Индия. История, культура, философия - Уолперт Стенли - Страница 6

Сезон дождей в Индии – муссон – обычно начинается в начале июня и заканчивается в конце сентября. Если муссон приходит вовремя, то гигантские, наполненные дождями облака, похожие на тюрбан, подплывают к западному побережью полуострова, похожему на хобот слона, где-то в первой неделе июня. Без муссонных дождей вся южная часть полуострова была бы настолько же засушливой, как и пустыня Раджастхана и Мадхья-Прадеша. Так как июньское солнце нагревает землю быстрее, чем окружающие воды Индийского океана, то континентальный воздух поднимается вверх и ему на смену с юго-запада приходит наполненный влагой океанский воздух. Во всей Индии муссон встречают радостными песнями и плясками. Древние брахманы[4] внимательно всматривались своим зорким оком в темные облака, что каждый год собирались к юго-востоку, отмечая именно тот момент, когда они достигали побережья и поднимались над горной цепью Западных Гхат, чтобы сбросить на землю свое сокровище дарящего жизнь дождя. Каждый год конструировался и не спеша строился алтарь ритуального напитка – сома – с расчетом, чтобы он был готов к зажжению за несколько дней до начала муссона, чтобы все выглядело так, будто мантры брахманов и жертвоприношения принесли дождь. Крестьяне готовились к севу в соответствии с предсказаниями брахманов. Если дожди начинались слишком рано, то, конечно, доверие к брахманам утрачивалось, так как ценная влага уходила, попав на вспаханную почву, лишенную зерен. Если же дожди начинались слишком поздно, то вороны и стервятники пожирали весь урожай, и брахманам оставалось только монотонно распевать и уже напрасно подливать сому и гхи (топленое масло) в жертвенные костры, в то время как мрачная перспектива голода маячила чернее, чем облака на горизонте.

Индийскую экономику, пока все еще преимущественно сельскохозяйственную, часто называют «игрой в рулетку с дождями», поскольку муссонная треть года – это то время, когда все хранилища и резервуары, а также большинство рек и ирригационных каналов по всей стране получают свежую подпитку, которой должно им хватить до начала следующего муссона. Невиданно большие урожаи в последние десятилетия, в конце концов, обеспечили Индию достаточным запасом зерна, чтобы больше никогда не повторялись ужасы массового голода, которые опустошали страну, особенно в последней декаде девятнадцатого столетия и еще совсем недавно, в 1943 году, во время ужасающего «Бенгальского голода», который забрал более 3 миллионов жизней. Однако недостаток муссонных дождей иногда случается два или три года подряд, и тогда правительственные запасы зерна становятся буфером для предотвращения голода. Индийские крестьяне, которых в стране более полумиллиарда, к огромному сожалению, до сих пор зависят от капризов природы и перемены ветра.

Малабарское побережье, к югу от Гоа, с его богатством – почти 100 дюймов дождя – в период бушующих муссонов, обладает самыми прекрасными пляжами в Индии с растущими вдоль берега пальмами и многочисленными лагунами в окружении банановых и манговых рощ, перечных деревьев и гвоздики, с чайными и кофейными плантациями, растущими немного выше в Гхатских горах. Именно эти великолепные, полные буйной растительности пляжи первыми и обнаружили морские волки с португальских купеческих кораблей, шедших в авангарде многочисленных волн имперских вторжений в Индию, которые вскоре были осуществлены западноевропейскими державами. Совсем неудивительно, что они нашли Индию слишком заманчивой и богатой, чтобы оставить ее в покое. Ее дары природы были восхитительны, красота ее женщин была опьяняющей, богатейшее разнообразие индийских товаров, предметов искусства и необыкновенных ремесел манило к себе гостей из самых далеких стран.

Малабар – сегодня это штат Керала – является одним из тех регионов Индии, где матриархат дожил до наших дней, отражая, очевидно, ранние устои жизни в дравидийском обществе, где доминировала мать, которая определяла все важнейшие аспекты жизни и поведения в обществе. Гораздо позже индоарийские племена и кланы, в которых доминировали мужчины, вторглись в Индию с северо-востока, установив свои патриархальные устои в обществе на территории, расположенной в долинах северных рек, постепенно расширив их на весь индийский субконтинент.

Облака с муссонными дождями так быстро поднимаются над горной цепью Западных Гхат, что они теряют большую часть своей влаги до того, как пройдут на восток через сердце южной части полуострова. Западная половина этого земного массива называется Декан (Южная Земля), большая часть его сегодня образует штат Махараштра, дословно «великая страна». Столицей штата является очень динамично развивающийся город Мумбаи. Сухой и пыльный, похожий на ловушку, Декан напоминает бесплодные земли американского юго-запада. Большинство народов, говорящих на маратхи, населяющих Махараштру, так же неразговорчивы и тверды, как почва, которую они с таким трудом обрабатывают. Древняя столица Декана – Пуна, приблизительно в 90 милях к востоку от Мумбаи, на протяжении веков была бастионом власти коренных маратхов, а также традиционным центром изучения индуизма и колыбелью националистического движения Индии.

Пуна и сегодня продолжает оставаться важным центром высшего образования, а в последнее время она стала и одним из самых крупных центров современной индустрии, в особенности химической. Здесь же расположена Национальная военная академия – место, где индийские кадеты получают базовую военную подготовку перед тем, как отправиться в летные, морские и сухопутные академии для дальнейшего обучения. Этот регион произвел много поколений британских «полковников из Пуны» и сейчас продолжает готовить их индийские воплощения в несколько измененной форме, однако все с тем же тщательным интересом к щегольским тростям, напомаженным усам, ремням, сапогам и пряжкам, которые они натирают до блеска с помощью слюны, мастики и солдатского пота.

Андхра, восточная половина верхней части полуострова, названная так в честь одной из самых древних династий Индии, была создана из тех районов дравидийского юга, где проживал преимущественно народ телугу. Хайдарабад, столица Андхры, был наследственным владением мусульманских низамов[5] с начала восемнадцатого столетия. Это был город трущоб, дворцов и мечетей. Хотя низамы уже давно известны своими несметными богатствами: драгоценностями, слонами и дорогими автомобилями, большинство жителей Андхры – это крестьяне и рыбаки, которые дополняли пряжей хлопка и ткачеством свои скудные заработки, полученные от улова в суровом море. Однако в наше время самые способные молодые люди Хайдарабада соперничают с такими же молодыми людьми в соседнем Бангалоре за хорошо оплачиваемую офисную работу по аутсорсингу. Подобно Махараштре, в Андхре выпадает мало таких ценных муссоных дождей, но ее побережье имеет плодородную землю для выращивания риса, так как несколько крупных рек полуострова, впадающих здесь в море, оставляют много ила в этих местах.

Хайдарабад. Дети низама

emp1

Штат Орисса, расположенный к северу от Андхры, вдоль побережья, также находится в довольно депрессивном экономическом положении и также часто становится жертвой природных катаклизмов, включая ураганы, рожденные в Бенгальском заливе. Одни из самых великолепных индуистских храмов Индии, а также ряд предметов искусства также находятся в Андхре, в городе Бхубанешвар и в красивейшем прибрежном городке Пури.

К югу от Махараштры и Андхры находятся два самых густонаселенных и богатых дравидийских штата, Карнатака и Тамилнад. Бангалор – столица Карнатаки, говорящая на языке каннада – является самым быстро растущим индийским мегаполисом, центром промышленности и глобального электронного аутсорсинга, тут также находится авиационная академия Южной Индии. Раньше Бангалор был известен своими тихими и благоустроенными парками в английском стиле, а теперь он быстро становится более известным своими автомобильными пробками и смогом. Однако расположенный совсем неподалеку город Майсур, родина экс-махараджи, по имени которого когда-то называлось целое царство, все еще сохраняет большую часть своей сказочной красоты с великолепным дворцом на холме в пригороде, который был превращен в прекрасную гостиницу. Когда-то казавшиеся неистощимыми, золотые прииски в Коларе помогли покрыть купола многочисленных дворцов махараджи и блестящие башни южноиндийских индуистских храмов ламинированными слоями неувядающего золотого великолепия. Одних только икон, дверей и священных сосудов, целиком сделанных из золота, которые хранятся в южноиндийских храмах, мечетях и дворцах, вероятно, хватило бы на долгие годы, чтобы полностью содержать индийскую экономику. Большую часть несметных сокровищ, состоящих из драгоценных камней и ценных металлов, накопленных многими поколениями на севере страны, разграбили иностранные захватчики, в основном персы, турки, монголы, афганцы и британцы. Однако юг Индии, благодаря огромным засушливым пустынным территориям и суровым горным массивам Виндхья и Сатпура, которые преграждали легкий доступ с северных равнин к Декану, остался относительно неразграбленным. Индуистские храмы и сейчас продолжают получать щедрые пожертвования, о которых они никому никогда не отчитываются, и которые даже редко когда подсчитываются брахманами – хранителями, так как они всегда были освобождены от налогов на землю и богатство, находясь за высокими и мощными стенами, где, как верят люди, живут в подобающей им роскоши и комфорте сами боги. Могут ли замороженные активы этих богов как-то быть инвестированы во имя миллионов самых бедных индийцев, живущих ниже черты бедности? Эта мысль стала частью мечты Махатмы Ганди о создании движения «Поднять всех» (Сарводайя), чего реально можно было бы достичь на протяжении одного поколения.