Уэс и Торен (ЛП) - Колэйл Д. М. - Страница 64

• Предыдущая
• 64/75
• Следующая

  - Возможно, но я все равно ей позвоню. Может быть, она посоветует какое-нибудь средство, - с этими словами я поднялся, чтобы взять телефон, не обращая внимания на возражения Уэсли.

  Мамы на месте не оказалось: ее смена была в самом разгаре, поэтому я оставил сообщение в приемной педиатрии. Мама перезвонила через полчаса. Я рассказал ей о болезни Уэсли, и серьезный тон, каким она со мной разговаривала, немного меня напугал. Она спросила, в каком месте чувствуется боль, насколько она сильная и о сопутствующих ей симптомах. Потом высказала предположение, что это может быть обыкновенная желудочная инфекция. Или аппендицит, если судить по очагу боли. Порекомендовала продолжить принимать "Ибупрофен" и, если боль хотя бы немного усилится, сразу же отправляться в больницу.

  После упоминания больницы мое беспокойство возросло еще сильнее, но когда я передал слова мамы Уэсли, он только посмеялся. Остаток дня мы провели на диване. Каждые четыре часа я давал Уэсли "Ибупрофен", но ему не становилось лучше, и лоб по-прежнему оставался теплым. Около десяти мы отправились спать, и едва голова Уэсли коснулась подушки, как он тут же уснул. Со мной было сложнее: какое-то время я промучился без сна, пока наконец тоже не заснул. И проснулся после полуночи. Открыв глаза, я обнаружил, что Уэсли уже не спит: он сидел, прижимая обе руки к животу, и слегка раскачивался взад-вперед. Его кожа блестела от выступившей на ней испарины.

  Мое сердце испугано замерло, и я сказал ему, чтобы он собирался в больницу. Но Уэсли, конечно же, отказался, в который раз пытаясь убедить меня, а заодно и самого себя, что ему уже лучше.

  - Нет, так не пойдет. Одевайся, потому что мы оба сейчас едем в больницу, - потребовал я, выбираясь из постели и отыскивая в груде одежды джинсы.

  - Я же сказал тебе, что все в порядке. Я не поеду ни в какую больницу, - решительно заявил он, однако в его голосе чувствовалась болезненная слабость.

  - Поедешь.

  - Нет, не поеду.

  Мы попрепирались так какое-то время, пока я не сел на кровать, полностью одетый. Уэсли же до сих пор и пальцем не пошевелил. Все, что мне оставалось - это смотреть ему в глаза, получая в ответ прямой, полный упрямства, взгляд.

  - Уэсли, пожалуйста, - наконец сдался я, но он покачал головой. - Тебе стало только хуже, из-за боли ты больше не можешь спать. Скорее всего это аппендицит. Тебе нужно показаться врачу, - просил я снова и снова, но безрезультатно.

  - Тор, все пройдет, вот увидишь. Мне просто нужно поспать. Как и тебе, - сказал он твердо, и я знал что, как бы ни пытался, мне не удастся его переубедить.

  Уэсли медленно лег, все еще держась одной рукой за живот.

  - Я схожу за "Ибупрофеном", - тихо сказал я, поднимаясь.

  Кивнув, Уэсли закрыл глаза.

  Я принес ему с кухни стакан воды с двумя таблетками. Пока он пил лекарство, снял джинсы и снова забрался в кровать, но даже не пытался заснуть - это было бесполезно. Вместо этого я чутко прислушивался к дыханию Уэсли. Он часто вздыхал и не прекращал крутиться, то и дело переворачиваясь то на один, то на другой бок. Так прошел час, пока Уэсли снова не сел, его руки все так же обнимали живот, а лицо исказила гримаса боли. Я тут же вскочил и мягко погладил его по спине.

  - Наверное... наверное, мне все же надо к врачу, - тяжело выдохнул он.

  Я метнулся с кровати, быстро натянул штаны и отыскал одежду Уэсли. Но когда он попытался встать, внезапный приступ острой боли заставил его пошатнуться.

  - Давай медленно, хорошо? - сказал я, касаясь его колена и помогая ему надеть джинсы.

  Ему было намного хуже, чем мне казалось, и в тот момент я ужасно злился на самого себя за то, что недооценил степень его боли и пошел у Уэсли на поводу.

  Мы приехали в больницу в третьем часу ночи. В этот час в приемном отделении было довольно пусто. Через полчаса за Уэсли пришла медсестра и позвала его в небольшой кабинет, где усадила на покрытую бумагой кушетку и принялась измерять сначала температуру, а потом давление. Через десять минут появился врач, и Уэсли с моей помощью рассказал ему о своих симптомах. Потом он лег, чтобы врач смог его осмотреть, и, когда тот надавил на больное место, лишь молча стиснул зубы. Закончив, врач спокойно объяснил, что, по его мнению, у Уэсли аппендицит, но для подтверждения диагноза нужно сделать компьютерную томографию. Для этого Уэсли попросили переодеться в больничную рубашку, после чего увели на процедуру.

  Пока его не было, я сложил всю одежду и стал ждать, нервно сжимая руки. Вернулся Уэсли, сел рядом, взял меня за руку и попросил не волноваться. Я же боялся поднять на него глаза, потому что знал, что обязательно расплачусь. Потом снова потянулись минуты, одна за другой. Невыносимо медленно. Наконец пришел врач с результатом томографии, который подтвердил первоначальный диагноз; сказал, что нужна срочная операция. Я почувствовал, как пальцы Уэсли, все это время державшие мою руку, напряглись, и все-таки расплакался.

  Врач объяснил, как Уэсли повезло, что воспаленный аппендикс не лопнул, и что он будет удален через четыре небольших разреза на брюшной полости при помощи лапароскопии, а она менее травматична, чем традиционный метод, и позволяет значительно сократить срок реабилитации. В заключение он добавил, что уже договорился с хирургом, и операция назначена на восемь утра.

  - Сейчас вернется медсестра и даст вам болеутоляющее и успокоительное. У вас есть ко мне какие-то вопросы? - спросил врач у порога. Уэсли покачал головой. - Ну что ж, тогда скоро за вами придет кто-нибудь из отделения общей хирургии.

  - Спасибо, доктор, - произнес я слабо и попытался улыбнуться.

  Врач кивнул с профессионально-вежливой улыбкой и после того, как он вышел, я крепко сжал пальцы Уэсли, а он опустил голову на мое плечо.

  Он был гораздо больше напуган, чем показывал, и, конечно, он не собирался плакать. Все, что ему было нужно - это молчаливая поддержка. Обняв его, я коснулся губами теплого виска и постарался ослабить его страхи шутками о том, как ему идет длинная рубашка, похожая на платье, но ни одному из нас это не помогло расслабиться.

  Пришла медсестра с лекарствами и с небольшим пластиковым стаканчиком, наполненным водой, мягко улыбнулась и сказала, что беспокоиться не о чем, потом еще раз улыбнулась и ушла. После нее пришла уже другая медсестра из отделения общей хирургии и прикатила с собой коляску. Сев в нее, Уэсли снова взял меня за руку.

  - Не волнуйся, все будет хорошо, - сказал я со слезами на лице. - Я буду ждать тебя.

  - Меня не в тюрьму забирают, - ответил Уэсли с легкой улыбкой. - Я тоже буду тебя ждать.

  - Я люблю тебя, - прошептал я и, наклонившись, нежно поцеловал его губы.

  - Я тоже тебя люблю. Не тревожься за меня, - добавил он, снова улыбаясь.

  Я проводил их с медсестрой до отделения. В небольшом зале она остановилась и указала налево.

  - Идите до конца коридора и поверните направо. Там находится зал ожидания отделения общей хирургии. И не волнуйтесь - он в надежных руках, - сказала она напоследок с теплой улыбкой.

  Придерживая одной рукой на коленях свою одежду, другой рукой Уэсли махал мне, и я смотрел на них до тех пор, пока они не свернули за угол. Тогда весь вес реальности вдруг разом оказался на моих плечах, и он был настолько тяжел, что я пошел, едва переставляя ноги.

  Зал ожидания пустовал. Я резко упал на один из стульев и обессиленно уронил голову на руки.

  Я ненавидел себя за то, что не осознавал, как Уэсли плохо, и мучительно переживал, что не заставил его пойти к доктору раньше. А еще я злился на него за то, что он пытался скрыть от меня, насколько сильна его боль.

  К несчастью, я оставил телефон дома, поэтому не мог позвонить маме и все ей рассказать, и наличных у меня с собой тоже не было. Но я должен был позвонить ей. И родителям Уэсли, чтобы сообщить о случившемся. От последней мысли у меня неприятно заныло в груди, но они имели право знать о том, что произошло.

• Предыдущая
• 64/75
• Следующая