиком в зарослях старого парка. Недостойным даже мимолетного внимания этой женщины.
– Но, ма-а-а-ама! Ничего такого не было! Я клянусь сенью леса!
– Марш домой! Там поговорим! А твоего с-с-с-спутника проводят мои люди. До дверей его апартаментов.
– Мама! Послушай же!! Он ни в чем не виноват!
– Если бы не венок… но я надеюсь, что это можно отменить. Я сама поговорю с советом верховных хранителей. И ни слова больше! Марш домой, я сказала!!
Альмилира печально посмотрела на меня, вздохнула, отвернулась и покорно пошла в сторону выхода из парка на улицу. Вдруг она резко развернулась, непокорно тряхнула волной своих прекрасных волос и твердо сказала:
– Я обязательно вернусь, Гаррад! Помни! Никаких баб!! Тем более после венка! Ты меня понял?!
Я ничего не понял, поэтому не стал кивать или пожимать плечами. Молча стоял и смотрел на девушку. Она тоже не стала дожидаться моего ответа и пошла на выход уже твердой и уверенной походкой. Как-то так получилось, что шла она в сторону закатного солнца, и оно своими лучами золотом очертило ее совершенную фигуру, скрадывая грязь подземелья и далекую от парадности форму одежды. Это было красиво. Как на картине талантливого художника.
Покашливание одного из моих сопровождающих вернуло меня в реальность. Я отвернулся и поплелся во дворец.
Мыться, мыться и еще раз мыться. Несмотря на свое состояние, я не мог брякнуться в постель укутанным слоями грязи из подземелья. Мне было физически тяжело представить себя лежащим на чистых простынях грязным, будто свинья прямиком из лужи. В комнату я зашел только для того, чтобы взять смену белья и полотенце, потом зашел в ванную, скинул все свое тряпье в корзину – горничные отдадут в стирку и починку, – набрал воды, добавил ароматической пены с запахом соснового леса и блаженно вытянулся в теплой воде.
Потихоньку мозги становились на место. Тут как со слухом – человек слышит все звуки, но слушает только те, что для него важны в данный конкретный момент, фактически оставляя фоном прочие. Такая избирательность зависит от умения концентрировать и быстро переключать внимание, а уж этому нас учили на совесть. Без подобного умения на магическое око не перейдешь и ничего в потоках магической энергии не разглядишь. Мой диапазон восприятия расширился на порядок, если не больше, отсюда и первоначальный шок. Подозреваю, что новоиспеченные жрецы, прошедшие посвящение, далеко не сразу выходили из подземелий в мир. Вероятно, была предусмотрена целая программа адаптации к новым способностям. Может быть, еще и поэтому храм располагался глубоко под землей, где живых объектов крайне мало и можно спокойно, не торопясь, тренироваться в управлении восприятием. Раньше я как-то не задумывался над тем, что живые объекты имеют свою магическую структуру и постоянно обмениваются со средой магической энергией. Маги от обычных людей отличаются только тем, что, имея соответствующий талант, развили способности к управлению магией. Любой человек может стать магом – учись управлять энергией, тренируйся и сможешь видеть магическим оком. Единственно, результат у всех будет разным. У талантливых способность видеть и управлять разовьется быстрее и на качественно гораздо более высоком уровне. Простейшим действиям, например закачивать энергию в накопители, научить можно любого. Так, кстати, и делают в случае войны – мобилизуют калечных и убогих, проводят с ними краткий, даже кратчайший, курс обучения, буквально палкой вбивая умения – медитируют мобилизованные по шестнадцать часов в сутки, – а потом отправляют на оружейные заводы заряжать кристаллы. Ну а тем, кто решил стать магом-конструктором, предстоит долгая учеба. Мало закачать энергию – надо еще рассчитать и построить пространственную магическую структуру, которая будет непосредственно воздействовать на объекты реальности. Потом надо придумать, как эту структуру зашифровать в контурах и магемах. Фактически максимально свернуть ее до минимальных размеров… х-ха… интересная словесная конструкция получилась. Можно, конечно, саму магическую структуру вогнать в предмет, но тогда и предмет должен быть соответствующего размера. А если это сигнальная сеть радиусом в стандартные двадцать метров? Вот и учат в школах и академиях не только управлению магией, но и методам свертки магических структур. Да, еще такой момент: чтобы загнать магему в предмет, нужна специальная магическая структура. Вот такая вот нелегкая жизнь мага-конструктора. Байки на тему сильного и злого колдуна, прямо на поле боя создающего магические структуры и тут же наполняющего их магией, распространяются дилетантами, ничего в этом деле не смыслящими. Для более-менее мощного удара по противнику необходимо закачать столько энергии в магическую структуру, что даже самый умелый грандмастер будет работать не менее получаса, если не больше. Гораздо удобнее заранее внедрить структуру в виде магемы в предмет, связать ее с накопителем, накопитель зарядить заранее и уже потом по мере надобности применять. А это при минимальной доработке могут делать и обычные люди без развитых магических способностей. Поэтому на поле боя все маги… пока их амулеты не разряжены. А сравнительно недавно алхимики придумали всякие взрывчатые смеси, которым и накопители не нужны. Энергия взрыва получается за счет химических реакций. Подобным устройствам даже магемы не требуются – достаточно простенького контура для подрыва заряда. Как в той ловушке с решетками в лабиринте. Двигались они отнюдь не магией, а чем конкретно, я разбираться не стал – очень уж устал к тому времени. Но, кажется, использовалась сила водопада на подземной реке.
- Предыдущая
- 27/89
- Следующая
