Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна - Леблан Морис - Страница 5

• Предыдущая
• 5/39
• Следующая

— Именно об этом мне бы хотелось вас спросить. Я столько прожил под разными именами, что давно забыл первое. Сам себя не узнаю.

— Следовательно, отказываетесь отвечать.

— Да.

— А почему?

— Потому что.

— Это ваше твердое решение?

— Да. Я уже вам сказал: ваше следствие не идет в счет. Вчера я поручил вам повести другое расследование, то, которое меня интересует. Я жду его результатов.

— А я, — воскликнул господин Формери, — я сказал вам вчера, что не верю ни словечку в вашей истории со Штейнвегом и не стану ею заниматься.

— Зачем же вчера, после нашей встречи вы отправились на виллу Дюпон, номер двадцать девять, и вместе с господином Вебером провели там тщательный обыск?

— Откуда вы об этом знаете? — спросил следователь, явно задетый.

— Из газет…

— А! Вы читаете газеты!

— Надо же быть в курсе.

— Это правда, для очистки совести я побывал в указанном доме, но проездом и не придавая этому существенного значения…

— Вы придали этому, напротив, такое значение и пытались выполнить задачу, которую я вам поручил, с таким похвальным усердием, что еще в этот час заместитель шефа Сюрте продолжает там обыск.

Господин Формери, казалось, окаменел. Он пролепетал:

— Что за выдумки! У нас, господина Вебера и меня, есть тысячи более важных дел… В эту минуту вошел служащий, шепнувший на ухо следователю несколько слов.

— Пусть заходит! — воскликнул тот. — Пусть заходит!

И, бросившись навстречу:

— Ну что, господин Вебер, какие новости? Вы нашли этого человека?

Он уже не притворялся, так ему не терпелось узнать, что удалось коллеге.

— Нет, — отозвался заместитель шефа Сюрте.

— О! Вы уверены?

— Готов утверждать, что в доме нет никого, живого или мертвого.

— Однако…

— Это, увы, так, господин следователь.

Оба выглядели разочарованными, словно уверенность Люпэна передалась также им.

— Вот видите, Люпэн, — не без сожаления в голосе произнес господин Формери. И добавил:

— Можно лишь предположить, что старый Штейнвег действительно содержался там, но теперь его больше нет.

Люпэн, однако, заявил:

— Еще позавчера утром он там был.

— А в пять часов вечера мои люди заняли особняк, — заметил господин Вебер.

— Придется, следовательно, признать, что во второй половине дня его опять похитили, — заключил господин Формери.

— Нет, — сказал тут Люпэн.

— Вы так думаете?

Наивной данью уважения проницательности Люпэна, подсознательной, заранее выраженной готовностью подчиниться любым предписаниям противника — вот чем прозвучал невольный вопрос следователя.

— Более чем уверен, — решительно заявил Люпэн. — Физически невозможно, чтобы старик Штейнвег к этому времени оказался на свободе или в другом месте заключения. Он по-прежнему находится в вилле Дюпон.

Господин Вебер поднял руки к потолку.

— Но это же безумие! — воскликнул он. — Поскольку я как раз оттуда! Поскольку я обыскал каждую комнату! Человека нельзя спрятать, словно монету в сто су!

— Что же теперь делать? — простонал господин Формери.

— Что делать, господин следователь? — отозвался Люпэн. — Очень просто. Сесть вместе со мной в машину и гнать, со всеми мерами предосторожности, которые вы посчитаете необходимыми, к номеру двадцать девять, на виллу Дюпон. Теперь час дня. В три часа я найду Штейнвега.

Предложение было самым четким, повелительным, требовательным. Оба должностных лица сполна почувствовали силу этой незаурядной воли. Господин Формери посмотрел на господина Вебера. В конце концов, почему бы нет? Чем может помешать такая новая попытка?

— Что скажете, господин Вебер?

— Ба! Не знаю…

— Да… Но все-таки… Речь идет о человеческой жизни…

— Очевидно… — произнес заместитель шефа Сюрте, продолжая раздумывать.

Дверь открылась, служащий принес письмо. Господин Формери вскрыл конверт и прочитал строки:

«Будьте осторожны. Если Люпэн попадет на виллу Дюпон, он выйдет из нее свободным. Его побег уже подготовлен».

Господин Формери побледнел. Опасность, которой он избежал, еще повергала его в ужас. Лишний раз Люпэн над ним посмеялся. Никакого Штейнвега не существовало. Следователь благодарил в душе Всевышнего. Если бы не чудесное появление этого анонимного письма, он бы погиб, был опозорен.

— На сегодня довольно, — объявил он. — Допрос будет продолжен завтра. Отвезти заключенного в Санте!

Люпэн не дрогнул. Он понял, что удар нанесен тем, другим. И подумал, что оставался один шанс против двадцати в пользу скорого спасения Штейнвега. Но этот единственный, двадцать первый шанс еще существовал, так что не было причины для отчаяния.

И сказал просто:

— Господин следователь, назначаю вам встречу на завтра, в девять часов утра, на вилле Дюпон.

— Вы с ума сошли! Я не желаю…

— Этого желаю я, и этого достаточно. Итак, завтра, в десять. Извольте не опаздывать.

Как и в других случаях, сразу после возвращения в камеру Люпэн лег и, широко зевая, продолжал размышлять:

«Буду справедливым, мое нынешнее существование весьма удобно для ведения моих дел. Каждый день мне удается чуть-чуть подтолкнуть машину, и остается лишь подождать до следующего дня, чтобы двинуть ее еще дальше. События происходят сами собой. Какой прекрасный отдых для измотанного жизнью человека!»

И подумал, поворачиваясь к стене:

«Штейнвег, если только хочешь жить, не умирай еще! Потерпи немного, прояви капельку доброй воли! Делай, как я: поспи».

Если не считать времени ужина, Люпэн опять проспал до утра. Только скрежет отпираемого замка и отодвигаемых засовов смог его разбудить.

— Подъем! — скомандовал надзиратель. — Одевайтесь. Дело срочное.

Господин Вебер и его люди встретили его в коридоре и отвели к экипажу.

— На виллу Дюпон, кучер! — сказал Люпэн, усаживаясь. — Да побыстрее!

— Ого! Вы знаете, куда мы едем? — воскликнул заместитель шефа.

— Конечно, знаю. Ведь я вчера назначил там встречу господину Формери, ровно в десять утра. Если Люпэн сказал, дело должно быть сделано. Что и требовалось доказать…

Еще с улицы Перголез строжайшие меры предосторожности, предпринятые полицией, возбудили у арестанта радость. Бригады полицейских заполнили улицы. Доступ к вилле был наглухо перекрыт.

— Осадное положение! — злорадствовал Люпэн. — Вебер, раздашь за мой счет по луидору всем этим беднягам, которых ты потревожил без всякой надобности. Какая мобилизация сил! Еще немного — и ты наденешь на меня наручники!

— Для этого я ждал только твоего пожелания, — отозвался господин Вебер.

— Давай, старина. Надо же нам с тобой сыграть на равных! Подумать только, ведь вас сегодня — всего сотни три!

Закованный в стальные браслеты, Люпэн вышел из пролетки перед парадным входом. Его сразу повели в помещение, где стоял уже господин Формери. Полицейские вышли. Остался только Вебер.

— Прошу прощения, господин следователь, — поклонился Люпэн, — за минуту или две, на которые я запоздал. В другой раз, уверяю вас, такое не повторится…

Господин Формери был бледен, как стена. Его била нервная дрожь. Он едва выговорил:

— Сударь… Госпожа Формери…

Он не смог продолжать, — его горло сдавили спазмы.

— Как здоровье милой госпожи Формери? — с интересом спросил Люпэн. — Я имел честь станцевать с нею вальс минувшей зимой, на балу в мэрии. И это приятное воспоминание…

— Мсье, — перебил его следователь, — мсье, госпожа Формери… Вчера вечером позвонила ее мать, попросив срочно к ней зайти. Госпожа Формери тут же к ней отправилась, к несчастью — в мое отсутствие, так как я как раз в это время изучал ваше дело…

— Изучали мое дело? Хорошая работенка! — заметил Люпэн.

— Так вот, к полуночи, видя, что госпожа Формери не возвращается, начав уже беспокоиться, я поспешил к ее матери; госпожи Формери там не оказалось. Мать ей, оказывается, не звонила. Все оказалось самой отвратительной из ловушек. В этот час госпожа Формери еще не вернулась.

• Предыдущая
• 5/39
• Следующая