Кладбищенский фантом. Кошмары Серебряных прудов - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/61
• Следующая

— Жанна, у тебя с головой все в порядке? Сама подумай, как может кто–нибудь залезть в зеркало?

— Не знаю, — честно ответила она. — Но уж залез, и зеркало с этой стороны треснуло. Только самое странное и страшное даже не в этом. Помнишь, Пелагея велела мне не отрываясь смотреть в зеркало?

— Да, — подтвердил я.

— Ну так вот, — продолжала она. — Я в этом зеркале ничего не видела. Ни своего отражения, ни… Словом, вообще ничего. Передо мной была черная бездонная дыра. В нее–то змея и провалилась.

— Глюки, — теперь не сомневался я.

— У кого? — Жанна свернула из переулка на деревенскую улицу.

— У нас обоих, — на ходу объяснил я. — Понимаешь, она чем–то нас опоила, и у нас начались видения.

— Ну, не знаю, — явно не убедили мои слова Жанну. — Во всяком случае, змея была настоящая. И я чувствовала, как она ползет по мне.

— Я тоже много чего чувствовал, — откликнулся я. — Но все это ерунда.

Теперь, при свете ясного солнечного утра, только что пережитое и впрямь казалось мне совершеннейшей чушью. Разве что нас действительно чем–нибудь опоили.

Когда мы вошли в рощу, я посмотрел на часы. Как мало, оказывается, прошло времени! А ощущение было такое, словно мы провели у колдуньи почти целый день.

— Жанна, если мы сейчас поднажмем, то успеем к третьему уроку.

Кивнув, она прибавила шаг.

— Предположим, ты, Федор, прав, и все дело в каком–то наркотическом зелье, которое нам дала Пелагея.

— Ежу понятно, — все меньше оставалось сомнений у меня.

— Нет, Федя, — покачала головой Жанна. — Тогда вообще ничего не понятно. Зачем Пелагее такое понадобилось?

— Ну–у, — в раздумье протянул я. — Наверное, хотела убедить нас, что она — настоящая колдунья.

— С какой целью? — задала новый вопрос Жанна. — Ведь она столько времени на нас потратила, а не получила ни копейки. Вот представь себе: мы с тобой больше к ней не придем. Выходит, она зря старалась?

— И впрямь ерунда получается, — только и мог ответить я.

Следующее потрясение ожидало нас в собственном дворе. Снеговика с лицом Волобуя на детской площадке как не бывало. Мы подошли и тщательно осмотрели место, где он стоял. Ну, хоть бы что–нибудь осталось. Лишь ровная утоптанная площадка, на которой резвились дети с лопатками, и только.

Мы с Жанной ошеломленно поглядели друг на друга. Двух часов еще не прошло с тех пор, как мы наткнулись здесь на снежного Толяна. Не растаял же он при пятнадцатиградусном морозе. На лавочке сидели три бабушки.

— Простите, пожалуйста, — обратился я к ним. — Вот тут… здесь… Ну, знаете, сегодня утром стояла такая большая красивая снежная баба в шапочке. Ее, наверное, разрушили, да?

Лица обеих бабушек сделались очень забавными. Ну, как будто они прочитали в газете, что из местной психбольницы сбежал опасный маньяк, и вот он теперь перед ними.

С минуту длилась немая сцена. Затем одна из старушек спросила:

— А ты именно в этом дворе снеговика видел?

— Естественно, — тоном, не допускающим возражений, произнес я. — Это вообще мой двор.

— Нет, ты наверняка что–то путаешь, — вмешалась другая бабушка. — Мы тут уже полтора часа гуляем, и никакого снеговика…

— Да, да, вы знаете, наверное, мы и впрямь перепутали, — скороговоркой выпалила Жанна. — Извините, пожалуйста.

— Не говори глупости! — возмутился я. — Не могли мы ничего перепутать!

Однако Жанна, схватив меня за руку, решительно зашагала прочь.

— Куда? Куда ты меня тащишь? — пытался сопротивляться я.

— В школу, — продолжала волочить меня вперед она. — Федор, ты как–то действительно отупел. Неужели ничего не понимаешь?

— Вот уж в этом ты права! — Нервы у меня окончательно сдали, и я орал во всю глотку:

— Был снежный Толян — и нету снежного Толяна! Почему ты мне не позволила выяснить у бабок? Жанна зажала мне варежкой рот.

— Во–первых, не выступай так громко. А во–вторых, выяснять у бабушек бесполезно. Они ничего не знают и ничего не видели. — Тут она понизила голос почти до шепота: — Федя, врубись: Толяна только мы видели. И у нас во дворе, и там, на столбах.

— И… и что это значит? — произнес я.

— Понятия не имею, — ответила Жанна.

— Зато я имею! Это Пелагея заколдовала его!

— У тебя последнее время сплошные крайности, — вздохнула Жанна. — То утверждаешь, что Пелагея просто нас опоила и обманула. А теперь, видите ли, она Толяна заколдовала. Выбери, пожалуйста, что–нибудь одно.

Легко сказать, выбери. Да у меня в башке была полная каша. И я вообще мало чего понимал. Жанне, кажется, все со мной стало ясно. Во всяком случае, она сказала:

— Чего зря гадать. Вот придем сейчас в школу и выясним, есть там Толян или нету. Только сначала я хочу позвонить тете Оле. Она обещала узнать, как мама.

— Вон автомат, — указал я на будку, стоявшую совсем рядом от нас.

По телефону Жанне ответили, что Ольга Николаевна уехала в больницу к Юлии Павловне и что той вроде бы получше. Во всяком случае, врач разрешил ее навестить.

— Вот, Федя, — повесив трубку, улыбнулась Жанна. — А ты в Пелагее сомневался.

— Я и сейчас очень даже сомневаюсь, — упорствовал я. — Ты не допускаешь, что, твоей матери просто так стало лучше. А верней, потому что ее хорошо лечили.

— Думай что хочешь, — махнула рукою девочка. — Главное, маме лучше. А остальное… — И, не договорив, она двинулась по направлению к школе. Затем, кинув взгляд на часы, прибавила шаг: — Федор, бежим. Иначе и на третий урок не поспеем.

Мы понеслись что было мочи. Однако, когда до школы оставалось совсем чуть–чуть, Жанна остановила меня.

— Погоди. Надо договориться.

— О чем? — не дошло до меня.

— О Пелагее, — оглядевшись по сторонам, прошептала Жанна. — Не хочу, чтобы ты кому–нибудь об этом рассказывал. Понимаешь, ни единой живой душе, — подчеркнула она. — И я не собираюсь. Даже Динке.

— А Коту? — спросил я. — По–моему, ему надо сказать.

Жанна кивнула:

— Коту можно. Он поймет.

— Договорились, — откликнулся я.

— Мя–яу, — протяжно раздалось у меня за спиной.

Подпрыгнув от неожиданности, я обернулся: «Барсик?» Но это был не он. На сугробе, как изваяние, восседал толстый серый тигровый кот из нашей школьной столовой. Его звали совсем не Барсик, а Васька.

— Пошли, пошли, — в который раз поторопила меня Жанна.

Вскоре, раздевшись, мы уже бежали вверх по лестнице к своему девятому «Г». Возле двери нас остановила классная руководительница Надежда Григорьевна.

— Фомин, Тарасевич, почему вы не были на двух первых уроках? — с беспокойством осведомилась она.

Встревоженный ее вид порядком нас озадачил. Обычно Надежда Григорьевна была целиком и полностью поглощена какими–то своими сложными семейными проблемами, а на происходящее вокруг нее в школе реагировала весьма вяло, сугубо по обязанности. Мы с Жанной даже не предполагали, что она способна так взволноваться из–за отсутствия двух учеников на первых уроках.

— Отвечайте, где вы были? — повысила голос Надежда.

— Вы понимаете, у меня мама в больницу попала, аппендицит, — отозвалась Жанна. — Мне надо было с утра кое–что для нее сделать, а Федя мне помогал.

Слова Жанны повергли меня в восторг. Это же надо: найти вполне уважительную причину и при этом, по сути, не соврать.

— Неужели такая срочность? — продолжало всю колотить высокую и худую Надежду. — Нельзя до конца уроков дождаться?

— Нельзя, — твердо возразила Жанна. — Вы разве не понимаете? У меня мама в больнице, и у нее осложнение. И пропустили–то мы всего два урока.

Встретив решительный отпор, классная заметно стушевалась и гораздо более мирным тоном произнесла:

— Ладно. Потом разберемся. А сейчас вы мне вот что скажите: Толю Волобуева нигде не встречали?

— А разве он так и не появился? — вытянулось лицо у Жанны.

— Нет, — покачала головой классная. — Его мама только что от нас ушла. Толя отсутствует со вчерашнего дня.

— Она вчера вечером нам с Жанной тоже звонила, — счел своим долгом сообщить я. — Но мы думали, уж сегодня–то в школе он точно появится.

• Предыдущая
• 53/61
• Следующая