Таблетка от всего - Патрик Лора - Страница 23

• Предыдущая
• 23/31
• Следующая

— Куда ты кладешь салфетки? Я ничего не могу найти в этой кухне.

Но она нашла салфетки и прошуршала мимо него снова. Он уловил запах ее духов, острый, экзотический и тревожный. Чрезвычайно тревожный. Она никогда не душилась так раньше, по крайней мере, не при нем.

— Теперь... — она нахмурила лоб.

На две секунды она приостановила свои быстрые движения и уперла руки в бедра.

— Что нам еще нужно? А, знаю, знаю. Я кое-что забыла...

Она ответила на его взгляд, но очень коротко. Крэйг предположил, что у нее не хватает духу выдержать его взгляд долго.

На ней была комбинация и чулки. Технически комбинация прикрывала ту же территорию, что и ее обычное, практичное и скромное белье. Только прикрывала совсем иначе. Комбинация была черная, шелковая, фестончатый край достигал середины бедра. Бретельки совсем тоненькие. Изящная блестящая ткань облегала ее фигурку, опускаясь низко на груди и обрисовывая линию бедер. Она не носила лифчика. Соски, твердые, как розовые бутоны, четко вырисовывались сквозь тонкую ткань. Глядя на маленькие выпуклости на бедрах, он предположил, что она надела не колготки, а пояс с чулками. Черные шелковые подвязки.

— Карен, — сказал он. — Сядь.

— Я уверена, что я что-то забыла.

— Кара. Сядь.

9

— Карен... Я чувствую, что я тебя тороплю. Это несправедливо. Я пользуюсь этой алхимией между нами нечестно...

Карен окунула охлажденную креветку в соус и отправила в рот. Крэйг явно нуждался в немедленной поддержке. Он спотыкался на каждом слове и сидел весь красный.

Первый раз в жизни она видела его шокированным, и шокированным ею. Все утро она волновалась и тревожилась, думая, не отменить ли все предприятие, изображая тайную мечту Крэйга — бесстыжую девчонку... Нет, он знал ее слишком хорошо и это может не сработать. Она боялась глупо себя почувствовать и глупо выглядеть.

Но его реакция с момента, когда он вошел на кухню, укрепила ее уверенность и решимость. Может быть, он видел ее и без комбинации, но никогда не видел такой за все эти годы. Кто бы предположил, что она имеет женскую власть заставить его так нервничать?

Она положила последний кусочек ему в рот. Поскольку выбора не было, он начал жевать белое мясо креветки.

— Ни один из нас никогда не контролировал эту алхимию, — промурлыкала она. — Поосторожнее с соусом, милый. Он... горячий.

Она поерзала на табурете, скрещивая ноги. Его взгляд скользнул к ее ногам, потом к груди, обтянутой черным шелком и четко обрисовавшейся, когда она наклонилась поближе. Перед ланчем она заехала в универмаг к Кистмену. Здесь продавались духи «Гуччи-один», которые она, конечно, не могла себе позволить. Но они держали на прилавке пробный флакончик с распылителем. Понравился ли Крэйгу ее вид или запах, сказать было трудно. Но кусок креветки он проглотил целиком. Рука потянулась, чтобы ослабить галстук на шее.

— Кара?

— Ммм?

— Я стараюсь быть серьезным.

— Я тоже, Я в очень серьезном настроении, — заверила она его.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебя толкают... к решению... к чувствам... не давая времени убедиться во всем. Честно убедиться...

С подобающим случаю серьезным выражением она скормила ему еще кусок креветки.

— Прожуй это медленно, — предложила она. — Действительно медленно. Чувствуешь вкус на языке — прохладный сам по себе и холодный по сравнению с соусом?

— Я знаю. Соус горячий, — проговорил он хрипло.

Черная заколка скрепляла ее волосы на затылке. Она расстегнула ее, тряхнула головой, и волосы упали водопадом на ее обнаженные плечи. Она улыбнулась Крэйгу.

Две капельки пота появились у него на лбу. Он закрыл глаза.

— Ты еще не пробовал артишоки.

— Не хочу я пробовать артишоки.

— Хочешь, хочешь. Ты их любишь, а они как раз освежают рот после этого горячего соуса. Смягчают вкус. Они прямо тают во рту...

Его глаза открылись снова, темные и блестящие, как лезвие ножа, когда она скормила ему кусочек артишока.

— Кара?

— Да?

— Я пытаюсь откровенно поговорить с тобой.

— Вербальная коммуникация — вещь важная, — согласилась она, но подумала: «Не в эту минуту».

В ту, другую ночь она была права. Это был один из ингредиентов, который прежде был опущен в рецепте. Даже когда алхимия была могущественной, возбуждение притуплялось, когда не было сюрпризов. Может быть, она знала это и прежде, но никогда не заставляла себя поэкспериментировать с более активной ролью — в постели или где-либо еще. Она слишком боялась выглядеть глупо в его глазах, боялась подвести его и себя. В угрожающей ситуации она, очевидно, хотела, чтобы они были уверены друг в друге.

Карен не ожидала, что заставит Крэйга есть из рук, но взглянув на мускул, бьющийся на его подбородке как бомба с часовым механизмом, подумала: «Бог мой, Риордан, ты никогда больше не получишь от меня консервированный суп».

— Карен...

— Ммм?

Она видела, как он сделал глубокий вдох. Ему было ужасно трудно сосредоточиться, хотя он сделал последнюю отчаянную попытку.

— Я слышал то, что ты сказала. В ту ночь. О том, что мы живем старыми воспоминаниями, тайными встречами, увлечением. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебя похищают. То есть... хочу. Мне нравится, как мужчине, что я еще могу заставить тебя так чувствовать. Но что касается того, чтобы путать прошлое и настоящее, я никогда...

Последовала долгая пауза. Его сузившиеся глаза следили за изящной рукой, протянувшейся через стойку и выбравшей одну-единственную вишню, которую она затем поднесла к губам. Ее белые зубки впились в роскошную мякоть.

— Ч-черт, — произнес он, запинаясь.

Она удивленно подняла брови.

— Проклятье, ты думаешь, я сделан из железа?

Она отрицательно покачала головой.

— Ты устроила этот ланч с целью вляпаться в неприятности.

Она кивнула утвердительно.

— Ты любишь неприятности.

Она снова кивнула.

— Ну, сейчас ты их получишь.

Его пальцы сомкнулись на ее запястье в момент, когда она невинно протянула руку за следующей вишней. Табурет качнулся, когда он стянул ее на пол и потянул за собой. Охваченные желанием, они двигались быстрее, чем банковские грабители, уходящие от погони.

На полпути через холл и подальше от слишком яркого света он остановился и привлек ее к себе. Казалось, его захватила спешка иного рода. Его руки гладили тонкую шелковую ткань, массировали спину, сжимали ее. Целая серия умоляющих, страстных, дразнящих поцелуев угрожала лишить ее способности думать.

Но не полностью. Она стянула пиджак с его плеч. И когда он поднял голову, чтобы перевести дух, стала расстегивать пуговицы на его белой рубашке. Галстук, попавшийся под руку, заставил ее хихикнуть, но когда она увидела жар, кипящий в его глазах, смех замер у нее в горле и взамен пришло более мягкое, темное чувство, такое сильное, что у нее перехватило дыхание.

Не приступ желания увидела она в его глазах, а любовь. Очарованность самого волшебного свойства. Жажда и самоотдача, меняясь от страсти, делались богаче и опаснее из-за желания.

Медленно, сознавая, что он на нее смотрит, она расстегнула последнюю пуговицу на рубашке и распахнула белую ткань. Ее пальцы двинулись вверх по его загорелой руке, по твердым мускулам и жестким, пружинистым волосам. Ток исходил от его кожи. Его сердце запрыгало, когда кончики пальцев коснулись его сосков. Он шумно вдохнул полный глоток воздуха, когда ее руки обвились вокруг его шеи и груди прижались к его груди. Только прохладный черный шелк разделял их, но он недолго оставался прохладным.

Голос его звучал, как будто он только что проглотил целую чашку патоки.

— Продолжай, солнышко, и мы начнем заниматься любовью прямо в холле.

— Боюсь, что это твоя проблема, — прошептала она. — Я занята.

Она расстегнула его кожаный пояс, потом откинула голову, глядя на него сквозь завесу ресниц и вытягивая пояс.

• Предыдущая
• 23/31
• Следующая