Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони - Страница 73

Он посмотрел на дерево и ахнул. Злой волшебник висел, запутавшись в полосатых леденцовых сосульках.

— Что случилось? — спросил Бинк, на мгновение забыв об опасности.

— Да вот ветка подвернулась некстати, — сказал Трент, недоуменно тряся головой. Видно, крепко его тряхнуло! — Мои чары вместо тебя ветку превратили!

Бинк посмеялся бы над таким ляпсусом, но вовремя вспомнил, где он и в каком положении. Выходит, волшебник пытался превратить его в леденцовый куст. Он поднял камень.

— Прошу прощения, — сказал он и швырнул камень в красивую голову.

Но камень отскочил от панциря лиловой черепахи. Трент превратил леденцовый куст в непробиваемую рептилию, а сам спрятался за ней.

Бинк не раздумывал. Он перехватил палку наподобие копья, обежал вокруг черепахи и метнул палку в волшебника. Но тот уклонился, и вновь Бинк ощутил зловещее покалывание.

По инерции он пролетел мимо соперника — и остался человеком. Только отступив за куст-невидимку, он с изумлением сообразил: еще раз пронесло! Магия Трента угодила в черепаху, превратив ее в провода — помесь пробки и овода. Провод противно зажужжал, но нападать не стал, а тут же слинял.

Тренту не составило труда определить, где скрывается Бинк. Куст превратился в женщину-змею, которая мгновенно уползла, паскудно шипя. Оставшись без прикрытия, Бинк бросился бежать, но магия Трента в третий раз накрыла его.

Рядом с ним появилась желтая жаба.

— Это еще что такое?! — не веря своим глазам, воскликнул Трент. — Вместо тебя попал в пролетавшего комарика. Три раза моя магия промахнулась. Ну не настолько же я никудышный стрелок!

Бинк потянулся к оброненной палке. Трент вновь наставил на него руку, и Бинк понял, что не успеет ни выскочить из зоны действия магии злого волшебника, ни воспользоваться своим оружием. Несмотря на все стратегические ухищрения, он пропал.

Но сбоку на Трента налетела крылатая лань. Трент услышал ее приближение и переключился на нее. Не успев долететь до волшебника, лань превратилась в прелестную переливчатую бабочку, а потом в чрезвычайно фотогеничного виверна.

— Никаких проблем, — заметил Трент, — Во всех ты, душечка, нарядах хороша… На нее мои чары действуют безотказно.

Дракончик с шипением бросился на него, но тут же вновь обернулся крылатой ланью.

— Брысь! — хлопнув в ладоши, сказал Трент.

Лань испуганно отпрянула. Большим умом она не отличалась.

Тем временем Бинк, воспользовавшись заминкой, отступил. Но при этом вплотную приблизился к им же подготовленной ловушке. Он не мог припомнить, где именно спрятал арканники. Может, попробовать пересечь эту тропку? Но тогда либо угодишь в петлю, либо выдашь западню Тренту, если, конечно, он о ней еще не знает.

К нему широким шагом приближался Трент. Деваться некуда — Бинк пал жертвой собственных ухищрений. Он застыл, зная, что стоит ему шелохнуться, и волшебник обрушит на него всю мощь своей магии. Бинк ругал себя за нерешительность, но при этом понятия не имел, что делать. Дуэлянт из него тот еще — с самого начала поединка позволит себя обдурить и загнать в самое невыгодное положение. Давно следовало оставить злого волшебника в покое. Но не мог же он отойти в сторонку и отдать Ксанф на милость врага, не оказав хотя бы символического сопротивления. Она-то, символика, и довела его до края.

— На сей раз не промахнусь, — сказал Трент, бесстрашно приближаясь к Бинку. — Я же знаю, что могу превратить тебя, уж сколько раз это делал. Должно быть, я сегодня слишком спешил. — Он вошел в активную зону и остановился.

Бинк не шелохнулся — бесполезно. Трент сосредоточился, и магия мощно ударила в Бинка.

Вокруг него материализовалась стайка гигиенических прокладок. Издевательски насвистывая, они упорхнули, помахивая крылышками.

— Микробы превратились! — завопил Трент. — Опять мой разряд не сработал. Теперь я точно знаю, что дело нечисто!

— Может, тебе просто не хочется убивать меня? — предположил Бинк.

— Да не собирался я тебя убивать — только превратить во что-нибудь безвредное, чтобы ты мне палки в колеса не вставлял. Я никогда не убиваю без причины, — рассуждал волшебник, — Что-то тут очень непонятное. Не верю я, что мой талант дал промашку; что-то ему противостоит. Определенно действует какая-то контрмагия. Знаешь ли, жизнь у тебя заговоренная. Я-то думал, что это просто совпадение, но сейчас… — Трент помолчал и вдруг щелкнул пальцами: — Твой талант! Твой магический талант. В нем-то все и дело. Никакая магия не может тебе повредить!

— Но мне столько раз крепко доставалось, — возразил Бинк.

— Доставалось — но не от магии, уверен. Твой талант отводит от тебя всю недобрую магию.

— Но многие чары на меня действуют. Ты же сам превращал меня…

— Для твоей же пользы. Ты сам мог мне не доверять, но твой талант чуял правду. До сих пор я никогда не хотел сделать тебе плохо, и поэтому мои чары допускались. Теперь же у нас дуэль, и я хочу, что называется, понизить твой статус, но мой талант не срабатывает. В этом смысле твоя магия сильнее моей. Тому и прежде было несколько косвенных подтверждений.

Бинк был потрясен.

— Тогда… тогда получается, что я победил. Ты ничего не можешь мне сделать.

— Ошибаешься, Бинк. Моя магия вынудила твою раскрыться и, следовательно, сделала ее уязвимой. — Злой волшебник извлек из ножен сияющий меч: — У меня есть таланты и помимо магии. Защищайся — физически!

Бинк поднял палку и еле успел отразить молниеносный выпад Трента.

Физически он был уязвим. Но все, что так смущало его в прошлом, вдруг прояснилось. Магия никогда не причиняла ему непосредственного вреда. Да, он нередко испытывал стыд, унижение, особенно в детстве, но от непосредственной физической угрозы он был защищен. Когда он состязался в беге с мальчишкой, который умел проходить прямо сквозь деревья и другие преграды и, естественно, выигрывал, никакого физического ущерба он от проигрыша не получал, только досаду. А когда он сам себе отсек палец, магия была совсем ни при чем. Наоборот, потом он с помощью маши исцелился. Да, магия много раз угрожала ему, пугала до полусмерти — но угрозы эти ни разу не материализовались. Даже когда он вдохнул полные легкие ядовитого газа, напущенного Керогазом, его очень вовремя спасли. Воистину, у него заговоренная жизнь, как ни крути.

— Очень любопытная у тебя магия, — светским тоном заметил волшебник, изготовившись для очередной атаки, — Если о ней все будут знать, ее полезность резко уменьшится. И поэтому она не дает себя выявить и действует окольными путями. Все твои чудесные спасения казались чисто случайными.

Точно, например, когда он спасся от провального дракона. Наоборот, его будто случайно выручала чужая магия — скажем, когда он впустил в себя Дональда-тень и спокойно улетел из Провала.

— Страдала только твоя гордость, но тело — никогда, — продолжал Трент, явно не торопясь в бой, пока не уяснил себе все детали. В этом плане он был большой педант. — Возможно, тебе пришлось испытать некоторые неудобства, как, например, при нашем возвращении в Ксанф, но исключительно, чтобы скрыть тот факт, что ничего серьезного с тобой произойти не может. Ради этого твой талант допустил даже, чтобы тебя отправили в изгнание, поскольку вопрос был скорее юридический, нежели магический. Щит тебе не повредил…

А ведь точно — он почувствовал электрическое прикосновение шита, когда проходил через него, и еще решил, что благополучно выбрался через открытую для него брешь. И только теперь понял, что принял на себя полновесный удар щита — и остался жив. Он мог бы пройти сквозь щит когда угодно. Но если бы он знал об этом, то так бы и поступил, разоблачив тем самым свой талант. Выходит, дар его был скрыт от него самого.

Но теперь талант его раскрыт. А потому уязвим.

— Но тебя щит тоже пропустил! — крикнул Бинк, нанося удар палкой.

— Я тогда находился с тобой в непосредственном контакте, — сказал Трент. — И Хамелеоша тоже. Ты был без сознания, но талант твой работал. И он бы выдал себя, если бы мы оба погибли, а ты остался цел и невредим. Или тебя окружает небольшое поле, защищающее и тех, кто находится рядом, или же твой талант предвидел, что, если бы магия шита убила нас тогда, ты оказался бы в логове кряка в одиночестве, не смог бы выбраться и погиб. Чтобы ты выжил, требовались мои способности превращателя — поэтому и меня твой талант пощадил. И Хамелеошу — ведь без нее ты не стал бы сотрудничать со мной. Мы уцелели лишь для того, чтобы уцелел ты, и об истинной причине догадаться не могли. Точно так же твоя магия защищала нас при переходе через Глухомань. Я-то думал, что всех нас защищает мой талант, но было как раз наоборот. Мой дар оказался лишь функциональным приложением к твоему. Когда тебе угрожали вжики и невидимый великан, именно твоя магия устроила так, чтобы я превратил тебя и тем самым защитил от опасности, но при этом не раскрыл твой секрет… — Трент покачал головой, с легкостью отражая неуклюжие атаки Бинка. — Но вдруг все стало ясно, и талант твой проявился во всем блеске. Ты — настоящий волшебник, обладающий не только большим набором магических качеств, но и способностью их совершенствовать. Волшебники — это ведь не просто люди с сильными талантами. Наша магия отличается от других не только количественно, но и качественно, и рядовым жителям Ксанфа этого почти не дано понять. Ты наравне с Хамфри, Ирис и со мной. Мне бы очень хотелось знать природу твоего таланта и предел его возможностей.