И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Павлов Иван Петрович - Страница 96

На протяжении многих лет, в течение которых Иван Петро вич занимался разработкой вопросов пищеварения, он бился над тем, чтобы выработать методику, выяснить наилучшие условия работы, изучить и проанализировать каждую мелочь. Прежде всего он остановился на вопросе, как раздражители вызывают работу пищеварительных желез. В этом отношении не сущест вовало единого мнения. Существовала точка зрения, согласно которой работа пищеварительных желез рассматривалась как ре зультат деятельности нервной системы, как рефлекторная дея тельность, и другая точка зрения, сводившая все на химические явления: считалось, что продукты, возникающие в пищевари тельном канале при попадании туда пищевого материала, или продукты, имеющиеся в этом материале в готовом виде, всасы ваются организмом, с кровью переносятся к железам и их раз дражают, т.е. шла борьба мнений по поводу нервного и гумораль ного механизмов.

Иван Петрович пытался разобраться в этих двух течениях и найти механизм, который является господствующим. Был пери од, когда Иван Петрович, увлеченный первыми результатами своих исследований, в которых он доказал бесспорное влияние нервной системы на пищеварение, стал на точку зрения отрица ния гуморального фактора. Но по мере накопления новых фак тов он эту точку зрения изменил.

Весь фактический материал, который на протяжении десят ка с лишним лет был собран, привел к заключению, что работа поджелудочной железы представляет синтез нервного и гумо рального механизмов. Ивану Петровичу удалось провести тща тельный анализ работы всех желез пищеварительного тракта, и в его данных выявилась чрезвычайно интересная подробность, которая сейчас подчеркнута нами и ставится уже как новая спе циальная проблема. Обращает на себя внимание то обстоятель ство, что слюнные железы работают в нормальных условиях ис ключительно под влиянием нервного механизма, а гуморальный как бы отсутствует. Только при перерезке нервов постепенно вы является роль гуморальных факторов.

Железы нижележащие по мере удаления от ротовой полости постепенно теряют нервную регуляцию и все больше подпадают под влияние химических и других местнодействующих раздра жителей.

Дальнейший анализ позволяет сделать заключение, что эта картина является постепенно развившейся и представляет собой результат двух этапов развития: химический механизм является механизмом более древним, нервный же представляет над стройку. Это заключение может быть сделано на основании фак тического материала, представленного лабораторией Ивана Петровича. Оно составляет такую важную и плодотворную про блему, что может занять десятки лабораторий в смысле провер ки правильности этих положений путем изучения эволюции деятельности желез и тех механизмов, которые ею управляют.

На моих глазах в лаборатории разыгралась очень интересная история. Вначале под давлением фактов, свидетельствующих о том, что пищевые раздражители являются толчком для деятель ности пищеварительных желез, у Ивана Петровича создалось впечатление, что ни при каких иных условиях железы не рабо тают, только пищевые раздражители дают толчок к их работе. Однако во многих случаях ему приходилось наталкиваться на то обстоятельство, что у собаки та или иная железа дает секрецию произвольно. Очень скоро факт нашел объяснение. Еще в 50х гг. прошлого столетия в литературе было указание, что железы могут работать под влиянием одного только вида и запаха пищи. Эти указания были хорошо формулированы канадским физио логом Бомоном и вошли как определенное положение в науку. Против этого положения спорил учитель Ивана Петровича — Гейденгайн, который отрицал эту возможность потому, что боль шинство пищеварительных желез стоит, как казалось Гейден гайну, вне контроля нервной системы. Ивану Петровичу удалось показать факт нервного контроля и доказать, что все железы могут начинать свою деятельность и без того, чтобы пищевой раздражитель попал непосредственно в пищеварительный ка нал. Иван Петрович назвал это «психической секрецией». Он научился создавать в лаборатории такую атмосферу, при кото рой этот психический момент учитывался и исключался, и тог да оказалось, что железы работают при условиях пищевого раз дражения. Этот «психический момент» сыграл очень большую роль во всей дальнейшей деятельности Ивана Петровича, роль, с одной стороны, отрицательную, с другой — положительную. Отрицательная сторона «психического момента» заключалось в том, что при оценке наблюдаемых фактов Иван Петрович стал все случаи неожиданного проявления деятельности желез объяс нять вмешательством агентов, вызывающих у животных «вос поминание» о еде.

Но вот в 900х гг., примерно в 1902 г., в лаборатории появляется новый сотрудник — доктор В. Н. Болдырев. Однажды он принес протокол опыта: в течение дня животное не кормили, а между тем поджелудочная железа правильно периодически по казывала секреторную деятельность. Тогда Болдырев берет со баку с фистулой двенадцатиперстной кишки и через каждые 1,5—2 часа наблюдает вытекание смеси желчи и поджелудочного сока, наблюдает правильное чередование покоя и работы желез. Когда с этими фактами он снова пришел к Ивану Петровичу, то произошла чрезвычайно бурная сцена: было сказано, что доктор не умеет работать, не умеет наблюдать, не умеет держать себя в лаборатории, что он, очевидно, или имел при себе пищу, или от него пахло пищей, или он делает ненужные движения и т.д., и предложено Болдыреву оставить его вместе со своими протоко лами. Но сотрудник оказался неподатливым человеком, он взял еще собаку, сидел по 10—12 часов и увидел, что и поджелудоч ная железа, и печень, и кишечные железы дают этот периоди ческий выход соков. Придя в лабораторию, он полоскал рот, надевал чистый халат и т.д., но все равно соки отделялись. Тог да он опять идет к Ивану Петровичу. Упорство Ивана Петрови ча столкнулось с упорством Болдырева. Болдырев решил за браться в лабораторию на 25—26 часов безвыходно. Голодный сидел он неподвижно над животным и вел протоколирование. Наконец, Иван Петрович сам пришел, просидел несколько опы тов от начала до конца и убедился в правильности этого факта.

Тогда весь этот материал был тщательно разработан и послу жил темой для диссертационной работы. С тех пор мы считаем твердо установленным, что наряду с пищеварительной работой существует периодическая работа пищеварительного канала, которая охватывает целый ряд желез и весь двигательный его аппарат. В настоящее время этот факт подтвержден и признан во всем мире.

Периодическая деятельность привлекает сейчас внимание очень многих исследователей и дает нам основание думать, что в ней мы найдем ключ для объяснения процесса эволюции фун кций всего пищеварительного тракта. Тут «психическая секре ция» помешала Ивану Петровичу увидеть те факты, которые действительно имели место. Но она же послужила поводом и средством для разработки нового отдела знания, и в этом поло жительная сторона ее влияния на творчество Ивана Петровича.

Исходя из наблюдений над тем, что железы могут начать ра боту под влиянием вида и запаха пищи и т.д., Иван Петрович построил свою теорию условных рефлексов. Когда я был студен том II курса, Иван Петрович еще говорил, что этот случай рабо ты желез есть дело психологии, что секреции под влиянием пси хических моментов представляют совсем особые случаи, что существенную роль играет «желание есть» и «представление о еде», что эти случаи надо резко отличать от случаев рефлектор ной работы. Я помню те живые беседы, которые протекали в нашей аудитории. Слушатели часто спрашивали: а нельзя ли и этот случай объяснить как рефлекс, только с другого органа чувств. Иван Петрович приводил тогда целый ряд фактов, кото рые как будто бы противоречили такому объяснению и застав ляли отнести «психическую деятельность» к особой группе фак тов. Это было в 1900—1901 гг.

Затем в ближайшие годы я узнал, что наши беседы происхо дили в тот период, когда он сам переживал определенную пере стройку и стремился выбраться из рамок психологии на путь чистого физиологического исследования. Как раз в 1901 г. Иван Петрович начал со своим сотрудником И. Ф. Толочиновым раз работку учения о «психическом» отделении слюнных желез. В промежуток времени с 1901 по 1903 г. он собрал ряд фактов, которые позволили ему выступить на Международном съезде врачей в Мадриде со смелым докладом «Экспериментальная психология и психопатология на животных». Он утверждал, что можно изучать все акты высшей нервной деятельности объектив но, пользуясь в качестве показателя психических состояний работой слюнной железы. Он держался тогда психической но менклатуры. Но с 1903 г., изгнав из своей лаборатории все во просы пищеварения, он целиком сконцентрировал свое внимание на изучении этой объективной психологии и стал на точку зрения, что психологическая трактовка и попытка обозначать яв ления психологическими терминами мешают делу. Работа эта была прервана русскояпонской войной на полтора года, а в 1905 г. полностью возобновилась. Иван Петрович отказался от психологической трактовки и номенклатуры, он стал рассмат ривать эти явления как рефлексы, но «рефлексы условные». Он так их назвал отчасти потому, что для их возникновения требо вались особые условия, отчасти же потому, что само причисление их к рефлексам носило для него тогда условный характер. Ему удалось дать правильное объяснение механизма их возник новения и, таким образом, обеспечить себе возможность искусственной выработки этих рефлексов и концентрации своих мыс лей на тридцать с лишним лет над этим предметом.