Очаг и орел - Сетон Эни - Страница 23

• Предыдущая
• 23/98
• Следующая

— Джонни, — напомнила ему о себе Эспер, — пожалуйста, выслушай меня.

— Извини, Хэсс, — ответил парень, — я увлекся, — он сел на холмик, жуя травинку.

— Джонни, ты ведь аболиционист, это правда? — спросила Эспер, решив действовать напрямую.

— Да, — Джонни с удивлением посмотрел на девушку. — Ты привела меня сюда, чтобы поговорить о политике?

— Нет, но мама хочет, чтобы ты помог нам. Сегодня вечером в гостиницу должны доставить два... два места багажа, и мы должны их спрятать.

Джонни уставился на Эспер и свистнул.

— Тайная Тропа? — Она кивнула, и Джонни задумался — А куда их потом?

— В Канаду. На бриге с острова Кэт. Сейчас хорошо, ночи безлунные.

— Ясно. Они знают свое дело, и всегда хорошо выбирают момент.

— Так ты уже делал такие вещи раньше?

— Подобных вопросов лучше не задавать, если не хочешь услышать ложь. Что тебе известно об этом деле?

— Все известно. Мы с мамой вдвоем этим занимаемся — папа не хочет.

— Вот как! Ну ладно, рассказывай.

Наконец-то она полностью завладела его вниманием. Джонни слушал ее серьезно, иногда кивая.

— Но, — сказала Эспер, завершая рассказ, — я боюсь Ната Кабби. Он может прийти сегодня.

— Да нет, он нормальный парень, — заверил ее Джонни. Хотя сам он не был в этом так уверен, между ним и Натом не было прежнего взаимопонимания. Нат напоминал ему кошку: неизвестно, когда и откуда прыгнет. Но Нат умело делал все, за что брался. И сейчас из него вышел бы хороший старшина, если бы не его злобные выходки, объяснения которым не находил никто. — Все же, — заключил Джонни, — лучше, если он ничего не будет знать. Ну давай, Хэсси, беги к Деревянной Ноге, как тебе сказала мать, и ищи скрипача. Я приготовлю свою лодочку. Помощь Деревянной Ноги будет кстати, когда вода поднимется, да и ветер начался опять.

— Хорошо, Джоши, — ответила Эспер, неохотно расставаясь с ним. Он, конечно, молодец и все сделает, как надо, но ближе они не стали. Он даже не смотрел на нее. Да и на что смотреть, с горечью подумала Эспер. Надо было мне не торопиться, одеть хорошее платье и причесаться как следует.

Джонни заметил нерешительный вид девушки и понял, что ее пугает это опасное предприятие.

— Хэсси, — сказал он улыбаясь, — ты помнишь, как мы ходили на «Балансе» за солью?

— О, конечно, — ответила она, радуясь, что он вспомнил сейчас их детскую дружбу.

— Ты была молодчиной. Ну конечно, ты же из породы моряков, — глаза Эспер засияли, это было у него высшей похвалой. Но он все испортил: — Чертовски жаль, что ты всего лишь девчонка.

Девушка обиделась и ушла. Джонни, удивившийся было этому, сразу забыл о ней и пошел в Малую гавань, к своей новой лодке.

А Эспер пошла на Бикон-стрит в квартал, где жили Доллиберы, к аккуратному домику Деревянной Ноги. К ее удивлению, дядюшка лежал на лавке в саду, укутанный в одеяло. Это было непохоже на него, который, при своей деревянной ноге и учености, был очень живым и подвижным, ловил на лодке рыбу и прекрасно ухаживал за садом.

— Что с тобой случилось, Деревянная Нога? — спросила Эспер, подбегая.

Дядюшка недовольно посмотрел на нее:

— Что за манеры, малявка? Слышал бы твой дед, Доллибер, этакие слова про меня, задал бы тебе трепку. Сьюзэн тоже хороша, если так воспитала тебя!

— Прошу прощения, дядя Ной, — ответила Эспер, пораженная: у половины города были разные прозвища, и сам Деревянная Нога никогда не возражал против этого раньше. — Мама просила тебя прийти к ней сегодня.

— Ну нет. Не удастся ей со мной повидаться, разве только сама придет. Треклятый ревматизм одолел. Сам дьявол теперь меня с места не стронет.

— Как жаль! — вздохнула Эспер. Значит, дядя сегодня ночью не сумеет помочь Джонни. Кто же тогда? Но тут ее озарила одна замечательная идея. Если только ей удастся уговорить его...

Доллибер заметил, что лицо племянницы прояснилось, и, понятно, это рассердило его. Он зло посмотрел на девушку.

— Сейчас мне гораздо больнее, чем когда та треклятая акула оттяпала мне ногу.

— Мне страшно жаль, Дере... дядя Ной. Вы пробовали втирать гусиный жир? — Эспер заторопилась. Ей нужно было поскорее убраться отсюда, ведь у нее были еще дела, но тут, как назло, во двор вышла тетушка.

— С кем ты там болтаешь, Ной? Ба, да это же Хэсси! Ну, как поживаешь, как мама и папа? — затарахтела она. — У него, — тетушка ткнула пальцем в сторону мужа, — жестокий приступ ревматизма, видишь, как его скрутило. Вот, стряпаю ему. Родитель мой, бывало, говаривал: ничего нет лучше, как сварить бульон из языков, плавников и рыбьих пузырей, очень, значит, укрепляет. Помнишь моего отца? Капитаном «Ребекки» был, — тут она сделала маленькую паузу.

— Да-да, конечно, — отчаянно соврала Эспер. — Но, тетя Матти, мне надо...

Но тетушка делала паузы только для того, чтобы перевести дыхание.

— Да нет, где тебе. Ты не родилась еще, когда он помер. Да, уж коль о покойниках заговорили — твоя мать слыхала, что Подушка Томсон вчера померла? Я туда заходила. Она, думаю, была, как всегда, под этим делом... Да и судить ли ее за это? Вином печали заливала. И то сказать, восемь месяцев прошло, как ее деваха Касси с этим Робом Николлсом, что на ней не женился...

— Матти! — прервал ее Деревянная Нога. — Кому ты это говоришь?

— Чего там, — не смутилась его жена. — Хэсси большая уже, и пусть себе учится на чужих грехах. И разве только Касси... — Тут резкий запах горелого заставил тетушку вспомнить о кухне. — Подожди, Хэсс, я счас приду... — Но Эспер не стала ждать.

Поднимаясь на Джинджербред-Хилл, она размышляла, что такое могло быть восемь месяцев назад у Касси с Робом Николлсом. Она поняла, что это было нечто постыдное и связанное с беременностью. Но у людей дети рождаются после свадьбы, а не до. Собаки и свиньи вынашивают детенышей восемь недель, а не месяцев. Спросить у мамы об этом она боялась, та могла ее отшлепать за такие вопросы. Девочки в школе все время хихикали и шептались по углам. Они, наверное, знают, но близких подруг среди них у нее не было, чтобы расспросить их об этом. Эспер снова стала думать о Джонни и предстоящем ночном приключении. На вершине холма она остановилась между двумя конкурирующими тавернами. По одну сторону улицы была «Гостеприимная хозяйка», которую содержала вдова Бовен, а по другую — заведение тетушки Криз. Обе хозяйки имели мелочные лавочки, торговали выпечкой, а также грогом. Обе устраивали всякие увеселения и танцы, чтобы переманить друг у друга гостей. Вдова Бовен была маленькая, проворная женщина, с волосами соломенного цвета. Тетушка Криз — полная ее противоположность — темнокожая толстуха, вдова Черного Джо, свободного негра, принимавшего участие в революции.

Обе хозяйки одновременно заметили появление Эспер. Вдова Бовен, выскочившая на крыльцо, пригласила девушку зайти.

— Твоя мама прислала тебя за розовой водой? У меня осталась бутылочка, — заметив появление тетушки Криз, она повысила голос. — У меня есть свежие коврижки и еще красивые ленточки. У тебя ведь есть мелкие деньги?

— Всего два пенни, — ответила Эспер и подумала, что хорошо бы украсить свое лучшее платье сегодня вечером, купив красивую ленту.

— Доброе утро, молодая леди, — перебил ее низкий, приятный голос тетушки Криз. — Не угодно ли мятных леденцов, самых лучших, давно вы к нам не заглядывали...

Эспер, оказавшаяся между бойкой белой женщиной в летней шляпке и вальяжной толстой негритянкой в желтом тюрбане, вдруг рассмеялась.

— Да я пришла не за покупками. Мама просила узнать, не пришлете ли вы к нам скрипача сегодня вечером?

— А для чего миссис Ханивуд понадобился скрипач? — поинтересовалась вдова Бовен. — У нее в гостинице никогда не бывало гулянок.

— Сегодня у нас прощальный вечер для моряков с «Дианы» и «Цереры». Может быть, они захотят потанцевать.

— У меня у самой сегодня будет вечеринка, — ответила Бовен. — Пилин Вилли будет нужен мне здесь.

— Можете взять к себе Амброза, — сказала тетушка Криз, вспомнив об одном из своих внуков. — А твоя мать хорошо заплатит? Все знают, Амброз — лучший скрипач в округе Эссекс!

• Предыдущая
• 23/98
• Следующая