5-я волна - Янси Рик - Страница 18

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая

– Не тупи, Салливан, – сказал Хатчфилд. – Она не может выйти из лагеря без сопровождения.

– Да, конечно, – согласился папа. – Хорошо. Конечно, ты прав.

Папа наклонился ко мне и обнял. Объятие было не слишком крепким и не слишком долгим. Прижал – отпустил. Ничего похожего на прощание.

«До свидания, Кэсси».

Бранч повернулся к своему командиру и спросил:

– Первый приоритет, сэр?

Вош кивнул:

– Первый приоритет.

Мы вышли под яркое солнце – мужчина в противогазе и девочка с плюшевым мишкой. Прямо напротив нас два солдата стояли, прислонившись к «хамви». Когда мы шли к госпиталю, я их не видела. При нашем появлении они вытянулись в струнку. Капрал Бранч показал им большой палец, а потом поднял вверх указательный.

«Первый приоритет».

– Далеко это? – спросил он меня.

– Нет, недалеко, – ответила я.

Собственный голос показался мне тоненьким. Наверное, это плюшевый мишка тянул меня обратно в детство.

Бранч шел за мной по тропинке, которая змейкой убегала в чащу, винтовку он держал перед собой стволом вниз. – Сухая земля скрипела под тяжелыми коричневыми ботинками капрала.

День стоял теплый, но в лесу было прохладно. Мы прошли мимо дерева, за которое я спрятала М-16. Я не оглянулась на капрала – продолжала идти дальше, к поляне.

Да, он там был. Маленький подонок стоял по колено в человеческом пепле и костях и выуживал бесполезные, ничего не стоящие безделушки. Эти вещи в конце пути, куда бы ни вел этот путь, должны были превратить его в большую шишку.

Он оглянулся, когда мы вышли из-за деревьев. Его волосы блестели от пота и дряни, которой он их смазывал, а щеки были в черных полосах сажи.

Увидев нас, Криско спрятал руку за спину. Что-то серебристо блеснуло на солнце.

– Привет! Кэсси, это ты? Тебя не было в лагере, я решил поискать и пришел сюда, и увидел тут… вот это…

– Это он? – спросил меня капрал.

Он снял винтовку с плеча и шагнул вперед.

Мы стояли в такой очередности: я, капрал и дальше Криско в яме с человеческими костями и пеплом.

– Да, – сказала я, – это Криско.

– Меня зовут не Криско, мое настоящее имя…

Я так и не узнала, каким было настоящее имя Криско.

Я не слышала выстрела. Я не видела, как капрал вытащил пистолет из кобуры, но я и не смотрела на него, я смотрела на Криско. Его голова откинулась назад, будто кто-то резко дернул за грязные волосы. Он согнулся пополам и упал лицом вперед, сжимая в руке свой трофей.

Моя очередь.

Девочка с рюкзаком и с дурацким плюшевым мишкой стоит в двух ярдах от убийцы в военной форме.

Капрал развернулся кругом и вытянул руку вперед. Что было дальше, у меня стерлось из памяти. Не помню, как выронила мишку и выхватила из заднего кармана «люгер». Я даже не помню, как нажала на спусковой крючок.

Следующее, что я помню четко, – это как разлетается вдребезги стеклянный визор противогаза.

Капрал падает на колени в двух шагах от меня.

Я вижу его глаза.

Его три глаза.

Естественно, я потом осознала, что на самом деле у него два глаза. Третий был черным входным отверстием от пули, которая угодила ему между бровей.

Наверное, у него был шок, когда он вдруг увидел, что я целюсь ему в лицо. И он промедлил. Сколько это длилось? Секунду? Меньше секунды? Но в эту миллисекунду вечность свернулась, как гигантская анаконда. Если вы когда-нибудь побывали в аварии или пережили какую-нибудь другую смертельную опасность, вы знаете, о чем я. Сколько длится автомобильная авария? Десять секунд? Пять? Но если вы внутри аварии, кажется, что она длится целую жизнь.

Капрал ткнулся лицом в землю. В том, что я его убила, не могло быть сомнений. Пуля проделала в затылке дыру размером с блюдце.

Но я не опустила пистолет. Я пятилась к тропинке и продолжала целиться ему в темя.

Потом развернулась и сломя голову помчалась по лесу.

В неправильном направлении.

К лагерю.

Глупо. Но я тогда не думала. Мне шестнадцать, и я впервые выстрелила человеку прямо в лицо.

Я попала в беду и просто хочу вернуться к папе.

Папа должен все исправить.

Ведь это то, что делают папы. Они все исправляют.

Мой мозг сначала не фиксировал звуки. По лесу эхом прокатились отрывистые автоматные очереди и крики людей, но они не проникали в мое сознание. В моем сознании запечатлелись другие картинки: голова Криско откидывается назад, он падает в серый пепел, как будто его скелет превратился в желе; убийца делает пируэт, и на стволе его пистолета вспыхивает солнечный блик.

Мир взорвался. Его осколки дождем сыпались вокруг меня.

Это было начало Четвертой волны.

Я успела затормозить на границе лагеря. Горячий запах пороха. Клочки дыма вырываются из окон барака. Какой-то человек ползет к складскому сараю.

Это был мой папа.

Его спина согнулась дугой. Лицо было в грязи и крови. За папой по земле тянулась дорожка из крови.

Он оглянулся как раз в тот момент, когда я вышла из-за деревьев.

«Кэсси, нет!» – прочитала я по его губам.

Потом его руки подломились, и он замер на земле.

Из барака появился военный. Легкой кошачьей походкой он двинулся к папе – руки свободно опущены, плечи расслаблены.

Я отступила за деревья и подняла пистолет. Но между нами было больше ста футов. Если бы я промахнулась…

Это был Вош. Он казался даже выше, когда стоял над лежащим папой. Папа не шевелился. Я думаю, он притворялся мертвым.

Но это было не важно.

Вош все равно в него выстрелил.

Не помню, чтобы я издала какой-то звук, когда он нажал на спусковой крючок. Но, видимо, я что-то такое сделала, что подействовало на органы чувств Воша. Черный противогаз резко повернулся, солнце отразилось в стеклянном щитке. Вош поднял указательный палец, а потом ткнул большим пальцем в моем направлении. Жесты предназначались для двух солдат, которые к этому моменту вышли из барака.

Первый приоритет.

Они рванули в мою сторону, как гепарды. Никогда в жизни не видела, чтобы кто-то так быстро бегал. Сравниться с ними в скорости могла только перепуганная до смерти девчонка, у которой на глазах застрелили ее беспомощного отца.

Лист, ветка, вьюн, ежевика. Воздух свистит в ушах. Скорострельный топот моих ног по тропинке.

В зеленом куполе леса синие обрывки неба, клинки солнечных лучей вонзаются в потрескавшуюся землю. Взорванный мир раскачивается из стороны в сторону.

Приблизившись к тому месту, где был спрятан последний подарок отца, я сбавила скорость. Моя ошибка. Крупнокалиберные пули бьют в ствол дерева в двух дюймах от моего уха. Измельченная кора летит мне в лицо. Тонкие, с волосок, щепки впиваются в щеку.

«Кэсси, знаешь, как на войне определить, кто твой враг?»

Мне от них не убежать.

Отстреляться не получится.

Может, получится их перехитрить?

Они вышли на поляну и первое, что увидели, – тело капрала Бранча (или того существа, которое называло себя капралом Бранчем).

– Один есть, – услышала я голос солдата.

Хруст ботинок в яме с костями и пеплом.

– Трупы.

Статические помехи, потом:

– Подполковник, у нас Бранч и один неопознанный штатский. Никак нет, сэр. Бранч ПВБ[6]. Повторяю, Бранч ПВБ. – Дальше он говорит со своим товарищем, который стоит возле тела Криско: – Вош хочет, чтобы мы незамедлительно вернулись.

Пока он выбирался из ямы, снова хрустели кости.

– Это она сбросила.

Мой рюкзак. Я пыталась закинуть его как можно дальше в лес, но он ударился о дерево и приземлился у дальнего края поляны.

– Странно, – сказал первый.

– Все нормально, – ответил его приятель. – «Глаз» о ней позаботится.

«Глаз»?

Голоса стихли. Вернулся покой и звуки леса. Шепот ветра. Пение птиц. Где-то в подлеске суетилась белка.

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая