Индия. История, культура, философия - Уолперт Стенли - Страница 7

Более узкая полоса индийского юго-восточного муссона идет вокруг южной оконечности Тамилнада, затем вверх по направлению к Бенгальскому заливу, после чего к истоку Ганги и ее плодородной дельте. Эти муссонные ветры иногда налетают на залив с силой урагана, неся с собой ужасные разрушительные волны, в которых периодически тонет от 10 000 до полумиллиона бенгальцев за один единственный день. Чудовищное перенаселение толкает самых бедных крестьян переселяться на самые уязвимые для таких ураганов острова, где даже нет связи с материком, из-за чего жители этих островов не могут получить вовремя предупреждение о надвигающейся катастрофе, несмотря на то, что существует современная система спутникового наблюдения за муссонами и цунами. Хорошо орошаемые речные равнины Бенгалии вдвойне пропитываются обильными муссонными дождями, которые потом поднимаются к бирманским, непальским и бутанским горным массивам, оставляя в некоторых горных поселениях штата Ассам до 800 дюймов осадков, в результате чего жители этих поселений неделями не видят ни неба, ни солнца.

Неспособные преодолеть самые высокие горы в мире, муссонные облака уходят на запад в долину Ганги, штат Бихар, который также называют индийским Руром, и в штат Уттар-Прадеш, крестьянское сердце Индии. Оттуда муссоны движутся к Нью-Дели, который получает 85 % из своих 25 дюймов осадков за год на протяжении всего одной трети года – сезона муссонов. Современная глобальная столица Индии, чья огромная урбанистическая равнина, словно гигантский магнит, подобно Лос-Анджелесу, продолжает привлекать миллионы людей к своему населению, уже превышающему 15 миллионов, была бы засушливой пустыней без своей доли муссонов. Тысячи резервуаров и колодцев заполняются водой во время дождей, давая возможность жителям Дели собирать богатый урожай апельсинов, мандаринов, сахарного тростника и кунжута, а также основных видов овощей и пшеницы. Местонахождение по крайней мере семи, а возможно, даже целых десяти столиц Индии с момента зарождения индийской цивилизации – Делийская равнина – полна построенных из песчаника руин античности, которые являются немыми свидетелями исчезнувшей власти и неисчезающих имперских амбиций. Ни один другой кусок индийской земли не был свидетелем такого количества пышных зрелищ и такого количества боли, не слышал столько надменных обещаний и не видел столько тирании и предательства. Однако для муссонов Дели находится почти в конце их обдуваемого всеми ветрами маршрута, и к концу сентября муссонные облака освобождаются почти от всей своей обременительной влаги.

Череда могучих гор нависает над Южной Азией. Это щит, защищающий Индию от ледяных ветров морозной Сибири и едких желтых песков Центральной Азии. Северная горная стена Индии называется Гималаи – Оплот снегов – это потрясающая своими размерами, похожая на арку, горная система из камня и льда, длиной в 1500 миль и глубиной в 200 миль, накрытая как минимум пятьюдесятью вершинами высотой больше пяти миль. Гималаи – самые молодые и самые высокие горы в мире. Похоже, что они возникли около 60 миллионов лет тому назад, в докембрийский период, когда дальняя часть доисторического гранитного массива индийского полуострова, сместившись, протаранила опустившийся в это время край южного Тибета. Вероятно, Южная Индия, оторвавшись от Восточной Африки, после того как остыла земная кора, слилась с побережьем Азии после континентального дрейфа к северу, вытолкнув Гималаи вверх на невероятную высоту в процессе этих страстных геологических объятий. Намного более твердые, старые скалы дрейфующего полуострова также свернулись в гармошку во время этих континентальных изменений, но возникшие в результате этого горные массивы Виндхья и Сатпура поднялись всего лишь на какие-то 3000-5000 футов над уровнем моря.

Индуистский эпический миф дает свое объяснение скромной высоты Виндхьи в сравнении с гималайской вершиной Кайлас (или вершиной Меру) – обителью индийских богов. Согласно мифу, однажды Виндхья стал такой большой от гордости, что заслонил лучи самого солнца, и они не могли попасть в расположенный на Кайласе пантеон божественных обитателей горы. Несколько богов, трясясь от ярости, послали гонца – брахманского мудреца Агастью разобраться с выскочкой. Виндхья был учеником Агастьи, и когда гуру приблизился, он ему низко поклонился, как и положено хорошему индуистскому ученику. «Стой так, Виндхья, пока я не вернусь!» – приказал Агастья. Но старый брахман не вернулся в свой северный дом, а провел остаток своих дней далеко на юге. Таким образом, дерзкого Виндхью хитростью заставили вести себя с подобающим уважением по отношению к богам. Агастью можно считать одним из первых ариев, которые перебрались через гряду центральных гор, чтобы колонизировать или, как говорят сами арии, нести цивилизацию в дикие просторы Южной Индии, коренное население которой, дравидийцы, считали себя более развитыми, чем северяне. Однако индоарийцы, не обращая на этот факт никакого внимания, совсем как их греко-римские кузены, поместили своих богов на вершины самых высоких гор. У греков – Олимп, у индоарийцев – Кайлас. В результате Гималаи с давних времен являются местом особого почитания среди индийцев.

Без Гималайской стены Северная Индия не имела бы таких плодородных равнин, так как слои детрита и богатого минералами ила, которые наполняют долину реки Инд и Пенджаб, и которые простираются на многие тысячи футов под плодородной поверхностью обширной долины реки Ганг, являются дарами гималайских камней, превращенных в песок несущимися водами растаявшего гималайского снега. Невиданное богатство минералов, включая большое количество золота, стекает с серебряных стен «Отца Гималаи», придавая правдоподобие многочисленным фантастическим историям об Индии, написанным Геродотом и другими западными патриархами исторической науки. Геродот писал об индийских «муравьях, копающих золото», которые наполняли свои сумки золотой «пылью» и бегали так «быстро», что только «самки верблюдов», которые недавно «разродились потомством» могли догнать их! Однако именно благодаря склонности Геродота записывать все, что он слышит, у нас имеются самые ранние письменные подтверждения о существовании индийского хлопка или, как описал его Геродот, «деревья» в Индии, на которых растет «шерсть». Он также упоминал «много племен» в этом самом отдаленном и «самом богатом» из сатрапов персидской империи, все они говорили на «различных языках». Спустя несколько веков Александр Македонский увидел Пенджаб разделенным по крайней мере на столько же княжеств, сколько там было рек. Благодаря не только различающимся языкам, но и отчасти безразличию соседствующих индийских монархов к безопасности владений друг друга, грозный македонский завоеватель смог пройти победным маршем через них всех, нанося поражения каждому из них по отдельности. Если бы не «бунт» его собственной армии, который, по сути, был «сидячей забастовкой» на берегах реки Беас, Александр мог бы стать первым настоящим императором Индии.

Это полное отсутствие интереса к политическому объединению или, скорее, индийская подозрительность и недоверие к соседям, независимо от того насколько они могли быть близки по сравнению с иностранцами, привели к тому, что Индия становилась легкой добычей для завоевателей на протяжении всей ее долгой истории. Действительно, даже сегодня узы национального единства намного менее важны для подавляющего большинства индусов, чем узы семейные, кастовые, местные, а также регионально-языковые. Однако в эру глобализации эта слабость может превратиться в одно из самых больших преимуществ, которым обладают индийцы в наше время, поскольку такая черта характера предрасполагает их чувствовать себя как дома везде, где бы они не оказались, при условии, что где-то рядом живут их родственники или члены их касты, или кто-то из тех мест, где они жили раньше. Более 20 миллионов индийцев проживают сегодня за пределами страны, из них более 2,5 миллионов проживают в Соединенных Штатах, где они являются самой образованной и богатой общиной недавних иммигрантов. Но, несмотря на все это, среди индийской диаспоры или внутри самой страны никогда не существовало одного простого определения «индийский способ мышления» или «индийский ответ» на внешние угрозы или, скажем, на внутреннюю политику, предлагающую какие-либо изменения.