Он где-то здесь - Лаврова Ольга - Страница 8

• Предыдущая
• 8/15
• Следующая

— Зачем мне их смотреть?

— Таисия Николаевна, женщины ведь наблюдательны.

— Ну?

— Как вам кажется, Артамонов приезжал прямиком из города? Или заворачивая еще куда-то в округе?

— Трудно сказать, — отвечает Снежкова после раздумья. — Но чего ему в округе делать?

— А часто он звонил от вас? На службу или друзьям?

— Нет, только жене: «Галочка, задержусь, работаю с Климовым». Я после шутила: приезжай, говорю, работать с Климовым, я соскучилась.

Знаменский с досадой убирает в сторону чемодан, вошедший Томин понимает, что допрос почти бесплоден.

— Вам не случалось бывать у знакомых Артамонова или принимать их у себя?

— Привозил одного старика как-то. Не помню, как зовут.

— Плешивый и носатый? — полувопросительно вставляет Томин, имея в виду владельца Абы.

— Да. И еще Антона. Это уже весной. Друг его. Тоже знаете?

Пал Палыч и Томин оживляются при имени Антон.

— Пожалуйста, все, что припомните.

— Ну, Толя заранее сказал, что будет гость, и давай, мол, постарайся встретить на высшем уровне. Хорошо, у соседки свинья опоросилась. Пришлось кланяться. Сделала я молочного поросенка заливного, пальчики оближешь. Парад, конечно, навела…

Воспоминание относится к разряду приятных, и Снежкова погружается в него с удовольствием.

…За празднично накрытым столом сидят Артамонов и Бардин. Звучит музыка. Прифранченная хозяйка играет глазами и мечется между кухней и гостями. Бардин холодновато любезен, его забавляют старания Артамонова произвести впечатление.

— Как тебе Тася?

Бардин улыбается Снежковой, та, прервав хлопоты, ждет оценки.

— Красивая женщина, хорошая хозяйка. Чего еще желать?

— Благодарю за комплимент, — воркует Снежкова. Бардин представляется ей весьма привлекательным мужчиной.

— Валяй, соблазняй его, валяй! — смеется Артамонов и подталкивает ее к шурину.

— Попозже, — обещает Снежкова.

— Сначала гарнитур посмотрим, — решает Артамонов.

Хозяйка отпирает им комнату, загроможденную дорогим кабинетным гарнитуром. Мебель просто составлена сюда, книжный шкаф без книг, письменный стол без единой бумажки.

Артамонов с победоносной ухмылкой плюхается в кресло.

— Сила?

— Зачем тебе?

— Ну… красиво, приятно. Посижу, о чем-нибудь подумаю.

— Подумать тебе полезно, — со скрытым раздражением роняет Бардин…

— Я слушаю, Таисия Николаевна, — прерывает Пал Палыч воспоминания Снежковой.

— Знаете, Толя чувствовал свою гибель! — вдруг выпаливает она. — Такой был тоскливый и никак не хотел ехать! Перед дорогой он зашел в кабинет…

…На диван брошены плащ, шляпа и пресловутый чемодан. Артамонов бесцельно бродит по комнате, отрешенно разглядывая пустые полки и голый стол, трогает пальцем верхнюю доску шкафа.

— Неизвестно, откуда пыль, — бормочет Снежкова. Прислонясь к косяку, она наблюдает за Артамоновым. Тот садится в кресло, подпирает голову кулаком и застывает.

— Толюшка! — не выдерживает женщина. — Ну чего ты так переживаешь?!

— Не мешай. Я думаю о жизни.

От непривычности ответа Снежкова теряется…

— Я, говорит, думаю, — повторяет она теперь Знаменскому и Томину. — «Не мешай думать», понимаете? Он предчувствовал! Он как знал!

— Умоляю вас не плакать! — вскакивает Томин. — Поговорим о другом. Вот вы познакомились. Кстати, где? Голосовали ближе к городу или уже недалеко от поселка?

— А при чем поселок? Я к тете ездила в Сосновку. Это по Киевскому. На возвратном пути Толя и подвез.

— Он был с чемоданом? — спрашивает Знаменский. Оба настороженно ждут ответа.

— Да, спереди в ногах мешался. («Заладили с этим чемоданом», — думает она в раздражении).

Наутро после допроса в кабинете Знаменского проводится опознание. Как положено, вместе с двумя другими мужчинами того же примерно возраста и комплекции Снежковой показывают Бардина.

— Знаете ли вы кого-либо из этих людей? — обращается Пал Палыч к Снежковой.

— Да, в середине — Антон.

«Зачем нужна столь официальная процедура? — думает она. — Может быть, она чревата опасностью для обходительного, любезного Антона?» И, глядя на него с неловкостью, Снежкова добавляет:

— Извините…

— Пожалуйста, Тася, пожалуйста, — иронически улыбается тот.

Звонит городской телефон.

— Минуточку, — говорит Пал Палыч в трубку и кладет ее на стол.

Артамонова позвонила Знаменскому из дому, по настоянию сестры. И теперь объясняет следователю причину своего звонка. Прижав трубку к уху, Артамонова ждет, пока Пал Палыч освободится.

— Товарищ Знаменский?.. Это Артамонова. Простите, что мешаю, но каждый день неизвестности — для меня мука!.. Приедете?.. — Предложение Знаменского неожиданно. — Нет, пожалуйста, раз вы считаете… Я немного нездорова, застанете в любое время. До свидания.

— Сюда?! — всплескивает руками Бардина.

— Да.

— Галочка, только не пугайся, это, наверно, с обыском.

Артамонова своим характерным жестом вскидывает руки к вискам.

— Боже, до чего я дожила!

— Где у тебя фотографии, письма? Я унесу, чтобы не рылись. Хоть это!

— Нет, Аля. Пусть обыскивают! Мне прятать нечего.

Бардина понимает, что ей надо как-то подготовить сестру.

— Галочка, родная… — начинает она, терзаясь тем, что предстоит выговорить. — Это ужасно, но я наконец должна тебе рассказать кое-что… Лучше уж я…

— Весьма пышная церемония, — улыбается Бардин, оставшись после опознания с Пал Пальнем. — И велика вам радость, что Толя возил меня к своей бабенке?

— Возил, между прочим, на «Волге», показывал дорогую мебель и так далее. Следовательно, вы знали о его второй, тайной жизни.

— Хм… Один — ноль.

— И безусловно догадывались, что дело не чисто. Человек вы неглупый, бывалый.

— Даже сиделый, — замечает Бардин, поняв, что Пал Палычу известно о его судимости.

— Да, не скрою, поинтересовался вашим прошлым.

— И представляете, что я за фрукт, — это звучит в вашем голосе.

— Разубедите, если не так.

— Хорошо, — помолчав, соглашается Бардин и, решившись, рассказывает уже без понуканий. — Заложили меня тогда собственные коллеги. Два резвых молодых человека сдали органам. Я был слишком сильный конкурент. Но я успел сесть, когда за валютные операции еще давали два года. Пока за проволокой — казалось ужасно много. Но едва приехал домой — указ: до высшей меры. И читаю в газете, что те резвые молодчики пошли под вышку. Представляете, что я чувствовал?

— Надеюсь, не только злорадство?

— Что вы! Готов был благодарить за прежнюю подлость! Решил: стоп! Судьба подарила жизнь — но четко предостерегла. Не скажу, что я суеверный, но мистическое было ощущение. Да… Ну, вспомнил свое музыкальное образование, пристроился работать, женился. Теперь вот средней руки организатор в области легкой музыки. Как валютчик был гораздо талантливей. Но зато на каком боку лег, на том и просыпаюсь.

— Ладно, верю. Но тогда я спрашиваю вас, спрашиваю человека, который со всем этим покончил: зачем вы меня путали разными баснями?

— Старый служака, что вел мое дело, твердил классическую фразу: «Следствию все известно, советую признаться». Сейчас следствию, видимо, почти ничего не известно, и все равно советуют признаться… — Бардин говорит скорее грустно, чем насмешливо. — Вы не учитываете одного обстоятельства, Пал Палыч. В происходящей драме центральное лицо — не я, не вы, не погибший Толя, а его жена, Галина. Вам — служба, мне — семейные неприятности. Над ней же в буквальном смысле разверзлось небо! Не встречал человека, настолько помешанного на честности и долге. Обычной женщине стыдно, скажем, не иметь модного пальто. Галине стыдно иметь что-нибудь, чего у других нет!

— А чем плохо?

— Скучно! Я к ней очень привязан — выросла на глазах. Но скучно. Ходячая добродетель.

— Она знает про вашу судимость?

— К сожалению.

— И не верит в ваше перерождение.

• Предыдущая
• 8/15
• Следующая