Торговый баланс - Ли Шарон - Страница 11

• Предыдущая
• 11/102
• Следующая

– Я в сожалениях, – сказала она на своем ломаном земном, – что разрешение приняло такой вид. Мои намерения, как я вам говорила, были не такие. Земляне… – Она обвела взглядом присутствующих – Пейтора и капитана, Дика, Хат и Мел. – Простите меня. Я хотела сказать, что земляне образа весьма удивительного. То была моя ошибка: думать, что это решение не кончаться смертностью. – Она подняла раскрытые ладони. – Делатель фальшивок и… э-э… продавец… оба имеют мысль достичь более подобающего расчета.

– Изготовитель фальшивок? – переспросил дядя Пейтор, и Норн вен-Деелин наклонила голову.

– Поистине. Некоторые карточки были скопированы – не хорошо, как я нашла – и поставлялись купцам нечестия. Они затем использовали… э-э… меланти… как вы бы сказали, вес карточки, чтобы проводить такие темные сделки, как та, о которую споткнулся юный Джетри. – Она села прямо, крепко сжав губы. – Игра завершена, в этом порту, и информация соответствия отправлена в Купеческую Гильдию Лиадийскую. – Она наклонила голову, сверкнув черными глазами. – Сделайте мне честь, купец Гобелин, сообщить о том же Купеческой Ассоциации Земной. Если в лиадийском порту появится сомнение в удостоверяющем документе, для любого купца нет стыда осведомиться в Гильдии.

Пейтор моргнул, а потом очень серьезно кивнул.

– Мастер-купец, я проинформирую об этом Купцов Земли.

– Тогда все хорошо, – сказала она, изящным взмахом руки отметая тему – словно освобождая палубу. – Теперь мы переходим к юному Джетри и тому, как мне лучше рассчитаться за его услугу мне.

Капитан быстро посмотрела на Пейтора, который поднялся на ноги и поклонился – низко и осторожно.

– Мы благодарны за вашу снисходительность, мастер-купец. Прошу вас, давайте расстанемся во взаимном уважении и согласии относительно всех дел, что могли появиться между нами…

– Да-да. – Она помахала рукой. – В обстоятельствах далеко других это было бы путем мудрости, к вашей чести, купец Гобелин. Но вы и я, нам закрыт уют старой мудрости. Наоборот, мы имеем честь строить новую мудрость.

Она устремила на него сияющие черные глаза.

– Видите вы, этот юный купец осветил ошибку ошеломительной громадности. В мою руку он доставил бесценное сокровище факта: земляне используют лиадийскую честь, чтобы обманывать других землян. – Она подалась вперед, ловя по очереди взгляды всех присутствующих. – Лиадийскую честь, – повторила она, – для обмана других землян.

Она приложила ладонь к груди.

– Я – мастер-купец. Моя… мой долг – увеличивать торговлю. Торговля не может расти там, где честь – это товар.

– Но, – встрял неугомонный Дик, – какое отношение это имеет к Джетри?

Черные глаза пронизали его насквозь.

– Вопрос проницающей превосходности. Джетри показал мне это: что действия лиадийцев больше не влияют на жизни только лиадийцев. Обратное логически следует и для действий землян. Итак, чтобы торговля увеличивалась, в чем заключается должный интерес купца и мастера-купца, информация межкультурная должна увеличиваться.

Она наклонила голову.

– Купец, я предлагаю нам составить между нами соглашение, имея в виду будущее Джетри Гобелина.

Дядя Пейтор заморгал.

– Вы хотите… прошу прощения. Кажется, вы пытаетесь сказать, что хотите взять Джетри в подмастерья.

Новый наклон головы.

– Совершенно так. Позвольте мне, пожалуйста, похвалить его как перспективного юного купца, прочно окутанного честью.

– Но я все сделал неправильно! – не выдержал Джетри, все еще видя, как Сирдж Милтон лежит, погибший по своему выбору, так бесполезно растратив…

– К сожалению, я должна возразить, – мягко возразила мастер вен-Деелин. – Действительно, произошла безвременная смерть. Это – не ваша ошибка. Пен Рел сообщил мне о вашем красноречии при убеждении купца Милтона на путь подведения счетов. Это не было ошибка. Просить о разрешении ту, кто лучше других может разрешить, – это только правильность. – Она повернула обе руки ладонями вверх. – Я отдаю честь вашим поступкам, Джетри Гобелин, и спрашиваю, станете ли вы моим подмастерьем.

Он хотел этого. В этот краткий, обжигающий миг он понял, что никогда в жизни ничего так сильно не хотел. Он посмотрел на мать.

– Я нашел себе корабль, капитан, – сказал он.

1118 год по Стандартному календарю

«Рынок Гобелина»

Отбытие

Когда все было пересчитано и ужато, то личное имущество Джетри уместилось в две матросские сумки. Большую он повесил себе на спину, закрепив ремнем поперек груди с застежкой на плече и бедре. Подхватив меньшую, он в последний раз обвел взглядом каюту: теперь, когда койка была задвинута, а крышка стола поднята к стене, она превратилась в простой металлический чулан. Он попытался оставить комм-карту, но Дик настаивал, что если немного надавить, то она поместится в сумку – и она поместилась.

Не осталось никаких признаков, что больше половины жизни здесь был его дом. По виду тут могло быть что угодно: кладовая для расходных материалов, отсек для специальных грузов…

Джетри тряхнул головой, пытаясь вернуть обжигающую радость, которую он испытал, ставя свою подпись на контракте подмастерья, – но вместо этого с отвращением почувствовал, что готов зареветь в голос.

«Ты же здесь не нужен! – яростно сказал он себе. – Ты так и так был в списке на списание».

Все равно больно было смотреть на свой бывший дом, закинув на спину сумки с пожитками, почти ничего не весящими.

Он сглотнул, не давая слезам воли. А вот он не заплачет! Не заплачет, будь он проклят!

Вот это было правильно. И правильно было припомнить, что ценное – не значит тяжелое. По правде говоря, вполне возможно, что самая большая ценность, которую он уносил с корабля, весила не больше унции: дядя Пейтор выполнил свое обещание насчет ключа Синдиката, потратившись на десятилетний, не моргнув и глазом, что говорило о том, насколько удачно была продана виа. Хат пожертвовала цепочку из настоящего серебра, и теперь она висела у него на шее, удерживая ключ на месте.

Когда Хат подвесила ключ на цепочку и перекинула ее ему через голову, а потом придвинулась ближе, чтобы вдруг заправить ключ ему под рубашку, он почти испугался, как бы она не поцеловала его.

– Обещай, что будешь носить это и помнить о нас! – сказала она и обняла его, что было так же неожиданно, как возможный поцелуй – и чего ему стало не хватать так же сильно, как только ее руки разжались.

И он дал такое обещание, и, пока собирался, почувствовал, как ключ становится привычным.

А потом была его корабельная доля, которая составила кругленькую сумму, с совершенно неожиданной добавкой: по утверждению Сейли, это была его доля от акций отца.

– Выплачивается наличными при уходе с корабля, – добавила Сейли, не глядя на него. – Поскольку ты уходишь торговать для другого корабля, она высчитывается и выплачивается. Для тех, кто остается, корабль держит акции в общем фонде.

А еще он получил один долгий, оценивающий, прямой взгляд капитана и сказанные в присутствии Дика слова – перед подписанием бумаг:

– Ты выбрал свой корабль, ты получил свое наследство, ты думаешь, что знаешь, чего хочешь. И я свидетельствую что ты, Джетри сын Эрина, – свободный работник.

После этого она пожала ему руку, как взрослый взрослому, и отвернулась, словно забыв его сразу же.

И вот он стоял на пороге приключения, со всеми своими пожитками и деньгами. С очень неплохой суммой для начинающего землянина. И со вполне достаточным количеством пожитков для вышеозначенного. Каков его статус среди лиадийцев, кто знает? Вот он очень скоро и будет знать.

Он пощупал потайной карман, удостоверяясь, что монеты, бумажки и его фрактин при нем, а потом похлопал по наружному карману, проверяя, что положил туда мелочь.

Корабельные часы зазвонили, эхом отражаясь от металлических стен. Джетри еще раз обвел взглядом пустой отсек. Ладно, пора двигаться.

• Предыдущая
• 11/102
• Следующая