Сингл и Сингл - ле Карре Джон - Страница 61

• Предыдущая
• 61/79
• Следующая

— Тяжелое это дело, — пожаловался он.

— Какое?

— Днем быть одним человеком, а вечером становиться другим. Я уже не уверен, кто есть кто.

— Будь собой, Оливер. Хотя бы раз. Он потер голову.

— Да, конечно, от меня не так уж много и осталось. После того как Тайгер и Брок поработали со мной.

— Оливер, я думаю, если ты и дальше будешь так говорить, мне лучше поесть одной.

Он дал ей передохнуть, а потом предпринял вторую попытку, задавая вопросы, которые молодой мастер обычно задавал сотрудницам на рождественских вечеринках, где все были на равных: каковы ее честолюбивые замыслы, какой она хотела бы видеть себя через пять лет, хочет ли она детей, или карьерного взлета, или того и другого…

— Честно говоря, Оливер, не имею ни малейшего представления, чего мне действительно хочется.

Обед подполз к концу, она расписалась на счете, как он отметил: «Шармейн Уэст». Он предложил пропустить по стаканчику в баре, который находился рядом с регистрационной стойкой. «Стоит мне пройти мимо, и я свободен», — подумал он.

— Хорошо, — согласилась Агги, — давай выпьем в баре. — Возможно, порадовалась возможности оттянуть возращение в номер. — Чего ты оглядываешься? — спросила она.

— Ищу твое пальто. — Хитер всегда надевала пальто, если они куда-то шли. Ей нравилось, как он снимал с нее пальто, помогал надеть, а в промежутке куда-нибудь вешал или клал.

— Зачем мне надевать пальто, если идти от спальни до ресторана и обратно?

Разумеется, незачем. Уж прости за глупость. У регистрационной стойки Агги полюбопытствовала, нет ли писем, записок или телефонных сообщений для Уэстов. Никто ничего не просил передать, а к тому времени, когда они двинулись к бару, несколько листков с расписанием уже лежали в левом кармане его пиджака, причем зрители об этом даже не подозревали. Любовь многим туманила глаза. В баре он заказал себе бренди, она — минералку. Когда Агги подписывала счет, он пошутил, что чувствует себя мужчиной на содержании, но она даже не улыбнулась. В кабине лифта, они поднимались вдвоем, она держалась отстраненно, не то что Катрина. В номер вошла первой, уже с готовым решением. Он — крупнее, чем она, поэтому будет спать на кровати. А ее вполне устроят два кресла. Она возьмет себе пуховое одеяло и две подушки. Оливеру достанется обычное одеяло и покрывало, плюс право первым воспользоваться ванной. Ему показалось, что поймал мелькнувшее в ее глазах разочарование, и задался вопросом, а не провели бы они ночь более комфортабельно, если б он проявил к даме побольше внимания, вместо того чтобы преследовать свои цели. Он снял рубашку, оставшись в туфлях и брюках. Пиджак повесил в шкаф, вытащил листки с расписанием, сунул под мышку, накинул халат на плечо, взял клеенчатый мешочек для губки, пробормотав, что ванну примет утром, прошел в ванную и запер дверь. Сел на унитаз, изучая расписание. Вытащил деньги из-за бачка и уложил в мешочек для губки. Долго умывался и чистил зубы, отшлифовывая намеченный план. Через дверь до него донеслись бравурные звуки музыкальной вставки американского выпуска новостей.

— Если это Ларри Кинг, выключи мерзавца! — крикнул он, перекрывая фанфары.

Он умылся, протер рукой раковину, постучал в дверь, услышал: «Войдите», — вернулся в комнату и нашел ее закутанной до шеи в халат, с волосами, убранными под шапочку для душа. Она вошла в ванную, закрыла и заперла за собой дверь. По телевизору показывали ужасы черной Африки, запечатленные на видеокамеру деловитой женщиной в пятнистой униформе и с отменным макияжем. Оливер ждал звука льющейся воды, но за дверью царила тишина. Потом она открылась, и Агги, не удостоив его и взгляда, взяла расческу и щетку для волос, ретировалась в ванную и вновь заперлась. Оливер услышал, что она включила душ. Надел рубашку, бросил клеенчатый мешочек в раскладывающуюся сумку, добавил туда Рокко, носки, трусы, пару рубашек, кожаные мешочки с песком, которыми жонглировал, видеофильм Бриерли о надувных баллонах. Из душа все текла вода. В полной уверенности, что путь открыт, он надел пиджак, подхватил сумку, на цыпочках двинулся к двери. Проходя мимо кровати, черканул записку в блокноте, что лежал у телефонного аппарата: «Извини, я должен это сделать. Люблю. О.». Настроение у него улучшилось, он взялся за ручку двери, повернул, в надежде, что трагедия африканских джунглей заглушит звук. Дверь подалась, он обернулся, чтобы в последний раз оглядеть комнату, и увидел Агги, с сухими волосами, но без шапочки для душа, наблюдающую за ним с порога ванной.

— Закрой дверь. Тихонько. Он закрыл.

— И куда это ты собрался? Говори тише.

— В Стамбул.

— На самолете или поездом? Уже решил?

— Еще нет, — стараясь избежать ее сверлящего взгляда, посмотрел на часы. — В двадцать два тридцать пять из Цюриха уходит поезд на Вену. Там он будет около восьми. Я мог бы успеть на рейс Вена — Стамбул.

— Другой вариант?

— В двадцать три поезд в Париж, в девять сорок пять вылет из аэропорта Шарля де Голля.

— И как ты хотел добраться до вокзала?

— На трамвае или пешком.

— Почему не на такси?

— Ну, на такси, если бы поймал. Зависело от ситуации.

— Почему не лететь из Цюриха?

— На поезде не спрашивают фамилию. Лучше лететь из другого города. И потом, все равно ждать до утра.

— Блестящая мысль. Ты знаешь, что Дерек в номере напротив, а Пэт и Мик между нами и лифтом?

— Я подумал, что они уже спят.

— А ночной портье будет счастлив, увидев, как ты проскальзываешь мимо регистрационной стойки в столь поздний час?

— Ну, счет могла оплатить ты, не так ли?

— А чем ты собрался заменить деньги? — И, прежде чем он успел раскрыть рот, продолжила: — Можешь не отвечать. Деньги ты взял в банке. Вот что ты прятал в ванной.

Оливер почесал затылок.

— Я все равно уйду.

Рука его по-прежнему лежала на ручке, он выпрямился в полный рост, надеясь, что выглядит очень решительным, в полном соответствии с его внутренним настроем, ибо дал себе слово найти способ нейтрализовать ее, если она попытается его задержать, к примеру, разбудив Дерека и девушек. Повернувшись к нему спиной, Агги выскользнула из халата, на мгновение ослепив его своей наготой, начала одеваться. И тут до Оливера дошло, как всегда, поздно, что девушка, которая собиралась провести целомудренную ночь на двух креслах, взяла бы в ванную пижаму или ночную рубашку, чтобы выйти из нее в пристойном виде, но Агги этого не сделала, а следовательно, на ночь у нее были совсем другие планы.

— Что ты делаешь? — спросил он, таращась на нее как идиот.

— Еду с тобой. Что, по-твоему, я делаю? Один ты даже улицу не перейдешь.

— А как же Брок?

— Я ему не жена. Положи вот этот чемодан на кровать и позволь мне должным образом все запаковать.

Он наблюдал, как Агги должным образом все укладывает, добавляет кое-что свое, не все, чтобы им хватило одного чемодана. Оставшиеся вещи она положила во второй чемодан, чтобы «Дереку, когда он проснется, осталось только взять его», — пробормотала Агги. А ведь она нисколько не огорчается из-за того, что они подкладывают Дереку большую свинью, отметил Оливер. Пока он переминался с ноги на ногу, она ушла в ванную, и через тонкую стенку он услышал, как Агги тихим голосом заказывает такси по телефону и одновременно просит подготовить счет, потому что они спустятся через несколько минут. Она вернулась, шепотом предложила взять чемодан и тихонько следовать за ней. Повернула ручку, приподняла, и дверь открылась бесшумно, чего у Оливера никогда бы не получилось. На другой стороне коридора над дверью висела табличка: «Служебный ход». Агги открыла и ее, махнула ему рукой, и следом за ней он начал спускаться по зловеще-темной каменной лестнице, так похожей на лестницу черного хода на Керзон-стрит. Он наблюдал, как Агги расплачивается по счету, и при этом она непроизвольно крутанула бедрами, совсем как в саду в Камдене, перенеся вес на одну ногу и по-особенному двинув другой. Он обратил внимание, что волосы у нее, после того как Агги сняла шапочку для душа, остались распущенными, и даже под этим отвратительным ярким дневным светом смог представить себе, как скачет она на лошади, и взбирается по лесистому горному склону, и ловит на блесну форель в горной речке.

• Предыдущая
• 61/79
• Следующая