Героиня мира - Ли Танит - Страница 54

• Предыдущая
• 54/123
• Следующая

— Не помню. Это сказка.

— Непременно расскажите ему. Он посмеется.

— Да ни в жизни. Разве он умеет? — удивилась я.

— Конечно. Он наделен чувством юмора и весьма начитан.

— И несомненно, предпочел бы провести этот вечер за книгой.

— Как Желудочное Несварение? Не принимайте на веру равнодушный вид Карулана. Эти сине-зеленые глаза никогда не теряют бдительности. Ваша ведьма попала бы в изрядную переделку, попытайся она отобрать глаза у этого человека. А он весьма к вам благосклонен.

Силы мои иссякли, я сумела сказать в ответ лишь:

— Мне показалось, что он почти не замечает меня.

— Да-да. Его внимание устремлено как раз на то, чего он якобы не замечает. Он не упустил и того, как Вильс целый вечер напропалую ухлестывал за вами. Аппетиты разыгрались, и когда мы гуляли возле озера, он отвел меня в сторонку. И спросил: «Эти двое уже о чем-то договорились меж собой?» Я ответила, нет, насколько мне известно. Но пусть он лучше задаст этот вопрос вам.

Я села на кровать, волосы рассыпались по плечам — все это время я разрушала свою прическу. Мне хотелось, чтобы Роза пришла и раздела меня. Но нет, Воллюс позаботилась о том, чтобы она опоздала.

— Что ж, — сказала Воллюс, — раскроем карты. Не пугайтесь, или вы просто-напросто раздражены? Я веду речь вовсе не о едва зародившейся любви. За вашей хрупкостью, белизной и шелковистостью скрывается ум. Или это просто инстинкт?

— Воллюс, — проговорила я, — я устала, и у меня болят глаза.

— Промойте их солененькой водичкой и настоем «сокровища королевы».

Я застыла в ожидании.

— Ему необходимы деньги, — сказала она, — и владения. Какое-то подкрепление. Поместье вроде усадьбы Гурц как раз бы ему подошло. А вы хороши собой, и манеры у вас величественные. К тому же вы южных кровей, а дела принимают такой оборот, что это может прийтись кстати.

Она говорила, что я умна, но какая же я на самом деле идиотка. Я даже не подозревала. Так вот она, расплата.

— Что касается ваших интересов, — продолжала она, — через пару лет он станет императором саз-кронианского государства, если только небосвод не рухнет.

К моменту свершения это событие, возможно, покажется куда менее значительным, нежели сейчас. Но попомните мои слова: дайте ему пяток лет, и он обойдется с картой мира примерно так же, как мы поступили с тем тортом за обедом.

— Вы рассказываете мне о принце Карулане?

— Нет, о мальчишке-истопнике.

. — Вы сказали, он хочет жениться на мне, чтобы заполучить это поместье…

— Ах нет. Простите меня. Я позабыла о том, что наши обычаи вам в диковинку. В данном случае вы не сможете вступить в такой же брак, как в прошлый раз.

— Тот тоже был сшит на живую нитку, — выпалила я.

— Но при этом являлся законным моногамным союзом, — невозмутимо возразила она, успокаивая меня, словно кота. — Существует своего рода брачный союз, вполне почетный и признанный законом. Но вам никогда не бывать императрицей. Ею станет другая женщина.

Я с трудом барахталась среди этой бессмысленной системы ценностей, и тут опять послышался ледяной голос Илайивы:

— Судя по вашим словам, в уплату долга перед вами я должна обеспечить вам благосклонность будущего императора, и с этой целью мне надлежит стать при нем узаконенной подстилкой, позволить ему жить на доходы с земель Кира Гурца и в конце концов лишиться всего на свете, даже права выйти замуж по собственной воле.

— У вас есть на примете кто-нибудь другой? — сухо спросила она.

— Разумеется, нет…

— Хм, надеюсь, что нет. Вильсу и так туго приходится, единственное, чего ему сейчас не хватает, это разбитого сердца.

— А как же здешние жители? — спросила я. — Домашние слуги, Мельм…

— А как вы думаете, почему они приняли вас с распростертыми объятиями? Почему возможность угодить ненароком в сундук к старому Императору казалась им такой ужасной? Они догадывались, что как раз нечто в подобном духе может произойти. Кристен Карулан пользуется популярностью. Они будут очень рады. Я попала в засаду, угодила в ловушку. Меня заперли в клетке. Да-да, именно в клетке. Арадия кинулась бы в слезы. А Илайива неспешно поднялась на ноги.

— Воллюс, мне очень жаль, но у меня нет сил продолжать эту беседу. Не понимаю, почему моя горничная так задержалась. Прошу меня извинить, но мне придется пожелать вам спокойной ночи.

Воллюс с хрустом раскусила последний засахаренный орешек и тоже встала.

— Нет, Аара, это я должна просить у вас извинения. Конечно же, вам необходимо поспать. Мы потом еще поговорим.

Я нисколько в этом не сомневалась.

Воллюс удалилась, постукивая каблучками, и в комнату влетела Роза. Я велела ей расстегнуть на мне крючки и распустить корсет, а затем, без дальнейших слов, отослала ее прочь. Она — приспешница Воллюс и пляшет под ее дудку, не под мою. И пусть себе подуется, сучка краснощекая. А мне необходимы темнота и уединение.

Спустя два дня после празднества в честь медведя Воллюс и вся остальная компания отбыли в порт Яст. Они уехали на третий день до наступления рассвета, ни звука не донеслось до моей Западной Башни. К тому же экономка приготовила по моей просьбе снотворное из сильнодействующих трав, которые выращивали в садике за банями. Два дня праздников, выезды верхом, карточные игры, изысканные блюда, чтение вслух в библиотеке и в довершение всему игра в шарады в последний вечер — я вконец утомилась. Я сочла невозможным как ни в чем не бывало поощрять ухаживания Вильса. Что бы ни ожидало меня в будущем, я не имела права использовать его теперь как пешку, дабы подчеркнуть собственную привлекательность. Он призадумался, помрачнел, а затем со смехом принялся ухлестывать за той блондинкой, что была помоложе, и та встретила его ухаживания с некоторым воодушевлением. Карулан не проявил ко мне ни малейшего интереса, разве что в случаях, когда возникала неминуемая необходимость. Но я помнила слова Воллюс: объект его внимания находится вовсе не там, куда направлен его взгляд. Я никогда не замечала за ней ошибок по части уловок и мелочей.

После долгого сна я принялась за завтрак, не выходя из спальни; вместе с булочками и абрикосами мне принесли письмо.

Латная рукавица на фоне герба Сазрата — так выглядела его печать. Я подумала: наверное, он еще не вправе поместить там же и герб Кронии.

«Принцесса, премного благодарен Вам за гостеприимство. Не позволите ли еще раз им воспользоваться? Спустя семь-восемь дней я снова буду проездом в Ваших краях на обратном пути в полк, расположенный в Крейзе. Я еду без сопровождения, со мной только денщик».

Роза тревожилась за меня.

— Мадам, вы даже не хотите попробовать это варенье из ягод? Что же такое случилось?

— Как будто ты не знаешь.

— Как же я могу знать?

— Убирайся. И прихвати с собой это отвратительное месиво.

Она стояла и смотрела на меня, кусая губы, вероятно, пытаясь выдавить из себя слезу.

— Вон, — сказала я. И опробовала новое слово: — Убирайся отсюда, потаскуха.

Она убежала.

Случившееся сделало меня очень вспыльчивой. Я приходила в ярость по любому самому ничтожному поводу. Из-за того, что не выспалась или проспала слишком долго. Из-за того, что в комнате холодно, как в леднике, поскольку огонь в очаге ночью погас. Из-за того, что шумит печь. Из-за того, что надо затягивать корсет и укладывать в прическу волосы, пока тянутся эти долгие пустые дни ожидания.

На седьмой день подул ветер с севера. Белый Ветер, и землю тут же запорошило снегом. А он еще не приехал. Значит, приедет завтра.

Если снег зарядил надолго, Карулан увидит, как затруднительно путешествовать верхом. Мне об этом известно лучше, чем кому-либо другому. Может, он намерен затвориться здесь со мной среди снегов? Смехотворная идея.

Я не могла не заметить радости на лицах слуг, взглядов Мельма. Неужели Мельм желает, чтобы я нарушила верность покойнику и вступила в незаконный брачный союз?

• Предыдущая
• 54/123
• Следующая