Богам – божье, людям – людское - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 57
- Предыдущая
- 57/111
- Следующая
Отроки с заборол ответили несколькими совершенно бесполезными выстрелами – больно уж далеко для самострелов стояли ляхи – и часть из них присела, изображая уход с оборонительных позиций на борьбу с огнем. На самом же деле никому никуда уходить не требовалось – к пожарной безопасности в Ратном относились очень серьезно, и в каждом дворе заранее были приготовлены ведра с водой, мокрые веники и приставные лестницы, около которых дежурили подростки. Не прошло и нескольких минут, как почти все очаги пожаров были задавлены. Почти, но не все – лучники стрельбу не прекратили, но сменили зажигательные стрелы на боевые и, судя по раздавшимся крикам, кое в кого сумели попасть.
– Всем сидеть, не высовываться! – прикрикнул на всякий случай Мишка на начавших беспокойно оглядываться отроков. – Там без нас управятся! Ждать команды!
Дальше пошло что-то не совсем понятное – конные ляхи, обогнув строй пехотинцев, с криками погнали коней в сторону ворот. Было конников чуть больше двух десятков, и лишь немногие были в доспехах – кольчугах, шлемах, поножах, на большинстве же вместо кольчуг были надеты кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинами. Кони тоже, по большей части, особой статью не отличались, скорее всего, трофеи с Княжьего погоста. Пехота же была экипирована еще хуже, по сравнению с ратнинцами или дружиной боярина Журавля, – сущая голытьба, бандиты с большой дороги.
«Пшепрашем, Панове, а чего это вы собрались в конном строю атаковать тын, до края которого вам, даже встав ногами на седло, не дотянуться? А-а, «ноу-хау» привезли! Ну, это – проблема решаемая».
Внутри строя всадников прятался тележный передок, запряженный четверкой лошадей. На передке сидели двое – один правил упряжкой, а второй держал в руках что-то непонятное, при ближайшем рассмотрении оказавшееся толстым железным обручем с несколькими загнутыми внутрь зубцами на нижнем краю. К обручу была прикреплена толстенная веревка. Видимо, «экипаж» этого штурмового агрегата собирался накинуть обруч на заостренный верх одного из бревен тына и рывком четырех лошадиных сил сломать или вывернуть бревно из стены. Будто кто-то заранее предупредил ляхов, что давно не ремонтированный тын кое-где подгнил и расшатался.
Мишка дождался, когда четверка коней приблизится на расстояние уверенного выстрела, и всадил болт в лоб левому переднему коню. Конь полетел через голову, обрывая и запутывая упряжь, второй споткнулся об него и тоже упал, два других коня испуганно прянули в сторону, тележный передок опрокинулся… все, этой «колесницей» можно было больше не заниматься. Мишка поднял глаза и оглядел поле боя.
Азартно щелкавшие самострелами отроки уже вынесли несколько всадников из седел, остальные, не доскакав до тына, отвернули в сторону леса напротив ворот. Пехота, сильно растянувшись, набегала на северо-западный угол тына – передние уже подбегали к отметке «пятьдесят шагов», задние только-только оказались между отметками «100» и «75».
– Ну что ж, пора, пожалуй, – подсказал Мишке ратник Арсений, приставленный к младшей дружине, накладывая стрелу и выискивая глазами достойную цель.
Оглянувшись назад и вниз, Мишка наткнулся на ждущий взгляд Дударика и скомандовал:
– Дым!
Тут же в небо, оставляя за собой дымный след, ушел самострельный болт. Почти сразу же, оттуда, где в лесу скрывались всадники воеводы Корнея, вылетела стрела, тянущая за собой такой же хвост дыма, – Корней подтверждал: пора!
– К бою…
Дальше командовать Мишке не пришлось, отроки, до той поры сидевшие на досках настила, чтобы их не было видно из-за края тына, вскочили, как на пружинах, и разом разрядили самострелы в набегающих пехотинцев, тащивших попарно на плечах сучковатые бревнышки, которые собирались использовать вместо штурмовых лестниц. Осталось только продублировать команду свистом для отроков, засевших в лесу напротив северной стены; впрочем, и этого не потребовалось – отвернувшие от тына всадники как раз приблизились к опушке леса на дистанцию убойного выстрела, и навстречу им вылетела сразу полусотня болтов. Мишка только матюгнулся по этому поводу – мальчишки начисто позабыли все наставления. Во-первых, начали стрелять без команды, во-вторых, ударили залпом, в результате в кого-то полетели сразу два, а то и три болта, а кто-то из всадников «остался без внимания».
– По десяткам, справа по одному! – заорал что было мочи Мишка. – Мать вашу, с тетками и бабками… Урядники, навести порядок!..
Куда там! Урядники сами, позабыв про все на свете, лихорадочно перезаряжали самострелы и лупили в набегающих ляхов, начисто игнорируя свои командирские обязанности!
– Плюнь, не слышат тебя! – торопливо выговорил Арсений и вдруг, ухватив Мишку за плечо, рванул его вниз и заорал: – Берегись!!!
И тут же над самым тыном свистнули стрелы, кто-то из отроков вскрикнул, один, отшатнувшись, спиной вперед полетел с помоста на землю, другой скрючился и опустился на колени. Стало понятно, почему так растянулась пехота – одна половина, приставив к стенам суковатые бревнышки, должна была лезть на тын, а вторая половина, приотстав, остановилась и ударила по защитникам из луков, стреляя поверх голов штурмующих. Всадники же, развернув коней у леса, видимо, собирались составить собой вторую волну штурмующих.
В принципе против обычного села, пусть даже и огороженного тыном, и даже после потери приспособления для разламывания тына, задумка могла и удаться – несмотря на затрапезный вид и бедность экипировки, нападающие были профессионалами и сумели бы сломить сопротивление селян. Но Ратное-то было воинским поселением! Даже без помощи погостных ратников и Младшей стражи Корней своими неполными шестью десятками сумел бы отбиться – особого численного превосходства у ляхов не было. Отряд их был заметно меньше сотни – человек семьдесят или около того. Короче говоря, ляхи нарвались – село оказалось совсем не таким, как они ожидали.
И все бы ладно, но отроки, позабыв про дисциплину, по-дурному подставлялись под выстрелы ляшских лучников.
– Урядники!!! Убью, суки!!! – заорал Мишка и, стряхнув с плеча руку Арсения, пригибаясь, побежал по помосту, нанося удары прикладом самострела в окольчуженные спины и железные затылки.
– Забыли, чему учились?!! Уряд… – Перед лицом свистнула стрела. Мишка присел и огляделся. Прямо перед ним, согнувшись, перезаряжал самострел младший урядник Никон. Ухватив парня за шиворот, Мишка ударил его шлемом о бревна тына, сам чуть не слетел с помоста от ответного удара локтем, двинул Никона головой в бревна еще раз и, развернув на себя, заорал в лицо:
– Говнюк!!! Где твоя пятерка?!! Как себя под стрелами вести надо?!!
– А? – Никон явно «не врубался» в ситуацию.
– Слушай мою команду! – начал подсказывать Мишка, надеясь, что знакомые обороты речи настроят младшего урядника на нужный лад. – Укрыться! По лучникам, поочередно, отрок… – Мишка оглянулся, вспоминая имя ближайшего стрелка.
– Отрок Симеон! – подхватил Никон – Встать, бей! Отрок Гавриил! Готов? Встать, бей. Головы ниже, обалдуи! Без команды не вылезать!
«Ну, раз ругается, значит, опомнился!»
Мишка двинулся дальше и почти сразу наткнулся на командира десятка урядника Ксенофонта. Тот склонился над одним из своих подчиненных, прижимающим к животу пробитую стрелой руку. Получив кулаком по шлему, суматошно оглянулся, начал выпрямляться, и тут же ляшская стрела рванула его за бармицу так, что Мишке пришлось удерживать урядника от падения с помоста.
– Ксюха, урррод, забыл про десяток?!! – прорычал Мишка. – Гляди, как Никон командует!!!
– А? Да, я сейчас… десяток, укрыться! По лучникам, на четверть влево, расстояние семьдесят пять, младшим урядникам командовать поименно!!!
Где-то впереди тоже раздалась команда:
– Отрок Павел! Встать, бей! Отрок Илья, встать, бей!
«Так, вроде бы начали соображать, а что там снаружи-то?»
Мишка начал приподниматься над краем тына, и сразу же по шлему звонко ударил наконечник стрелы, пришлось схватиться за заостренную верхушку бревна, чтобы не упасть. Внезапно верхушка соседнего бревна с хрустом расселась, и из трещины выглянул наконечник арбалетного болта.
- Предыдущая
- 57/111
- Следующая
