Еще один Валентинов день - Стюарт Энн - Страница 42

Хелен вывернулась и взглянула на любимого через переполненную людьми крышу. Игнорируя десяток любопытных полицейских, подбежала к Рафферти, нырнула в надежные объятия, крепко стиснула шею и ткнулась носом в сильную грудь.

И где-то в зимней тишине завыла собака.

Оказавшись наконец в квартире, они очутились в полнейшей тишине. Рафферти не стал включать свет, и темнота благословенным покоем окутала взвинченные нервы Хелен. Она рухнула на Джеймса, измученная, слишком уставшая, чтобы плакать, – в жесткие, сильные, надежные руки. Под ухом медленно и ровно билось его сердце, жар мужского тела проникал даже сквозь одежду. Рафферти жив, и он здесь, с ней. Но надолго ли?

Хелен вспомнила слова Билли, когда того несли на носилках, бледного, потрясенного, но все же старательно улыбающегося.

– Мэри велела передать вам: не думайте об этом, – прошептал он. – Просто примите каждый момент настоящего, забыв о невероятном прошлом. Хватайте все, что сможете, и держитесь за Рафферти.

Хелен решила последовать совету. Прошедшие полтора дня выглядели ничем иным, как фантастическим бегством от реальности, сейчас она чувствовала изнеможение и разбитость. И все же не хотела, чтобы мистика закончилась. Если верить Рафферти, дело стремительно двигалось к финалу.

– С Билли все будет в порядке, – пробормотал Джеймс в густые волосы, обнимая хрупкую спину сильными ласковыми руками.

Хелен уткнулась в его пальто, собственная одежда промокла от растаявшего снега. Вздохнула, прижалась еще теснее, мечтая раствориться в любимом до самых косточек.

Хелен не переставала удивляться сверхъестественному могуществу Рафферти. Способности воскреснуть из мертвых, принять пулю в лицо без малейших последствий были достаточно впечатляющими. А уж умение выдержать напор сплоченной команды чикагских копов являло собой настоящее чудо.

Вряд ли ему бы удалось так успешно справиться с объяснениями по поводу почившего Драго и избавиться от полицейских, даже пообещав полное сотрудничество, присутствуй здесь члены семьи Хелен. Хотя два пожилых офицера, три бывших партнера и пара патрульных, с которыми она когда-то работала, – все искренне переживали за благополучие Хелен и интуитивно не доверяли невозмутимому молчаливому незнакомцу, оттеснившему их в сторону.

Рафферти выиграл. Как только Билли пришел в себя, бледный, но с устойчивым пульсом, как только на первые вопросы были даны подтвержденные уликами ответы, Джеймс просто избавился от всех. И никто, включая милого дядюшку Томми Лапатри, который качал малышку Хелен на коленях после ее крещения, не смог ему противостоять.

– Я все думаю о Драго, – прошептала она в темноте, прижимаясь лицом к влажной белой рубашке и теплой груди. – Его убили так же, как… – вздрогнула Хелен, и Рафферти обнял ее крепче. – Разве они должны были применять автоматы?

– Они и не применяли.

– Что ты имеешь в виду? – подняла голову Хелен, по коже снова пробежал холодок. – Я же слышала, как они, я их видела…

– Драго убил снайпер. Три выстрела для верности.

– Но я слышала… И собака…

– Не думай об этом, Хелен. Тогда было другое время, другое место. Драго, где бы он сейчас ни находился, наверняка счастлив. Потеря жены поставила его на край. Теперь он сможет отдохнуть.

– Это должно утешить? – спросила она, внимательно глядя на Рафферти. – Именно этого ты жаждешь? Блаженного вечного покоя? А я-то почти поверила тебе…

– Не верь ни единому моему слову.

Он обхватил ее лицо, обводя чуткими пальцами дрожащие губы.

– Все слова – вранье. Просто прими этот момент. Есть только здесь и сейчас.

– Именно это сказал и Билли, – прошептала Хелен, утопая в мрачных печальных глазах.

– Билли прав.

– Только один вопрос.

– Не задавай его, – безнадежно попросил Рафферти. – Будет только хуже. Либо я тебе совру, и ты меня возненавидишь, либо скажу правду, ты взовьешься и опять-таки меня возненавидишь.

– Не собираюсь спрашивать, любишь ли ты меня, Джейми, – нарочито бодро выпалила Хелен, и его губы изогнулись в кривой неохотной улыбке. – Я знаю ответ, даже если ты его не осознаешь. Просто интересно, остался бы ты со мной, если бы это было в твоих силах.

– Сомневаюсь, что должен отвечать на любой их этих вопросов.

Хелен потянулась и прижала ладони к любимому расстроенному лицу.

– У вас нет выбора, мистер, – надавила прокурорша. – Так ты бы остался?

Какое-то мгновение Джеймс молчал, потом закрыл глаза, душевная мука исказила суровые черты.

– Даже дикие лошади не смогли бы утащить меня отсюда.

Откуда-то издалека послышался звон часов дедушки Кристал, медленно и скорбно отбивающих полночь.

– Ты случайно не превратишься в тыкву? – прошептала Хелен, стиснув пальцы.

– Завтра утром, – дернул головой Рафферти.

– Значит, у нас еще есть время? Еще несколько часов?

– Несколько часов, – тихо повторил Рафферти.

– Что ж, не будем попусту терять ни минуты.

Хелен впилась в него губами, забирая себе его тоску, печаль и горечь прошедших десятилетий.

В квартире было тепло, темно и безопасно. Снаружи бушевала буря, а внутри царили покой, страсть и любовь.

Хелен, как в тумане, добрела до спальни, закрыла за ними дверь и дрожащими руками принялась стаскивать с Рафферти одежду. Сняла пиджак и рубашку, потом потянулась к пряжке ремня, ожидая его протеста против своего самоуправства. Но Рафферти, казалось, понял ее потребность сделать все самой, перехватить инициативу, трогать, целовать, пройтись губами по мускулистой груди до самого пояса брюк, расстегнуть мешающие пуговицы, прикоснуться и стиснуть отвердевшую плоть, наслаждаясь теплом и силой любимого мужчины, его невольным сдавленным стоном. Словно шелк и сталь запульсировали страстью в ее ладони, но Хелен хотелось большего. За несколько оставшихся часов хотелось заполучить все, что удастся в этой жизни, насытиться впрок на длинные пустые ночи, простирающиеся впереди. Без него. Хелен ждала его двадцать девять лет. И не собиралась соглашаться на меньшее.

– Раздевайся, – рыкнул Рафферти в лунной темноте – грубо и одновременно ласково.

Хелен повиновалась, стянула через голову мешковатую рубашку, стащила джинсы. Только добралась до передней застежки кружевного бюстгальтера, как большая рука накрыла ее пальцы, остановила, и Рафферти привлек ее ближе, припал горячим влажным ртом к груди, прямо через тонкую ткань всасывая тугие вершинки.

Твердые ладони скользнули вниз по бокам, по бедрам, под шелковые трусики, обнимая, тиская, лаская. У Хелен ослабли и затряслись колени, сердце застучало, как бешеное, пульс пустился вскачь, переполнило желание, настолько сильное, настолько нестерпимое, что она испугалась, как бы не разлететься на мелкие осколки. Рафферти нужен ей целиком и полностью, и каждым из всех возможных способов. Хелен мечтала, чтобы он был резким и стремительным, медлительным и неторопливым. Мечтала заполучить его навсегда. А впереди одна единственная ночь.

Джеймс избавился от остатков своей одежды, потянул Хелен на кровать, уложил рядом и откинулся на подушки. Она склонилась над ним, волосы, словно занавес, укрыли от холодной февральской ночи. Поцеловала в губы, пробежав языком по краешку рта, он попытался ответить, но она скользнула ниже на мускулистую широкую грудь, касаясь, дегустируя, смакуя, упиваясь взрывом эмоций. Расцеловала твердый живот, пупок, бедра. А потом коснулась окаменевшей плоти, почувствовав, как он вздрогнул от неожиданности, провел по ее волосам и обхватил затылок, нежно, как ей нравилось. Хелен продолжила ласкать его, мечтая, чтобы это никогда не закончилось.

Затрепетала, покрылась испариной и недовольно забарахталась, когда он оттащил ее в сторону.

– Подожди, – пискнула Хелен. – Я…

– Хочу быть в тебе. И не только во рту. Хочу тебя всю целиком. Немедленно.

Рафферти подтянул ее выше, и она всем телом улеглась на него сверху, ухватившись за плечи.