Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров - Барнс Маргарет Кэмпбелл - Страница 50

Но Генрих вернулся совершенно спокойный. Ему не нужна была военная слава. Большая часть денег Карла пошла прямиком в его карман. Англия опять получила передышку, чтобы заниматься торговлей. Генрих доказал Испании и всем остальным странам Европы, что он, хоть и новичок на троне, вполне может справиться со своими делами без их помощи.

Прошло много времени, прежде чем после бретонского похода он зашел в личные апартаменты своей жены. Вошел, с удовольствием потирая свои тонкие руки.

— Испания весьма заинтересована в наших предложениях по поводу брака Артура, — радовался он. Его больше интересовали результаты собственных планов, чем чувства близких.

— Значит, несмотря на то, что Изабелла и Фердинанд не помогли вам во время войны с Францией, вы все-таки хотите, чтобы Артур женился на их дочери?

Елизавета была поражена.

— Безусловно, — ответил Генрих. — Мы должны организовать для Артура наилучший вариант брака, а мне кажется, что Испания — весьма обещающая страна.

— Пока вас здесь не было, я думала, что вы, видимо, захотите укрепить мир с Францией путем брака одного из наших детей, — заметила Елизавета, — она слишком хорошо знала его.

— Да, но позже.

— Маргарет? — прошептала Елизавета. Она, как всякая мудрая женщина, уже заранее готовила себя к боли расставания.

— Нет, я бы предпочел послать ее в Шотландию, — ответил Генрих. Он до того забылся, что даже поделился своими планами с женой, происходившей из рода Йорков. — Все эти месяцы я размышлял над выгодой союза с Шотландией. Если бы один и тот же король правил обеими странами, как это происходит с Уэльсом…

— И Ирландией…

— Да, если можно называть правлением положение, когда мой посланник оказался предателем, — усмехнулся Генрих. — Я послал сэра Джона Эгремонта, чтобы тот арестовал его.

— Арестовать представителя Ирландии?! — воскликнула Елизавета. — Что же он сделал?

— Мне кажется, прежде всего, он сделал из себя полного дурака, — ответил Генрих. Он искал, где бы ему записать что-то важное, что он забыл сказать Эгремонту. — Он послал за этим молодым человеком, которого наивные ирландцы считают вашим братом, и доставил его по моему приказанию. Но вместо того чтобы публично заявить, что тот мошенник, он попал под его влияние. Молодой человек кажется необыкновенной личностью. Видимо, он надоумил графа Десмонда написать королям Франции и Шотландии и рассказать им невероятную историю о том, что законный наследник трона Англии жив. Только этого мне не хватало в настоящее время! Они, конечно, с удовольствием ухватились за эти сведения!

— Но они же должны понимать, что это неправда! — заметила Елизавета. Она твердо решила быть мудрой и не разрешать заново ворошить ее прошлое и хотя бы на секунду будить надежду.

Генрих начал шагать по комнате. Несмотря на успех в войне с Францией, она никогда не видела его таким озабоченным.

— Черт возьми, дело в том, что этот претендент общался с королем Франции в Париже в то время когда я тоже там был. — Он остановился перед Елизаветой. — Карл относится к нему так, как будто тот действительно герцог Йоркширский. Он даже дал ему охрану под предводительством капитана Конкресо. Об этом знает половина армии, и через неделю сплетни разнесутся по всей стране.

Елизавета положила на стол кольца, которые сняла с рук.

— Нет, Генрих! Невозможно, чтобы все повторилось еще раз! Вы только вернулись домой, и после всех неприятностей с этим юношей Симнелом, выдававшим себя за Уорвика, снова… — Елизавета так сочувствовала мужу! — Но теперь, когда вы победили в войне, вы можете требовать, чтобы Франция перестала его поддерживать!

— Я включил этот пункт в мирный договор. И пока Карл не выставит этого наглого юношу из страны, он не получит моей дочери для своего дофина. Я ведь говорил вам, что при моем правлении постоянно кто-то будет претендовать на этот трон. Я оказался прав! Но все идет нормально до тех пор, пока они находят во Франции или Ирландии… — Генрих неприятно рассмеялся.

Елизавета была рада, что, несмотря на эти заботы, он ведет себя почти спокойно. Тут даже услышала похвалу себе.

— Вспоминая о Симнеле, я думаю, что ваша идея, Елизавета, была вовсе неплохой, — сказал он, готовясь ко сну. — Хотя я не понимаю, как вы могли догадаться, что сын булочника так хорошо разбирается в птицах. Мне рассказали, что Симнел лучше всех может обучить соколов. Он прекрасно знает, когда птенца нужно забрать из гнезда. Вам стоит поехать со мной завтра на охоту и вы сами увидите, как он работает с соколами. Мой главный сокольничий стал слишком стар, и я предложу эту должность Симнелу за меньшую оплату.

О, как эта мелочность портила Елизавете настроение!

Но на следующее утро Елизавета забыла обо всем, радуясь охоте на освещенной солнцем равнине в Хэмпстеде. Ее протеже хорошо показал себя. Казалось, его совершенно не волнует пристальное наблюдение короля, и ему гораздо важнее, как проявят себя его птицы, чем то, получит ли он похвалу из уст короля. Как только птиц снова посадили на жердочки и веселая компания собралась возвращаться, Симнел подошел к королеве, чтобы снять с ее толстой кожаной перчатки прекрасного кречета. Он стоял рядом с ней и выглядел именно таким, каким ей хотелось его видеть, — сильным, высоким, ветер развевал его волосы. Он стал красивым молодым мужчиной.

— Симнел, ты выглядишь счастливым, — ласково сказала королева, глядя на его загорелое лицо.

— Я влюбился, — коротко ответил он. — Она простая и милая девушка. Мы поженимся, как только я накоплю достаточно денег. Можно, я когда-нибудь приведу ее во дворец, чтобы еще раз посмотреть на вас, Ваше Величество, и показать моей невесте.

Елизавета обещала ему это — он очень растрогал ее.

— Не обижай ее. Знаешь, мне кажется, что скоро у тебя будет свой домик.

— Если бы я мог что-то сделать для вас, госпожа, — пробормотал он, — у него не было слов, чтобы отблагодарить ее.

А Елизавета еще раз подумала, что он выглядит мужественным и с ним легко будет жить его избраннице. В нем было все лучшее, что есть в людях сельской Англии.

Елизавета была тронута, когда он на секунду положил свою сильную руку на поводья ее лошади.

— Я сделаю для вас все! — пообещал он.

Елизавета собрала своих дам, и они поехали назад, в Вестминстер. Она была так довольна охотой… Она прекрасно знала: неважно, как высоко вознесла тебя жизнь, но всегда приятно знать, что есть кто-то, кто может помочь в трудную минуту.

Во всех своих посланиях к королю Франции Генрих осторожно называл претендента на престол «этот парень». Он презрительно отзывался о таинственном молодом человеке. Его советники понимали, что его волнуют слухи о собраниях недовольных приверженцев Йоркской линии. Многие из них удирали за границу, чтобы присоединиться к претенденту. В конце концов, сформировалось нечто вроде нового королевского двора за границей. Особенно это стало беспокоить Генриха, когда туда поехал такой влиятельный человек, как сэр Джордж Невилль. Но Елизавета заметила, что ее скрытный муж стал меньше иронизировать и меньше хрустеть своими худыми пальцами, когда стало известно, что самозванец оказался за французской границей, во Фландрии, без всякого приюта и, видимо, без денег. Но существовала одна опасность, которую не смог предугадать даже такой изощренный ум, каким обладал Генрих. Эта опасность исходила от женщины, ненавидевшей его.

Маргарита Плантагенет Бургундская, обожавшая своего брата, покойного короля Эдуарда, до умопомрачения, прислала приглашение молодому человеку, который заявил, что был сыном ее умершего брата.

Ничто не могло разозлить Генриха сильнее.

— Теперь, когда Карл Бургундский мертв, и она стала всего лишь вдовствующей герцогиней, у нее нет политических обязательств, связывающих ее. Мне кажется, она станет делать все, что ей вздумается, — заметила Сесиль, когда женщины собрались в комнатах королевы, чтобы обсудить случившееся.