Письмо, которого не было - Нестерина Елена Вячеславовна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая

И они поехали обратно. Оказалось, что расстояние от леса до деревни не такое уж и маленькое – просто промчали они его тогда быстрее, молча и без остановок убегая из брошенной деревни, находиться в которой не хотелось.

Совсем уже стемнело, а Посконь ребята так и не нашли.

– И чего мы по своей же лыжне не пошли! – воскликнула Тоня. – Вот где теперь деревня?

– Найдем, – ответил Вася и посветил вперед фонариком, вмонтированным в телефон. Тонкий голубой луч разрезал тьму. Снег, только ровный снег, взметаемый иногда порывами ветра.

Лес остался за спиной – но до него луча фонарика уже не хватало. И ни огонька кругом, ни освещенного окошка, ни блеска фар…

С неба тоже пошел снег, мела поземка, все это затрудняло движение и мешало смотреть. Но Тоня и Вася упорно шли к деревне.

Вой. Волчий вой послышался откуда-то слева. Там, слева, должен быть лес. Или все-таки не слева, а позади?..

– Это… – остановившись, начал Вася.

– Кажется, да, – произнесла Тоня, понимая, кого он имеет в виду. Она почувствовала, как холодеют и будто отнимаются ноги. Все-таки настигли волки – и не в родном Алпашевском лесу, сквозь который по дороге живой человек ходит, машины и тракторы ездят… А тут на километры – никого. Только они с Васькой. И…

Вой повторился и затих. Это, конечно, не ветер завывал…

– Едем! – скомандовал Васька. – Все равно нам только вперед нужно. Найдем эту деревню – и в пустом доме хотя бы затаимся. До утра.

– Да, утром они на нас не нападут. – Тоня изо всех сил перебирала ногами и отталкивалась палками.

– Они и вообще не нападут на нас, Тоня, – уверил ее Вася.

Вой не повторялся. А может, в хрусте снега под лыжами они его просто не слышали?

Только мертвой деревни по-прежнему не было. Как нарочно, тяжелые снеговые тучи спрятали и луну – при ее свете, конечно же, все было бы видно. Ребятам оставалось только надеяться на то, что они двигались в правильном направлении.

– Мы сейчас глянем, – спокойно сказал Вася и снова посветил фонариком – сначала вперед, затем по сторонам.

И тут же – у самого края дорожки луча, там, где она уже совсем рассеивается, блеснули, отразив свет, яркими фосфорическими кружочками, два желтых глаза. Васька дернул рукой с фонариком чуть вбок. Другая пара глаз, третья…

– Вася… – хотела крикнуть Тоня, но объятая ужасом, лишь прошептала еле слышно.

Быстрым движением накинув оба поручня лыжных палок на левую руку и переложив в ту же руку мобильный телефон с горящим фонариком, Вася вытащил из кармана складной нож. Тюк! – выкинулось довольно широкое лезвие.

«Почему же я не взяла ружье?!» – тоскливо подумала Тоня. Да, запоздалая это была мысль. Однако и взять охотничье оружие на недолгую лыжную прогулку – это еще надо было догадаться…

А в это время Васька уже подскочил к ней вплотную – как раз с той стороны, откуда увидел он волчьи глаза.

– Тоня, не бойся, – негромко говорил он, продолжая светить во все стороны фонариком. – Не бойся. Встань только ко мне поближе! У меня нож хороший. Будут нападать – я их стану резать. Я не боюсь – и ты не бойся.

– Да, Вася, – прошептала Тоня. – Я не боюсь, не боюсь…

– Смотри – что это там такое? – выкинув руку со светящим телефоном вперед, сказал Васька. – Не дерево?

– Дерево, вроде, – вглядываясь в черный силует на черном фоне, произнесла Тоня.

Свет фонаря упал в одну сторону, в другую. Снова блеснули пары желтых глаз. Волки не выли. Не нападали. Они просто здесь были. Но теперь, кажется, еще ближе к ребятам.

– Ясно. – Васька, продолжая сжимать в руке нож, отцепил лыжи.

Мальчик и девочка стояли посреди занесенной снегом равнины. В непосредственной близости от свирепых волков.

Тоня сжала лыжную палку и держала ее наперевес. «Буду душить волков голыми руками, если палка не поможет! – решительно подумала она. – Но зачем мы вам нужны, волки?! Не трогайте нас, дайте пожить! Я не умею драться. Но за Васю… За Васю я буду просто на куски рвать. Так что уходите. Уходите. Не трогайте!»

Она думала это так яростно, что, казалось Тоне, даже дальний лес понимал ее мысли. Должны, должны понять и волки!

– Тоня, на счёт «два» лети к тому дереву как можно быстрее, – обернувшись к девочке, заговорил Васька. – Я отвлеку их. Забирайся и сиди. Жди дня. Раз…

– А ты?

– Давай, Тоня.

– Нет. – Тоня помотала головой. – Или вместе до дерева. Или вместе здесь.

– Иди, я кому сказал! – и Васька толкнул Тоню в сторону.

– Не командуй!

– Да ты что – не понимаешь? – забыв, кажется, об опасности, яростно воскликнул Васька. – Тебе надо спасаться!

– И тебе! Я без тебя не хочу!

Может, это стыдно, может, это плохо, – но сейчас Тоня отчетливо поняла, что дороже всех на свете ей не мама, не Маша, а этот чужой мальчишка! Маму спасает в Москве адвокат, у Васькиной мамы есть папа и младенец, ее сестренку Машу, если что, добрые бабульки Валя с Феней пригреют, она жива и здорова останется. А Ваську не спасет никто. Только она – Тоня.

Так что она подняла крепко сжатые теперь обе лыжные палки острыми концами перед собой. Васька, рукой, держащей телефон, провел ей по щеке и сказал:

– Тоня, я тебя люблю. Вот. Я жадный – только что люблю хочу спасти. Ну беги же!

– Вася, и я тоже! – Тоня повернулась к нему, опустив палки. – Поэтому – все! Будем биться.

Она решительно развернулась. И они опять стояли спина к спине.

«Уходите! – думала Тоня, обращаясь мыслью к волкам. – Вы не тронули меня тогда, в лесу, – не надо и сейчас. Не надо, пожалуйста, потому что я с Васей. Чтобы он был, чтобы он жил – не трогайте! Уходите!»

Из заледеневшей без варежки руки Васьки упал в снег телефон. Стало темно. Нападут? Нет?.. Когда Вася нагнулся, отыскивая свой телефон-фонарь под ногами, Тоня грозно ощетинила лыжные палки в разные стороны. Но нашел Васька свой телефон – снова фонарик загорелся.

– Надень варежку, я подержу мобильник, – чуть слышно проговорила Тоня.

– Да, – послушно ответил Васька, но глянул под ноги и произнес: – Нету варежки. Упала куда-то. Не до нее сейчас.

Луч фонаря рыскал по сторонам. Из-за того, что Васька так вертел им, засечь местонахождение волков не удавалось. Тянулись минуты. Холод пробирался под одежду, ветер и летящий снег леденили лица. Тоскливый вой – каким воют только по обреченным, раздался издали. Ему ответил другой. Похожий, но другой. И тоже со стороны. Васька перекидывал луч фонарика то туда, то сюда – но желтые глаза не отражали света.

А может, это не минуты, а часы прошли, потому что замерзли Вася с Тоней так, что, казалось, уже и не отогреться. Но по-прежнему продолжали стоять, ожидая того, что кинутся на них голодные волки… Но они все не кидались и не кидались. Лишь только один раз донеслись издалека их надрывные голоса – два волка выли в унисон.

– Ушли, Тоня? – проговорил наконец Васька. – Ушли ведь, я думаю!

– Наверно, – чуть слышно ответила Тоня и размашисто закивала.

– Постоим еще. А то, может, все-таки, выжидают. Побежим – и нападут, – решил Васька. Но тут же добавил очень уверенно: – Хотя я думаю, что их тут нет уже.

Снег прекратился, небо стало чуть светлее, на его фоне и равнина стала белеть – так что тот жуткий метельный мрак отступил.

– А времени сколько? – спросила Тоня, переступая ногами в лыжах, которые ухитрились примерзнуть к снегу.

– Двадцать два пятнадцать.

– Ого!

Выключив наконец фонарик мобильного телефона – тот и так уже почти разрядился, Васька огляделся по сторонам. И хоть в безлунной ночи видимость была плохая, казалось, что, по крайней мере поблизости, нет волчьей стаи… Ушли? Ушли.

– Ушли! Но давай все-таки к дереву, Тоня! Давай. И я тоже.

С этими словами Васька нашарил свои лыжи, долго отковыривал от них намерзший снег, кое-как натянул старые крепления на ботинки.

– Замерзла, Тонь? Сейчас надо согреться на ходу. Поехали!

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая