Тарра. Граница бури - Камша Вера Викторовна - Страница 34

– Я думаю, не стоит будить замок. Успеют узнать о несчастье и утром. Ты говорил, что видел Лупе… Где она живет?

– Здесь неподалеку. Улица называется Лисья. Забавное название.

– Просто это улица лекарей и цирюльников. Кажется, там на углу таверна. «Коронованная рысь».

– Ты собрался провести ночь в кабаке?

– Не совсем. Я хочу провести ночь в гостях у Лупе, должна же она отблагодарить нас за помощь. Не знаю, как ты, но я видеть придворные физиономии сейчас не в состоянии, а в «Рыси» меня интересует только вино.

– И очень глупо. – Жан-Флорентин не скрывал неодобрения. – Ты должен понимать, что приличествующее палатам не подобает хлеву!

– Не надо меня учить.

– Надо. – Философский жаб был непреклонен. – Политик не может идти на поводу у мгновенной слабости. Ты не пират, а герцог и к тому же посол и должен вести себя соответственно своему положению.

– Проклятый меня побери, – Рене смеялся и сердился одновременно, – дожил! Ношу с собой собственного мучителя. За что?!

Ответ последовал немедленно. Жаб полагал крайне легкомысленным поминать ночью Проклятого, а что касается его собственной миссии, то Жан-Флорентин не сомневался, что должен оберегать адмирала не только от яда, но и от ошибок и просчетов, буде Аррой соберется таковые допустить.

Роман совершенно по-дурацки расхохотался, напряжение сегодняшнего дня взяло свое. Эльф зажимал рот ладонью, но остановиться не мог. Жан-Флорентин витийствовал, Рене вяло отругивался, ожидая, когда Роман придет в себя.

Отсмеявшись, эльф смущенно улыбнулся.

– Прости. Я не хотел.

– Бывает. Но я твердо намерен напиться, нравится это Жану-Флорентину или нет.

– Кто тебе мешает? – Жаб сменил тон на менее нудный, но более самодовольный. – Если ваша знакомая предоставит мне ведро воды, я обеспечу вас самым лучшим вином. При этом вы себя ни перед кем не скомпрометируете и сэкономите деньги.

– Великие Братья, наконец-то я слышу разумные вещи. Зенек, если тебе хочется просидеть всю ночь под окнами – твое дело, но к Лупе мы пойдем одни. Роман, эта дорога короче…

Домик лекаря Симона отыскался сразу. Над дверью горел оранжевый фонарик, показывающий, что здесь проживает ученый медикус, которого в случае необходимости можно поднять с постели посреди ночи. На стук вышел сам хозяин и, не говоря ни слова, впустил гостей в дом. Здесь еще не спали. Лекарь разбирал манускрипты, Лупе сидела с каким-то рукодельем. В углу комнаты самозабвенно храпел рассевшийся в кресле мужчина лет сорока с красивым, но обрюзгшим лицом. Его рубаха была залита вином. Лупе вскочила, пытаясь загородить пьянчугу от гостей. Одета она была как зажиточная горожанка, и новый наряд шел ей куда больше крестьянского платья.

– Чем мы так тебя обидели, что ты даже не попрощалась? – Рене был сама предупредительность. – Скажи, и я сделаю все, чтоб оправдаться.

Лупе робко улыбнулась, вскинув на вошедших зелено-крапчатые глаза:

– Мне не место в Высоком Замке, господа!

– Там действительно кое-кому не место, но к тебе это не относится. – Рене строго взглянул на женщину. – Ты под моей защитой, и никто не посмел бы…

Она перебила:

– Вот именно: «не посмел бы»… Но не подумать, не прошипеть в спину! Я сама выбрала свою дорогу… Да, я ошиблась, но теперь поздно поворачивать.

– Слушай, ты чего-нибудь понимаешь? – Адмирал выглядел несколько озадаченным. – Лично я нет. И не надо. Лупе, ты хоть немного рада нас видеть?

Женщина промолчала, но так, что вопрос показался излишним.

– Ну и хвала Великим Братьям. Мы потеряли друга и не хотим якшаться с убийцами. Утром я готов говорить о политике, выражать и принимать соболезнования и так далее… утром – да, но не сейчас. Если быть откровенным до конца, мы должны напиться. Господин лекарь, вы куда? Мы рассчитываем на ваше общество!

– Я польщен. Но сначала надо сходить за вином. Видите ли, по некоторым причинам мы его не держим в доме.

– В этом нет необходимости. Вода у вас наверняка найдется, а все остальное мы берем на себя.

– Уж не хотите ли вы сказать, что являетесь обладателем философского камня?!

– В некотором роде, любезный лекарь, в некотором роде!

– Им давно пора вернуться! – Ланка очередной раз отошла от окна, вздохнула и села на кровать брата. – Стефан, с ним что-то случилось!

– Если с Алариком что-то случится, я скажу, что начинается конец света. Наш дядя бессмертен.

– Не издевайся. – Принцесса пыталась унять дрожь в голосе, но это у нее не очень-то получалось. – Слишком много смертей… Я боюсь.

– А ты не бойся! Аларик любил Иннокентия, но он герцог. Хочет вернуться с бесстрастным лицом, а это даже у него не сразу получится. И потом, он же не знает, что у нас творится!

– Ты ему расскажешь?

– Ему – да, но больше никому. Я дал слово.

– Ты не обязан держать это слово! – Ланка неодобрительно поджала губы. – Я понимаю, ты любишь Геро. Уж лучше она, чем Митта, но то, на что ты согласился, бесчестно! Годой должен свое получить!

– Он и получит, уверяю тебя, но не от моей руки!

– Интересно знать, от чьей? Уж не думаешь ли ты, что Триединый наконец отделит агнцев от козлищ и воздаст всем по заслугам!

– А ты, лисичка-еретичка…

– Нет, просто я называю жабу жабой, так проще жить!

– Я тебе завидую! – Стефан обнял сестру, та фыркнула, но вырываться не стала. – Поверь, я ничего так не хочу, как жить попроще. Нет, я Михая отпустил не из-за Герики, хоть и надеюсь на ней жениться, когда встану на ноги. А я встану!

– Ты уже встал, но Михай уличен в попытке насилия!

– Не насилия, обмана. Марита испугалась, что ее объявят отцеубийцей, и была готова на все, чтобы об отраве никто не узнал. Поступок гнусный, но Шани хорошо повыдергивал Михаю перья. Только Марита – это еще не все. Мы не знаем, что случилось с Зеноном, кто и почему убил Иннокентия и беднягу эркарда…

– Я это уже слышала. От отца. Жаль, что он так рано вернулся.

– Мне тоже, хотя отец прав. Если дело с Маритой выплывет, то по Кодексу Розы Годою придется убраться в бессрочное изгнание в свое владение, то есть в Тарску. Именно этого он и хотел… Чтобы лисицу выгнали в лес! Нет, Лануся, Годоя нельзя отпускать, пока мы не убедимся в том, что он просто подлец… Или не разоблачим его как убийцу и колдуна.

– Думаешь, удастся? – Ланка с сомнением покачала изящной головкой. – Он изворотлив, как сотня ужей.

– Ты же сама говоришь, что Аларик может все. Да и либер знает не только песни. Мы выиграем, вот увидишь.

Стефан размотал укутывавший кувшин с горячим питьем пуховый платок, в чашу полилась золотисто-коричневая струя. Ланка закашлялась, отгоняя рукой едкий пар.

– Как ты можешь такое пить?

– Убереги тебя святой Эрасти от того, чтобы зависеть от этого зелья, но оно помогает.

– Прости. – Ланка прильнула к брату. – Знаешь, я тебя очень люблю, мне ужасно не хотелось уезжать от тебя в Эланд, но теперь…

– Не надо продолжать. Но тебе придется выбросить Аларика из головы, даже если мы пожертвуем твоей будущей короной. Такая любовь до добра не доведет…

– Но ты же готов жениться на дочери мерзавца! И при чем здесь корона? Я буду великой герцогиней…

– …а Первый паладин Зеленого храма – твоим любовником? Вряд ли он согласится. Конечно, Рикаред – полное ничтожество; но, будь дяде нужен трон, он сел бы на него пятнадцать лет назад. Аларик свято блюдет законы Осейны. Великий герцог – Рикаред, дядя воздает ему все почести и никогда не посягнет на его жену.

– Но ведь свою жену он не любит!

– Да, не любит. И она не питает к нему теплых чувств. Слушай, Ланка, я что-то начал сплетничать, как старый монах. И вообще пора спать. Отправляйся к себе, утро вечера мудренее.

Ланка повернулась и выбежала вон, хлопнув дверью. В первый раз за время болезни брата она с ним не попрощалась. Хорошо хоть удалось сдержаться и не наговорить страшных вещей, за которые потом будешь себя проклинать.