Бездна обещаний - Бергер Номи - Страница 55
- Предыдущая
- 55/105
- Следующая
Махнув присутствующим, чтобы они следовали за ней, Мередит повела гостей из столовой в музыкальную залу.
Пока тридцать два взрослых гостя и двенадцать детей располагались вокруг рояля, Мередит уселась за клавиши и ждала полной тишины. Бросив на мать взволнованный взгляд, девочка заиграла собственную интерпретацию только что спетой гостями «С днем рождения», за которой последовала «Этот веселый паренек», а закончила программу Мередит небольшой пьесой собственного сочинения, приготовленной специально к дню рождения брата. Короткий концерт был увенчан бурей искренних аплодисментов, на которые Мередит ответила так, как научила ее Кирстен: прижав руки к груди, девочка грациозно опустилась на одно колено и низко склонила головку.
— Браво, моя принцесса, браво! — аплодируя громче всех в зале, восторженно кричал Джеффри. — Изумительно, дорогая, просто изумительно!
Мередит взглянула на отца и улыбнулась, но, отвесив последний поклон, бросилась не к нему, а к матери.
— Ну а теперь мы можем разрезать пирог? — Прекрасное личико Мередит раскраснелось и сияло от удовольствия.
— Да, дорогая, теперь мы можем заняться и пирогом. — Повернувшись к свояченице, Кирстен улыбнулась: — Я возьму у тебя Джеффа. Он ведь уже довольно тяжелый.
На что Дирдра нарочито серьезно ответила:
— Не столько тяжелый, сколько мокрый.
Кирстен не удержалась от смеха.
— Вот в чем преимущество крестной мамы — пеленки менять приходится маме земной, — пошутила Кирстен, но Дирдра даже не улыбнулась. — Прошу у всех прощения, — обратилась Кирстен к гостям, — но нашему имениннику необходима минута особого внимания. Мы сейчас вернемся.
Мередит потянулась было за матерью, направившейся к двери.
— А со мной пойдешь, Мередит? — окликнул дочку Джеффри, но та лишь замотала головой.
— Я хочу подняться с мамочкой наверх.
— Мередит!
Услышав в голосе мужа раздражение, Кирстен попросила ребенка послушаться отца:
— Пожалуйста, сделай, что просит папа, дорогая, — ему ведь нужна твоя помощь, чтобы разрезать пирог. Не так ли, Джеффри?
— Да, да, очень нужна, принцесса. Я действительно не очень хорошо знаю, как делить именинный пирог.
— Ох, ну хорошо, — почти мгновенно подчинилась Мередит и отпустила руку матери. — Знаешь, это довольно просто: самое трудное здесь — разрезать так, чтобы все куски получились одинаковыми.
Восстановив на время мир, Кирстен поспешила в детскую на четвертом этаже. В это воскресенье у Агнес Маклоглин был выходной, и Кирстен приходилось самой ухаживать за сыном.
— Угу, мой маленький, — ласково обратилась Кирстен к малышу, сияющие глазки которого были такими же небесно-голубыми, как у дедушки, а остальные черты представляли собой смесь ее и Джеффри. — Угу, мой ангелочек. — Уложив сына на столик для смены пеленок, Кирстен дважды поцеловала животик мальчика. Джефф радостно засмеялся, и Кирстен снова поцеловала его. Перепеленав сына, Кирстен уложила его в кроватку, принадлежавшую в свое время Мередит. — У меня такой славный мальчик, — мурлыкала Кирстен, — такой славный, славный мальчик.
Боже, как же она обожала своих детей! Они были для Кирстен центром всего, ради них она стремилась домой из самых дальних уголков мира, где ей доводилось гастролировать. С Джеффри у них установилось нечто вроде дружеского, но несколько настороженного перемирия. В ночь, когда Кирстен обнаружила на колпачке шесть предательских дырочек, последнее доверие и надежда, питаемые Кирстен, ушли из их брака. Кирстен устроила Джеффри скандал, обвиняя его в обмане, на что тот, в свою очередь, обвинил жену в попытке лишить его сыновей, которых он так хотел. Каждый из супругов был по-своему прав, потому между ними в последние несколько недель установилось лишь сдержанное, холодное молчание.
И хотя рождение Джеффа несколько смягчило отношения между Кирстен и Джеффри, оба они продолжали ощущать неприятный осадок горечи и недоверия. Одно их объединяло несомненно — благоговейное отношение к детям. Пожалуй, только это и позволяло сохранять относительный мир в семье.
Кирстен улыбнулась тому, как Джефф засунул в ротик палец и принялся, чмокая, его сосать. Вскоре он уснул безмятежным сном. Как же Кирстен иногда завидовала детям! На мгновение она закрыла глаза, но увидела как всегда сумбур и хаос. Кирстен была уверена, что такие картины начали посещать ее со дня убийства Джона Кеннеди и продолжалось это годами: сумасшедшее, винтообразное падение вниз, в бездну.
«Насилие» стало самым популярным словом в стране. Телевидение, радио и газеты только и говорили об этом. А самым страшным событием была необъявленная война, развязанная в неизвестной южноазиатской стране под названием Вьетнам. И с каждым днем там гибло все больше и больше солдат.
— Кирсти.
Повернувшись, Кирстен увидела стоящего за спиной отца.
— С тобой все в порядке?
— У меня все хорошо, папа, — поспешила заверить отца Кирстен. — Кажется, просто немного устала.
— Не удивляюсь. Но сезон почти кончился, и у тебя будет целое лето для отдыха.
Кирстен обняла отца:
— Знаешь, а у него твои глаза. И честно говоря, мне хотелось, чтобы у него были твои волосы. Неплохо было бы иметь еще одного блондина в семье.
— Может быть, следующий?
Могла ли Кирстен сказать отцу, что «следующего», возможно, вообще не будет? Джеффри не занимался с ней любовью с тех пор, как она забеременела сыном. Между ней и Джеффри встало отчуждение, а она так тосковала по любви и ласке!
— А не пора ли тебе отведать именинного пирога? — Эмиль поцеловал дочь в щеку. — Мне посчастливилось установить особо добрые отношения с юной леди, которая занята разделкой пирога, и я уверен, что смогу убедить ее дать тебе самый большой кусок.
Кирстен улыбнулась:
— В таком случае, папуля, я положительно умираю от голода.
Кирстен неожиданно для себя самой решила во что бы то ни стало встретиться с Майклом. Почему сейчас, а не год, два назад или, скажем, в будущем году? Возможно, просто потоку, что впервые за годы замужества это желание стало непреодолимым. Но что бы ни было причиной, после последнего концерта в волшебном монреальском Дворце искусств Кирстен позвонила Нельсону и попросила запланировать для нее как-нибудь и что-нибудь на будущий сезон с Майклом Истбоурном. Кирстен была почти уверена, что Нельсон бросит трубку, но он не стал этого делать, а лишь закинул в рот две содовые таблетки вместо обычной одной.
— Поздравляю.
Это единственное слово, пришедшее на ум, Нельсон повторил дважды и стал ждать, что же еще скажет Кирстен. Но не дождавшись объяснений, Пендел глубоко вздохнул и заговорил сам:
— Ты и представить себе не можешь, сколько раз за последние несколько лет Истбоурн лично звонил мне и просил, нет, умолял устроить ему концерт или студийную запись с тобой. Если бы ты слышала хотя бы некоторые из тех извинений и объяснений, которые мне приходилось выдумывать, то уж наверняка отказалась бы от этой затеи.
— Ну ты уж чересчур хорошо меня знаешь, — шутливо проворчала она в трубку. В душе же Кирстен обрадовалась тому, что все эти годы Майкл хотел дирижировать ей! Просто голова пошла кругом. Ей вновь захотелось увидеть Майкла немедленно.
— Его только что назначили постоянным дирижером Бостонского симфонического оркестра вместо Эрика Лейнсдорфа, — поспешил сообщить Нельсон.
Но Кирстен уже знала об этом, как знала и о том, что Майкл с Роксаной сняли дом на Бикон-Хил на весь срок контракта. Благодаря прессе Кирстен знала о Майкле практически все.
После разговора с Нельсоном Кирстен приказала Лоуренсу, их персональному шоферу, отвезти ее в город, где она провела почти весь день, мотаясь по «Барбери», «Марку Кросу», «Тиффани», «ФАО Шварцу» в поисках подарков для Джеффри и детей. Домой Кирстен вернулась только к ужину. Багажник черного «линкольна» был забит коробками в подарочных ленточках. Напевая веселенькую мелодию, Кирстен с большими праздничными пакетами в обеих руках вошла в прихожую и тут же замерла на месте при виде выражения лица безмолвно стоявшего на лестнице Джеффри.
- Предыдущая
- 55/105
- Следующая
