Обретенная любовь - Уэй Маргарет - Страница 23

Дверь кухни отворилась, и на пороге появилась миссис Симмонс с чашкой кофе.

— Пора подкрепиться, — сказала она дружелюбным тоном. — Ты работала, как рабыня, не покладая рук, моя дорогая. Все, что сделано, это только благодаря тебе.

Джина села в кресло, отложив решение проблемы с Чадом Даффи.

— И благодаря вам тоже, миссис Симмонс, — откликнулась она. — Я бы ничего не смогла сделать в доме без вашей помощи. А теперь идите сюда. Все, что нам сейчас нужно, — это сесть и подождать. Они уже должны скоро приехать.

Тэа Симмонс улыбнулась и вышла налить себе чашечку чая. Она не разделяла кофейного пристрастия хозяйки.

В половине одиннадцатого Пол и Линда все еще не приехали, и Джина бесцельно бродила по дому, поправляя подушки на диванах, не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Все должно быть в порядке, ведь весь маршрут продуман до мелочей. Им предстояло долететь до Рокгемптона, затем пересесть на чартерный самолет, который приземлится на посадочную полосу в Баухинии. Сайрус Брандт договорился с чартерной авиакомпанией и предложил на своей машине привезти Линду и Пола в Мелалойку. Никаких накладок не предвиделось.

Время томительно тянулось, и Джина уже начинала нервничать, когда услышала сигнал подъезжавшей машины. Облегчение и радость переполняли ее. В последний раз взглянув в зеркало, чтобы убедиться, что хорошо выглядит, девушка вылетела на веранду с сияющей улыбкой на лице. Она очень соскучилась, с нетерпением ждала их обоих, хотя и не осознавала этого до последней минуты.

Микроавтобус бронзового цвета несся по дорожке так, что из-под колес вылетал гравий.

Джина выбежала навстречу приехавшим, заслоняясь рукой от ослепительно сияющего солнца. Из машины вышел Сайрус Брандт, лениво улыбнулся Джине, отметил глазами каждую деталь ее внешности.

— Ваша семья целая и невредимая, мэм! — Обойдя машину, Сайрус Брандт придерживал дверцу, пока высаживались Пол и Линда.

Джина ринулась им навстречу, но остановилась на полпути.

— Джина, девочка моя!

Она не верила глазам своим, перед ней стоял Тони собственной персоной, расплывающийся в улыбке! Очевидно, он ошибочно принял порыв девушки на свой счет, так как в считанные секунды добежал до Джины и уже обнимал, и целовал ее.

— Тони, какой сюрприз! — совершенно честно призналась она, придя в себя через несколько секунд.

— Так и думал, что ты обрадуешься! Я ведь не ошибся, правда? Такая удача, что я позвонил твоему отцу. — Тони весь сиял от радости.

Джина воздержалась от ответа. В этот момент к ней подскочила Линда, весь ее вид выражал уверенность, и... да, она немного округлилась. Обе женщины тепло обнялись, и Линда выдохнула ей в ухо:

— Мы с тобой попозже пошепчемся!

Джина обернулась к отцу, он уже раскрыл дочери объятия. Джина положила голову ему на грудь, как она любила это делать с самого детства.

— Как я рада тебя видеть, папа!

— А как я соскучился по тебе, мой птенчик. Мы оба. И думаю, Тони тоже, — сухо добавил отец.

Тони, стоя в шаге от них, все еще лучезарно улыбался всем, включая и молочного барона. Джина, желая продемонстрировать всем, какие у них добрососедские отношения, обратилась к нему:

— Ты ведь останешься с нами, Сай?

Глаза его сверкнули. Еще ни разу она так его не называла.

— Я бы с удовольствием, Джина, — он нарочито растягивал слова, — но в полдень к нам приедет ветеринар. Однако я с нетерпением жду вас всех завтра вечером у себя в Баухинии.

Линда взяла Джину за руку, немного покраснев, но, кажется, при этом ничуть не смутилась.

— Мистер Брандт был очень любезен и пригласил нас на ужин. Мы рассказали ему, в каком восторге ты от его дома. Папа с огромным интересом читал твои описания, разглядывал рисунки.

Джина густо покраснела, а молочный барон рассмеялся.

— Она мне этого никогда не говорила, — пытаясь сохранить важный вид, заметил он.

— Ну тогда самое время выразить свое восхищение. — Пол Лэндон выглядел очень довольным и протянул Сайрусу Брандту руку. — Еще раз спасибо за вашу доброту. Мы с Линдой очень ценим это качество в людях. И Тони, конечно, тоже, — вежливо добавил он.

Тони шутил и без устали улыбался. «Он ведет себя, словно уже член семьи», — подумала Джина, не зная, радоваться этому или раздражаться.

Провожая молочного барона, все долго махали ему вслед. Немного позже Линда не упустила возможности сообщить ей свою радостную новость. Джина рухнула в ближайшее кресло.

— А ты точно знаешь, ты уверена?

Линда расцвела, как роза:

— Будь я лет на десять моложе, сомнений бы не было. Но в моем возрасте...

— Не такой уж у тебя возраст...

— ...я не могу поверить в свою удачу.

Джина просто растаяла:

— Если твои подозрения подтвердятся и ты точно узнаешь, что это так, папа будет вне себя от счастья! Это просто чудесно!

— А ты не против? — поинтересовалась Линда, беспомощно взглянув на нее.

— Не глупи! Не против ли я? — насмешливо сказала Джина, подошла к мачехе и поцеловала ее. — Жизнь теперь станет еще лучше.

Так оно и было. Слезы радости хлынули из голубых глаз Линды, покатились по щекам. Улыбаясь сквозь слезы, она выскочила из комнаты, чтобы привести себя в порядок. Джина постояла минуту, напевая себе под нос. Через открытое окно веранды она увидела отца, оживленно беседующего с Тони. Заметив дочь, он счастливо улыбнулся. Что означала эта улыбка, Джина догадалась сразу.

День выдался замечательный. Все шутили и радовались тому, что собрались вместе. Джину не тяготило даже общество Тони. Поскольку никто из них не был опытным наездником, Пол Лэндон в преддверии превосходного обеда повез всех на стареньком «форде» осмотреть владения.

С первого взгляда Джина обратила внимание, что управляющий явно постарался. Ангары и домики пастухов были покрашены свежей краской и производили впечатление аккуратных и тщательно ухоженных. Шумная компания объехала усадьбу с другой стороны, где находились водяная мельница и огород. Немного дальше, за мельницей, Фрэнк Симмонс, занимавшийся подрезкой цитрусовых деревьев, прервал свое занятие, чтобы поприветствовать хозяев.

Старые перекошенные ворота заменили новыми, двойными. Изгородь между Баухинией и Мелалойкой тоже привели в порядок. «Форд» свернул на неприметную дорожку, ведущую через огороженный железным забором загон к маленьким озерам, небольшим домикам с палисадниками и паддоку для выгула лошадей. Почти все животные, за редким исключением, были темно-коричневые, с контрастными белыми пятнами по бокам, с белыми мордами и таким же брюхом. Они мирно паслись и с удовольствием жевали маленькие веточки кустарника. Миновав кустарник, они остановились, чтобы насладиться видом серебристо-серого моря. В подлеске, густо заросшем вилгой, аккуратно были сложены бревна и опавшие ветки. Как раз на этой неделе Чад Даффи с четырьмя работниками безуспешно боролись с сорными кустами, посыпая их ядом, но эти сорняки все равно разрастались и разрастались, казалось, их стало в два раза больше.

Они поехали дальше вдоль ручья, с интересом наблюдая за стадом молодых волов.

— Покой, абсолютный покой! — обернувшись к спутницам, с улыбкой проговорил Пол Лэндон. — Тебе досталось отличное наследство, дорогая.

В то же время Тони нашептывал Джине:

— Господи, здесь так скучно и пустынно, не правда ли?

Девушка улыбнулась таким двум совершенно противоположным взглядам. Вопреки своим словам, молодой человек издавал восторженные восклицания при виде кенгуру, эму и игуан, перебегавших им дорогу. Эму, весьма любопытная птица, решил заглянуть в машину, чтобы узнать, кто же там находится. Он мчался как ненормальный за машиной вдоль насыпи, развивая огромную скорость. Его длинные лапы взмывали и опускались, словно поршни, и смешной хвостик разрезал воздух в такт движению лап. Поравнявшись с машиной, страус вытянул свою длинную шею, чтобы заглянуть в салон.

Путники все еще смеялись, когда добрались до беззаботных индюков. Назад, в сторону дома, повернули лишь тогда, когда солнце начало садиться. Им удивительно много удалось осмотреть за один день.