Хитросплетения (Сборник рассказов) - Буало-Нарсежак Пьер Том - Страница 47

— Он должен бы находиться там, — сказала Элена.

— Конечно же, он там, — заметил Жан-Клод, — поскольку двери не закрыты.

Элена бросила на него быстрый взгляд.

— Да, это так. Он, должно быть, задержался в Больё.

Она подошла к балюстраде, Жан-Клод облокотился возле нее.

— Вы живете здесь давно?

— Три года, — ответила она.

— Мне кажется, это настоящий рай!

— Вы молоды, мой юный Клод. Для вас счастье выглядит вот таким раем? Вы станете более требовательным, надеюсь на это.

Она повернулась, чтобы посмотреть на дом. Жан- Клод сделал то же.

— Это немного великовато для нас, — продолжила Элена. — Было бы достаточно и одного этажа. На втором этаже располагаются лишь спальни для друзей и кабинет Рене. Но Рене все время где-то в бегах, друзей у него нет. И времени у него нет… Его кабинет в торце.

— Там, где стекло разбито?

— Что?.. Стекло?

Не было никакого сомнения. Солнце освещало фасад, и абсолютно черная пробоина в форме звезды выглядела как будто нарисованной на оконном стекле.

— Это любопытно, — проговорила Элена. — Когда я уехала в среду…

Она кинулась в столовую, поднялась по лестнице, но вынуждена была остановиться на площадке.

— Клод, — сказала она, — это там… Но мне страшно.

Жан-Клод открыл дверь кабинета и сам тоже испугался. На ковре, среди разбросанных папок и выдвинутых ящиков стола лежал мужчина. Комната подверглась грабежу. Жан-Клод присутствовал при несчастных случаях, но впервые он встретился с преступлением, и во всех своих членах он испытывал отвратительную слабость. Тем не менее он сделал несколько шагов. У мужчины, лежащего на боку с поджатыми ногами, на лбу была рана, которая уже больше не кровоточила. Галстук его был разорван. Повсюду валялись бумаги, «синьки» архитекторов, письма… Жан-Клод утратил способность рассуждать, но он отмечал про себя все подробности… опустошенную картотеку, библиотеку, зияющую пустотами пропавших книг, растоптанные гвоздики… От скрипа паркета сердце чуть не выскочило у него из груди. Он быстро обернулся. Элена с порога смотрела на труп.

— Не входите, — сказал Жан-Клод.

— Он мертв?

— Да.

Тем не менее Элена медленно прошла в комнату и оперлась на руку Жан-Клода; ее колотила дрожь.

— Все-таки надо бы послать за доктором, — пробормотала она.

— Да, — сказал Жан-Клод. — Сейчас… Встает вопрос, как это стекло разбилось… Наверное, во время драки. Хотя…

Он говорил, чтобы развеять тишину и свою собственную панику. Элена полагалась на него во всем… И нужно было не ударить лицом в грязь. Давай-ка, немного хладнокровия! Жан-Клод медленным шагом обошел кабинет, прошел перед другим окном — тем, что выходило в парк. Он машинально отодвинул его занавеску. Он увидел гараж, «понтиак», свой рюкзак у края аллеи, возле зеленой массы олеандра. Интересно! Он был уверен, что не оставлял его там…

Элена плакала, стоя на коленях рядом со своим мужем. Жан-Клод заметил телефон. В центре диска, на белой полоске, были написаны номера телефонов: врач, пожарники, полиция… Он снял трубку, и сразу же на другом конце провода кто-то отозвался, возможно, инспектор… он сперва немного запутался в своих объяснениях, начал снова… Господин Рене Гувье убит… а он, он только что приехал на виллу с госпожой Гувье… Его зовут Жан-Клод Комменж… Ограблена ли вилла? По правде говоря, он ничего об этом не знал… В кабинете — да, все перевернуто… Нет, они ни до чего не дотрагивались… Хорошо, они ждут полицию.

Он повесил трубку, помог Элене встать. Он соображал очень быстро. Конечно же рюкзак! Все объяснялось рюкзаком!

— Мне жаль, — проговорил он. — Зачем вы пригласили меня… именно меня? Нет, вы не ошиблись… Не то чтобы я сожалел… Я хочу сказать, что с кем-нибудь другим все, возможно, получилось бы, но… Давайте спустимся.

Он вновь вернулся, потрогал ладонь трупа, твердую и холодную, словно из камня. Теперь Жан-Клод успокоился, весь внутренне мобилизовавшись, как перед устным экзаменом, и привел в порядок свои мысли. Он проводил Элену на террасу и налил ей виски, много виски.

— Вы помните мой рюкзак? — сказал он. — Я хотел положить его в багажник, но вы не захотели, настолько вы торопились… И тем не менее, несмотря на вашу спешку, вы остановились, чтобы подобрать меня… Приехав сюда, я поставил его как раз позади вашего «понтиака». Однако его немного передвинули…

Издалека, со стороны города, послышалась сирена полицейской машины. Жан-Клод набил свою трубку.

— Покуда мы находились тут, кому-то понадобилось открыть багажник… Кому-то, кто не мог терять ни секунды. Мужчина… Мужчина молодой, наверное, и обязательно крепкого телосложения…

Элена повернула голову к столовой.

— О! Его больше там нет, — продолжал Жан-Клод. — Он сразу же ушел… едва хватило времени на то, чтобы вытащить труп из багажника и отнести его наверх… На все — четыре-пять минут…

— Не понимаю, — сказала Элена.

— Мне действительно жаль, — повторил Жан-Клод. — Но это не моя вина, что некоторые детали увязываются таким… неопровержимым образом. Я не хочу вам ничего плохого, уверяю вас… Ваш муж, должно быть, умер день или два тому назад. Он сохранил слегка скрюченное положение, так как труп его пролежал некоторое время в багажнике. Вы понимаете?.. Ваш муж был убит далеко отсюда. В Лионе, наверное. И вам понадобился свидетель, который обнаружил бы его тело здесь одновременно с вами и гарантировал бы тем самым вашу невиновность.

— Это гнусно.

Сирена послышалась еще раз, уже значительно ближе.

— Элена… Вы хотите, чтобы я рассказал вам, как все было?.. Мать ваша никогда не болела. Вам нужен был предлог, чтобы ездить в Лион… часто… а там вы встречались с мужчиной, которого любите. Ваш муж застиг вас… Тот, другой, убил его. Я объясняю все это грубо, но я понимаю, что будет сделано все возможное, чтобы оградить вас… Безусловно, ваш муж, желавший застать вас врасплох, никому не сказал о своей поездке. В этом- то и заключался ваш шанс. В день его смерти, который врач определит, наверное, легко, вас вместе с вашим другом могли бы видеть в Лионе. Поскольку все подумали бы, что ваш муж не покидал Больё, то у вас получилось бы абсолютное алиби… При условии, что труп будет возвращен и в ограбление поверят… Предполагаю, что ваш друг сел на ночной поезд, который доставил его сюда час или два тому назад… Он все перевернул тут в кабинете, разбил стекло и дождался вас. Когда мы подъехали, вы сразу же провели меня на эту террасу, чтобы оставить ему свободу действий за домом…

Полицейская машина остановилась перед решеткой, потом двинулась по аллее.

— Вы собираетесь повторить им это? — сказала Элена.

Жан-Клод опустил голову. Он располагал одной минутой, чтобы сделать выбор, чтобы стать мужчиной.

Вот уже час, как Ламбек чувствовал, что пропал. Все дорожки справа от него вели к пляжам. Слева пролегала автотрасса, которая вела в Сен-Пьер и к замку Олерон. Жандармерия наверняка установила кордоны, блокировала мост. Ламбек знавал моменты и похуже. Но он прожил всю жизнь в городе и на природе, при лунном свете, причудливо искажавшем внешний вид, начинал ощущать себя в опасности. Слишком глупо позволить схватить себя здесь… может быть, дать себя подстрелить, так как они бы стреляли наверняка из опасения упустить его.

Время от времени он замечал какой-нибудь указательный столб: «JIa-Менуньер» или так: «Ла-Бируар»… Ну и захолустье!.. Самое что ни на есть захолустье!.. Нечто, похуже Коса или плато Милльваш… И ни уголка, чтобы скрыться. Бесформенные дюны, песок, звезды без счету и другие огоньки, более загадочные, блуждающие отсветы на море, монотонный шум волн: край света! Если бы этот придурок почтальон не бросился ему под колеса, он бы уже доехал до Ла-Рошели, хорошо окопавшись, спокойненько дожидался бы, пока все успокоится. И вот теперь…

Они неизбежно уже нашли труп Мариетты. Один телефонный звонок в Управление национальной безопасности — и любой идиот сумел бы воссоздать происшедшее. На рассвете вертолет будет кружить над островом. А потом они спустят собак.