Блуд на крови. Книга первая - Лавров Валентин Викторович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/75
• Следующая

Внизу громко и требовательно звякнул колокольчик.

Убийца вскочил на ноги. Руки, лицо, одежда — все было густо перемазано кровью. «Мария вернулась! — лихорадочно соображал студент. — Что делать? Только бы не испугать ее, заманить в дом…»

Он вновь склонился к убитому, оттянул подол халата, отчего голова повернулась набок, и этим подолом вытер себе руки и лицо. Внизу вновь загремел колокольчик.

Студент поднял с пола кинжал, обернув в чистый кусок халата, быстрыми движениями стал очищать от крови. Вдруг от неловкого движения кинжал сорвался, пропорол толстую ткань халата и оставил на ладони студента два глубоких разреза. Тут же обильно полилась из ладони кровь.

— Вот черт! — застонал убийца. — Теперь я погиб, как объясню такую рану! Надо чем-то перевязаться. Скорее, скорее! А то эта трясогузка побежит к соседям…

Он вспомнил про фуляр, который лежал в сюртучном кармане, достал его и кое-как перехватил раны. При этом он неловко наступил на натекшую из трупа кровь, поскользнулся и больно грохнулся на спину.

У студента сперло дыхание, потемнело в глазах. С трудом поднявшись, шатаясь, он стал спускаться с лестницы, опираясь руками о стены и о перила. Звонок уже замолк.

Он отбросил крючок и распахнул дверь. Мария уходила от дома. На звук открываемой двери она оглянулась, остановилась, недовольным тоном произнесла:

— Что у вас случилось?

— Идите сюда, вы нужны! — запинаясь, проговорил студент.

— Почему такое волнение? Где свеча, на лестнице полный мрак! — говорила Мария, возвращаясь к крыльцу.

— Да вот, помогал хозяину резать селедку, да руку рассадил. — Они уже поднимались по лестнице и сверху чуть брезжил свет из гостиной.

Едва войдя в свою комнату и воспламенив свечу, Мария, начавшая снимать пальто, вдруг воскликнула:

— На вас лица нет! Ой, сколько крови везде. Я боюсь…

Студент выхватил из кармана кинжал, подскочил к Марии и с размаху ударил ее в грудь. Острие пришлось в грудную кость. Мария дико закричала от боли и испуга. Второй удар был направлен в горло. Нож прошел насквозь, перерезал сонную артерию. Мария рухнула на пол. Кровь забила пульсирующим фонтаном. Со звериным ревом, словно рассудок покинул его, убийца втыкал и втыкал кинжал в горло жертвы.

Устав от безумства, тяжело дыша, он отправился к умывальнику, долго мылся. Заново перевязав кровоточащую ладонь, студент пошел в кабинет убитого — за добычей.

Слева от входа в кабинет стоял небольшой старинный комод. Данилов стал вытряхивать его содержимое — прямо на пол. Вдруг среди простыней и белья мелькнула объемистая пачка синих 5-процентных билетов. Здесь были и коробочки с закладными. Студент торопливо, стараясь не перепачкать кровью, рассовал их по карманам: золотая табакерка, образок с бриллиантовой окантовкой. И вот он — перстень Соковниных!

Студент перетряхнул два оставшихся ящика. Увы, он не нашел ни денег, ни тетради, куда убитый вписывал закладчиков.

— Куда старый черт дел ее?! — в отчаянии воскликнул студент. Он даже со злобой пнул труп ногой. — И где все-таки наличные деньги? Ведь пора сматываться. Не ровен час, пошлет сюда кого нечистая!

Надев пальто, студент потушил свечи в кабинете и прихожей. Осторожно начал спускаться по лестнице. Тихо открыл наружную дверь.

Кругом стояла гробовая тишина. Только от мороза громко треснуло в палисаднике толстое дерево. Начинало завьюживать, в лицо бросило колючим снегом.

Он наклонился, швырнул под крыльцо кинжал. Прошел весь двор. И, уже не таясь, вышел на улочку. Вспомнилось вдруг, что в волнении забыл прикрыть дверь в квартиру убитого, но махнул рукой, возвращаться не стал. Дома он объяснил родителям:

— Проходил в Верхнем Кисловском, зашел в дом к ростовщику. Вдруг на меня бросился злодей и ножом разрезал руку. Я еле успел убежать. (Заметим, что эту наивную выдумку Данилов позже станет всерьез рассказывать на суде.)

Отец д мать всполошились:

— Надо срочно сообщить в полицию!

— Умоляю, не надо! Преступники могут в отместку всех нас перерезать.

Отец — Михаил Дмитриевич, коллежский асессор, горячо любивший сына и ни в чем ему не отказывавший, удивленно пожал плечами.

Корнет Соковнин получил свой перстень и теперь прятал его от легкомысленного чада.

…Прошло несколько дней. Об убийстве Попова судачила вся Москва, упрекала в бездеятельности полицию.

Обер-полицмейстер Арапов, употребляя простонародные выражения, распекал подчиненных:

— Ррразгоню!… Упеку!… Без-зобразие! Подчиненные рыскали по городу, бывали в

притонах, умоляли главарей уголовного мира, угрожали:

— Выдайте убийцу! Арапов с нас шкуру спустит, а мы на вас, сердечных, обязательно отыграемся.

Бандюги клялись:

— Провалиться на этом месте, сами не знаем!

Жизнь, как и прежде, требовала денег. Превозмогая страх, студент отправился на Лубянку в банковскую контору «Фридрих Лампе». За кассой сидел молодой человек с энергичным лицом. Жестким взглядом, как показалось Данилову, он многозначительно посмотрел на вошедшего. Студент поспешил выскочить на улицу, побежал в сторону Мясницкой.

Долго петляя по улочкам, сбивая со следа возможную слежку, студент оказался возле Менши-ковой башни, что недалеко от Чистых прудов. На двухэтажном домишке (любопытно, что он сохранился до наших дней) увидал вывеску: «Банковская контора Ахенбаха и Колли». Заглянул вовнутрь. Кассир сразу понравился студенту — древний старикашка с пухом на голове, казалось, не помнивший уже собственного имени.

Студент протянул для размена два банковских билета — на 500 и 1000 рублей. Старикашка долго подслеповато разглядывал их, но деньги выдал. Счастливый студент побежал в магазин Сиже. Купил себе новый сюртук, двое модных — в желтую полоску — панталон, полдюжины батистовых кружевных сорочек. В ювелирном «Василий Назаров» обзавелся красивым золотым брелоком. В кафе Педоти на Тверской выпил чашечку шоколада, закурил душистую гаванскую сигару.

Увы, все это не доставило радости. Убийца вздрогнул: на пороге в белых морозных клубах стоял полицейский офицер. «Ух, сатана!» — выругал свою робость убийца. Теперь ему предстояло каждый раз холодеть от страха при каждой встрече с полицейскими. Он почти перестанет без необходимости покидать стены дома. В минуту дикого ужаса он бросит в печь все банковские билеты, взятые у ростовщика.

…Зима кончалась. В яркий солнечный день 31 марта Данилов решил съездить на Кузнецкий мост в книжный магазин Глазунова. Он, отбирая книги на французском и немецком языках, не замечал внимательного взгляда сухонького старичка, расплатившегося за новейшее пособие по бухгалтерскому делу.

Этим старичком, как догадался читатель, был банковский кассир Михайлов. Его терзали сомнения: тот ли это клиент, которым интересовалась полиция? Вдруг симпатичный молодой человек снял со вспотевшей головы бобровую шапку. Старичок увидал хрящевидные торчащие ушки.

Михайлов вышел на улицу. Он заметил, как молодой человек сел в экипаж под номером «813».

Через два часа полиция выяснила, что городской извозчик под № 813 доставил молодого человека по адресу: Большой Гнездниковский, 8. По иронии судьбы, это было почти рядом с управлением сыскной полиции.

На рассвете 1 апреля полковник Ребров с полицейской командой арестовал студента 2-го курса юридического факультета Московского университета 18-летнего Алексея Данилова.

Был первый день Пасхи — светлого Христова воскресения. Тюремный возок выкатился на брусчатку Тверской. Первые лучи солнца осветили золотые купола древнего Страстного монастыря. Малиновый колокольный звон плыл в теплом воздухе. В мире царили радость и возрождение.

И только несчастного заблудшего молодого человека ждала мрачная сырая камера Бутырского замка.

…10 октября 1866 года толпы людей стекались к зданию Московской судебной палаты. Слушалось дело об убийстве отставного капитана Попова и его служанки Нордман.

• Предыдущая
• 26/75
• Следующая