Девять с половиной дней чужой жизни - Черных О. - Страница 12

– Надеюсь, мне не придется с ними разговаривать, вспоминать всех родственников и знакомых, друзей папы и школьных подруг этой самой Евгении? Они не будут спрашивать, что я в последний раз ела дома за ужином? Что предпочитаю на завтрак и так далее.

Он не сразу ответил. Шумно набрал в легкие воздух, резко выдохнул и озадачено промолчал. Потом сунул руки в карманы куртки и уже в который раз прошелся по кабинету.

– Понимаешь, тут уж все зависит от того, как на самом деле будет чувствовать себя наша пациентка… – сказал неопределенно, словно находился на планерке среди своих коллег. – Я, конечно, очень надеюсь, что до этого не дойдет…

– М-да, – закатила глаза Сильвия. – Бразильский сериал отдыхает. Все в наличии и даже более того. Богатая семья, непутевая дочь, от которой эти самые «богатые» не просто плачут, а горько рыдают, что видно даже на первый взгляд. Злодей, – она выразительно посмотрела на доктора, – и его коварная сообщница, преследующая свои планы. Скорее всего, она охотится не только за деньгами, но и за мужем жертвы – обаятельным и непревзойденным красавцем, который потом, конечно же, женится на ней, влюбившись без памяти. Вот только закончится все это плачевно. Жертва вылечится, сбежит от своих мучителей и благополучно вернется в семью. Пройдя столько испытаний, она образумится и станет хорошей. Это обязательное условие по закону жанра, а злодеев разоблачат и упекут в тюрьму на очень даже приличный срок. И, если им посчастливится оттуда выйти живыми и здоровыми, в чем я сильно сомневаюсь, остатки своих безрадостных дней они проведут в полном раскаянии и замаливании грехов, потому что у них больше ни на что уже не будет сил.

Шура с удивление посмотрел на нее.

– Ну, дорогая, то, что ты подаешь надежды в своей химии, я до сих пор не сомневался. Достаточно лишь прочитать название твоей диссертации, но о том, что у тебя есть еще и другие выдающиеся способности, я и не догадывался, – он озадачено потер подбородок. – И все же, думаю, мои злодейские планы ты сильно преувеличила. Я обязательно вылечу эту дамочку и не только потому, что она твоя копия. Я буду жить у ее постели, но поставлю ее на ноги и без промедления сам верну в семью. Кстати, сразу же выбрось из головы мысли относительно красавца-мужа. Во-первых, он этим качеством не обладает. Здоровый, грубый и, чем-то напоминает большую гориллу. Ну, а, во-вторых, тебе просто никто не позволит этого сделать.

– Это почему же? – вопрос таил в себе подозрение.

– Потому что, как только эта кошмарная история закончится, я сразу женюсь на тебе. И в этот раз все будет серьезно, – сказал он и, приподняв ее подбородок, посмотрел в глаза.

– Твои слова можно считать предложением?

– Ни в коем случае. Предложение – это что-то сомнительное. Его можно принять, а можно и отклонить. А мои слова утверждение. Я окончательно понял, что ближе и роднее тебя у меня никого нет, и больше не будет. Хочу, чтобы ты всегда была со мной. Мы и так непростительно много потеряли времени, – добавил тихо и вздохнул.

– А, как же любовь? Знаешь, несмотря на то, что мне давно уже не восемнадцать, я, как сопливая девчонка, продолжаю верить в это призрачное чувство.

– Хм, – он потер наморщенный лоб. – На этот вопрос я могу ответить без подготовки. Я люблю тебя уже много лет.

– Верно и самозабвенно, – добавила Сильвия и лукаво прищурилась.

– Да, именно так и есть, а все, что было в моей жизни помимо тебя, – он на мгновение задумался, подбирая подходящие слова, – назовем маленькими мужскими шалостями, о которых и вспоминать особенно не хочется. Так, обычное себе мужское дело.

Она немного отстранилась и присвистнула, что позволяла себе лишь в особенных случаях, и то, когда поблизости не было студентов.

– «Мужское дело»? Интересная теория, – засмеялась. – Выходит, мужчина – царь природы и волен творить все, что ему заблагорассудится, а женщина – хранительница очага и должна безропотно принимать выходки повелителя. Любить его и повиноваться. Все старо, как и этот мир, но как ни странно, из века в век остается неизменным.

– Такая понятливая жена, – Шура заметно повеселел и снова прижал ее к груди, – мечта каждого мужчины. Кстати, не все так безнадежно. Мы имеем небольшой запас времени. Ты можешь вернуться домой, уладить свои дела и решить вопрос с мамой, – он не дал возразить, нежно прикоснувшись губами к ее губам. – Маме скажешь, что подвернулась хорошая работа в Москве или командировка за границу в составе научной делегации, представляющей какое-то направление в химии. Мне ли тебя учить? Да и потом, я, думаю, она не будет обращаться к частному детективу, чтобы выследить тебя.

– Подожди-ка, «хорошая работа в Москве» – это, как я понимаю, временное явление. Но я уже работаю и мне не хотелось бы потерять свою постоянную, возможно, и не такую «хорошую». Кто меня потом возьмет назад на кафедру? Желающих занять это место уже сейчас предостаточно.

– О каком месте ты говоришь? Прежде всего, уясни, что ты навсегда останешься в Москве и выйдешь за меня замуж. Но я, как врач, допускаю всякие перекосы жизни в виде несчастных случаев, намеренных убийств и просто естественных ситуаций, поэтому, ради твоего спокойствия, оставлю место – маленькое местечко на запасном аэродроме. До начала занятий почти две недели. Я буду звонить каждый день, и сообщать новости. Если состояние нашей пациентки улучшится, и она придет в себя, тогда наша участь облегчится сама по себе, и мы возблагодарим Господа нашего, – он поднял вверх глаза. – В общем, выйдем из этой сложной истории без потерь. Если же нет, будем действовать по плану.

– А у нас и план есть? – удивленно спросила Сильвия. – А я и не знала.

– Что-то вроде этого уже созрело в моей умной голове, – грустно усмехнулся Шура. – Правда его нужно будет еще доработать.

– Скажи честно, она не умрет?

– Мне кажется, она переживет еще и нас с тобой, но я предусмотрел и этот случай. Я подстрахуюсь со всех сторон. Не боись, ботаник, – он щелкнул ее по носу.

– Даже, если все так и будет, у нас ничего не получается по времени. Через две недели начинаются занятия в институте. Ты почему-то упускаешь это обстоятельство и предлагаешь приехать в Москву. Как же моя работа?

Доктор задумался.

– Безвыходных ситуаций не бывает. Если пациентка придет в себя, проблем не будет. Если же нет, ты займешь ее место, а на работу мы сообщим, что ты находишься в клинике на стационарном лечении. Сделаем это официально в письменной форме на соответствующем бланке с печатью и подписью главного врача. Желающие тебя навестить, чтобы убедиться в правдивости ситуации, могут в любое время приехать, и я им позволю заглянуть в твою палату. Ведь там и на самом деле будет находиться женщина, слишком похожая на тебя, – он улыбнулся. – К тому же, пока ты будешь находиться в Москве, по закону уволить тебя никто не сможет без твоего на это согласия. Маме скажешь все, что захочешь, лишь бы она не впала в панику и была готова к участливым звонкам сотрудников, если вдруг случится это чудо человеческого внимания и милосердия. Теперь довольна?

– Вполне, – уныло кивнула Сильвия. Другого выхода все равно не было. Остается лишь ждать и надеяться. Возможно, все само собой образуется. Зачем ломать копья и переживать заранее?

– Ну и, слава Богу, – с облегчением произнес Ямпольский. – Завтра же схожу в церковь и поставлю дюжину свечек. Мы обязательно победим, – он подмигнул и отошел к столу.

– Остается на это надеяться, – подтвердила она без энтузиазма. – И все же ты не сказал о главном. Когда это авантюрное мероприятие закончится?

Шура удивленно поднял бровь.

– Не сказал? Правильно. Не сказал, потому что не знаю. Этого никто не знает.

– Выходит, эта Евгения может находиться в коме год, два… несколько лет? Я, что же, все эти годы должна буду жить вместо нее? А, как же моя жизнь?

– Успокойся, я этого не допущу. Обещаю, что вместо нее ты будешь жить совсем недолго. Нам сейчас нужно выиграть время, а там мы снова совершим подмену и, каждая из вас окажется на своем месте. Это уже дело техники. Знаешь, как в карточных фокусах? Всегда можно вытащить ту карту, которая тебе необходима.